Страница 2 из 4
Служить Зина попала в 849-й стрелковый полк Сибирской дивизии.
Первое боевое крещение она получила 11 июля 1942 года под Воронежем. Бой длился трое суток. Она наравне с мужчинами-бойцами ходила в атаку и там, на месте, оказывала медицинскую помощь, старалась тут же выносить раненых с поля боя. Из трехдневного того боя она вынесла 40 раненых.
За этот храбрый, самоотверженный подвиг, Зина была награждена орденом Красной Звезды. Как потом говорила Зинаида Михайловна: «Я знала, что эту награду мне ещё надо оправдать».
Она старалась ещё лучше работать.
За спасение 123-х раненых солдат и офицеров её наградили орденом Красного Знамени. Но трагедия её ждала ещё впереди. Последний бой с врагом для нее оказался роковым.
В 1943 году полк вёл бой у станции Горшечное, Курской области. Зина металась от одного раненого к другому, но тут ей сообщили, что ранен командир. Она тут же бросилась к нему. В это время немцы шли в атаку по полю. Она бежала, вначале пригнувшись, но почувствовав, что горячая волна обожгла её ногу и в сапог наполняется жидкость, она поняла, что ранена, тогда она упала и поползла. Снаряды рвались вокруг неё, но она продолжала ползти. Снаряд вновь разорвался невдалеке от неё, она увидела, что командир погиб, но рядом с ним находился планшет, где, как она знала, были секретные бумаги. Зина с трудом доползла до тела командира, взяла планшет, сумела его спрятать за пазуху, но тут вновь раздался взрыв, и она потеряла сознание.
Стояла зима, февраль-месяц, мороз трескучий приморозил её к земле. Очнувшись, Зина увидела, что немцы идут по полю и добивают раненых. Расстояние до неё было уже незначительным, Зина решила притвориться мёртвой. Подойдя к ней, видя, что это женщина, немец стал бить её прикладом по голове, по животу, по лицу, она вновь потеряла сознание. Очнулась она уже ночью. Не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Вдруг она услышала русскую речь. Это санитары-носильщики шли по полю, забирали убитых. Зина застонала. Потом, громче и громче, этим самым она старалась привлечь к себе внимание. Наконец, санитары услышали её. Очнулась она уже в госпитале, где лежала рядом с мужчинами. Ей было стыдно, обнажённое тело её не всегда прикрывала простынь. Главврач обратился к жителям села, чтобы её кто-нибудь забрал к себе в дом. Согласилась одна вдова взять Зину к себе на покой. Она стала кормить Зину, чем только могла, и коровье молочко сделало своё дело. Зина пошла на поправку.
Но однажды ночью ей стало плохо, поднялась очень высокая температура, хозяйка, что ухаживала за Зиной, испугалась и тут же быстро, на тележке, отвезла Зину обратно в госпиталь.
Доктор, осмотрев её, увидел, что у неё началась гангрена рук и ног.
Зину отправили в тыловой госпиталь в Сибирь. По прибытии в госпиталь, на двадцатые сутки, чтобы сохранить ей жизнь, была ампутирована правая рука выше локтя, на следующий день ампутировали правую ногу выше колена. Прошло десять дней ещё и ей ампутировали кисть левой руки, а через полтора месяца было отнято пол стопы левой ноги. Доктор был поражён терпением и стойкостью этой хрупкой женщины. Он все делал, чтобы как-то облегчить участь Зины. Зина, молча, переносила все операции, практически без наркоза. Единственно просила доктора: «Я всё выдержу, только оставьте мне жизнь…»
Хирург сконструировал ей специальную манжетку, чтобы надеть её на правую руку Зины, у которой она была отрезана выше локтя. Зина, благодаря этому приспособлению, научилась писать. Хирург убедил её ещё в одной операции. На остатке левой руки, он сделал сложный разрез. В результате этой операции образовалось подобие двух больших пальцев. Зина упорно ежедневно тренировалась и вскоре своей левой рукой научилась держать вилку, ложку, зубную щетку.
Наступила весна. Солнышко заглядывало в окна, перевязанные раненые вышли на улицу, кто не мог идти, тот просто выполз. Зина лежала в палате одна и смотрела на ветви деревьев из открытого окна. Проходивший мимо боец, заглянув в окно, видя лежащую Зину, крикнул: «Ну, что красавица, пойдём, погуляем?» Зина всегда была оптимисткой, и тут она не растерялась, она сразу же ему парировала: «У меня нет причёски».
Молодой боец не отступал и тут же появился у неё в палате.
И вдруг он встал, как вкопанный. Он увидел, что на кровати лежит ни женщина, а обрубок, без ног и без рук. Боец зарыдал и встал перед Зиной на колени. «Прости, сестрёнка, прости меня…»
Вскоре, научившись писать своими двумя пальцами, она пишет письмо мужу: «Дорогой мой, милый, Иосиф! Прости меня за это письмо, но молчать я больше не могу. Я должна тебе сообщить правду…».
Зина описала мужу своё состояние, а в конце дописала: «Прости, я не хочу быть для тебя обузой. Забудь меня и прощай. Твоя Зина».
Зина впервые за всё время проплакала в подушку почти всю ночь. Она мысленно прощалась с мужем, прощалась со своею любовью. Но прошло время, и Зина получила письмо от мужа, где он писал:
«Милая, дорогая моя жена, Зиночка! Получил письмо, очень обрадовался. Мы с тобой будем всегда жить вместе и хорошо, если я конечно, дай Бог, останусь жив… Жду твоего ответа. Твой, искренне тебя любящий, Иосиф. Быстрей выздоравливай. Будь здоровой и физически и морально. И ничего плохого не думай. Целую».
В тот момент Зина была счастлива, дороже этого письма у неё ничего не было, теперь она ухватилась за жизнь, как за соломинку, с новой силой. Она брала карандаш в зубы и пробовала писать зубами. В конце концов, она научилась вставлять даже нитку в ушко иголки.
Из госпиталя Зина, через газету, писала письма на фронт:
«Русские люди! Солдаты! Товарищи, я шла в одном ряду с вами и громила врага, но сейчас я не могу больше сражаться, прошу вас: Отомстите за меня! Вот уже больше года я лежу в госпитале, у меня нет ни рук, ни ног. Мне всего 23 года. Немцы отняли у меня всё: любовь, мечту, нормальную жизнь. Не щадите недруга, который пришел незванно к нам в дом. Истребляйте фашистов, как бешеных псов. Отомстите не только за меня, но и за поруганных матерей, сестёр, своих детей, за сотни тысяч, угнанных в рабство…»
На 1-ом Прибалтийском фронте, на штурмовике «Ил-2» и на танке появилась надпись: «За Зину Туснолобову».
…Закончилась война, Зинаида вернулась в город Ленинск-Кузнецкий, где проживала до ухода на фронт.
Встречи с мужем она ждала с нетерпением и с тревогой. У мужа тоже была ампутирована одна нога. Молодой, красивый орденоносец – старший лейтенант Марченко обнимал Зину и шептал:
«Ничего, родная, всё будет хорошо».
Вскоре Зина рожает одного за другим, двух сыновей, но счастье длилось недолго. Заболев гриппом, дети умирают. Зина могла всё вынести, что касалось её здоровья, но смерть детей она вынести не могла. У неё началась депрессия. Но и тут, переломив себя, она уговаривает мужа уехать в свой родной город, где она родилась, в город Полоцк, в Белоруссию.
Здесь она рожает вновь сына, а потом и дочь. Когда сын подрос, то, как-то спросил свою маму: "Мамочка, а где твои ручки и ножки?" Зина не растерялась и ответила сыну: "На войне, милый, на войне. Вот вырастишь, сынок, я тебе расскажу, тогда ты сможешь понять, а сейчас ты ещё маленький".
Однажды по приезду в Полоцк, она пошла с матерью на приём в Горком партии, с просьбой помочь ей с жильем, но выслушав её, начальник начал её стыдить:«Как Вам не стыдно, милочка? Вы просите жильё? А, смотрите, сколько у нас очередников…?
Но и что, что Вы Герой, у меня знаете сколько таких?
Вы вот и с ногами и с руками пришли с фронта, а другие, ведь, без ног вернулись. Я им не могу пока ничего дать, а вы стоите передо мной здесь, и рук на месте и с ногами. Вы можете еще подождать…».
Зина, молча, вышла из кабинета и села на стул возле своей матери, которая сопровождала ее сюда.
Выйдя в коридор, вслед за нею, чиновник увидел, как старенькая мать поправляет Зине чулки на ногах, подняв ей юбку и оголив два протеза. Он так же увидел, что у его посетительницы нет и рук. Он был поражён выдержки и самообладанию этой женщины.