Страница 59 из 73
Толпа зашевелилась и распалась. Из неё выскользнула потрёпанная Олна и прошмыгнула ко мне за спину.
- Спасибо, Лис! Они бы меня, наверно, разорвали. - Тихо сказала мне она.
- Не за что, Олна. - Тихо ответил я ей и рявкнул на оширцев: - В очередь! Кому сказал!
Первыми в очереди оказался оширец с просьбой снять выговор. Выговор у него был за плохое знание аратанского языка. Говорил он на аратанском уже достаточно хорошо и я милостиво снял выговоры ему и другим таким же бедолагам. Очередь мгновенно распалась и в ней остался один проситель. У него была благодарность и я разрешил ему взять вторую базу, если он собирается лететь в Ошир. "А если кто хочет ещё поработать?" - выкрикнул кто-то с места. - "Благодарности будут учитываться при приёме на работу." - Ушёл я от ответа.
- Если в корпорации готовы к встрече, надо всех туда загонять. - Сказал я Олне.
- Готовы. Начинай.
- Все, кто решил остаться! Идёте устраиваться в гостиницу. К искину в первую очередь пропускаете улетающих! И ещё! Любое нарушение общественного порядка - и о работе можете даже не мечтать!
- А... - Высунулась какая-то оширка.
- Добровольный секс в гостинице в любом составе нарушением общественного порядка не считается! - Отчеканил я.
- Ага. - Проговорило сразу несколько оширцев, а высунувшаяся оширка спряталась. То ли я угадал, то ли она после такого моего блиц-ответа застеснялась, осталось не ясным.
Толпа быстро рассасывалась. На бетоне посадочной площадки осталось около сотни мрачных, переминающихся с ноги на ногу оширцев. Приземлился челнок и они под моим взглядом начали набиваться внутрь. Набилось в челнок человек под 70, похоже, в два слоя, лишь бы не остаться рядом со мной. Я вызвал из корпорации платформу, чтобы довезти подранков до медблока. Приземлился второй челнок, в него загрузились остатки штрафников, и посадка опустела.
- Проследи, чтобы в корпорации они не буянили. - Сказала до этого молча стоявшая рядом и пришедшая в себя Олма.
- Сделаю. - Кратко ответил я. Все мои предыдущие планы отложились до лучших времён.
- Ещё раз спасибо, Лис! - Попрощалась со мной Олма, и отправилась по своим делам.
- Не за что. - Попрощался с ней я.
В корпорации я поручил одной из остающихся оширок разобраться с вещами пострадавших, а их самих уложил в медкапсулы. Любитель женщин практически не пострадал и уже через 15 минут отправился своим ходом на посадку. А вот со сломанными челюстями пришлось повозиться. Да и реабилитационный период потом никто не отменял. Так что останутся они на ливень вместе с остальными. За своими на стройплощадку я послал одного из свободных пилотов. Желающие закачать себе каких-нибудь строительных баз за счёт корпорации нашлись, чтобы они успели вернуться, я велел пропустить их без очереди.
Сотовая гостиница в корпоративном билдинге была похожа на соты и на автоматическую камеру хранения. Ячейки шириной метр, высотой метр сорок и в глубину два сорок. С торца они больше похожи на шестиугольник, чем на прямоугольник, и следующий ряд наполовину смещён относительно нижнего. Вход в ячейку с торца, через круглую мембрану. Тыльной стороной они располагаются к внешним стенам или друг к другу, и, рядами в шесть слоёв от пола до потолка, заполняют помещение. Чтобы добраться до верхних слоёв, используется специальный подъёмник. Вдоль ряда оказалось 24 ячейки, так что оставшимся оширцам выделили один проход и они там все свободно разместились. Женщины вытребовали себе нижний ряд, и мужчины без споров разобрали себе ячейки в верхних слоях. Перед залом с ячейками был общий холл с туалетами, душами, стиралками на нижнем уровне и столами и пищ-автоматами на втором. Всего в холл выходили двери из четырёх блоков сотовых спален; оширцы заняли кусочек одного из таких блоков.
Я всё осмотрел и свалил в комнатку дежурного, чтоб их не нервировать. Оширцы быстро освоились и сновали туда-сюда. Оширки начали принимать в своих спаленках гостей. Мембраны они плотно не прикрывали, и по звукам возни было ясно, чем они там занимались. Двое оширцев было не поделили очередь и начали петушиться. Я вышел из дежурки, рыкнул на них, оба стали испуганно-вежливыми, разогнал обоих по их ячейкам - чтоб в ближайшие сутки на глаза мне не показывались. Они потом крадучись по-очереди проскользнули к девочкам, а вот идти за едой не рискнули - им товарищи прямо в ячейку порции приносили.
Ливень начался по-плану. Он шёл и шёл стеной. Иногда усиливался до водопада, редко ненадолго утихал до простого крупного дождя. Нудные часы текли один за другим. Я пытался заполнить их чем только возможно. Пил кофе, медитировал, иногда выбирался посмотреть на дождь. От нечего делать просмотрел проект законов Маленсы.
* * *
Из интересного и необычного для меня - выделение понятий биологическая мать (её яйцеклетка используется при зачатии), мать-родительница (она ребёнка вынашивает), мать-воспитательница (с ней ребёнок живёт до начала его общественной жизни),
биологический отец и отец-воспитатель. Начиная с определённого возраста ребёнок должен начать посещать воспитательно-образовательные учреждения, с подросткового возраста жить в интернате, посещая своих родителей по договорённости в редкое свободное время коротких каникул. От биологических родителей требовалось генетическое здоровье и высокий интеллект, от матери-родительницы - отсутствие различных патологий и способность выносить здорового малыша, от воспитателей - нравственность, высокая моральность и имперский дух.
Все родители поощрялись снижением налогов и будущей пенсией, матери-родительницы на время беременности и послеродовой период получали специальные выплаты. Для детей младшего возраста снижение налогов рассчитывалось в зависимости от интеллекта отца и матери, для подростков - от их успехов в учёбе, для детей среднего возраста что-то среднее между первым и вторым. Чем больше интеллект и чем больше детей - тем меньше налогов у родителей. Начиная с какого-то момента налоги обнулялись. Это было особенно актуально для здоровых мужчин с высоким интеллектом, и чтобы не возникала "полочка", всё, что не вычиталось из налогов попадало в пенсионные выплаты.
Когда подростки становились взрослыми, их контракты продавались на специальном аукционе. Стоимость продажи покрывала расходы на выращивание-воспитание детей, всё, что сверху - делилось между планетой и родителями. Родители получали деньги не напрямую, а в виде пенсионной выплаты "в связи с частичной потерей трудоспособности". Пенсия на Маленсе - это обычный счёт в банке. На этот пенсионный счёт переводились налоговые излишки и выплаты по контрактам, можно было и самому делать регулярные и разовые взносы. Счёт был льготный, но снимать со счёта деньги можно было только для экстренного дорогостоящего лечения (своего или детей), оплаты дорогостоящего образования детей, и при "наступлении нетрудоспособного состояния". В этом случае пенсионер мог снять сразу всё, или жить как рантье на проценты. Ещё свой пенсионный счёт можно было завещать, но только кому-то из своих близких родственников или государству. Не востребованные пенсионные накопления переходили планете.
В комментариях велись значительные споры о конкретных долях процента и о размере выплат матерям-родительницам. Я в эти цифры не стал вникать.
В законе выделялось понятие резидента и не резидента Маленсы. Резиденты - это те подданные империи, что живут на планете постоянно. Не резиденты - те, что постоянно живут где-то ещё, а на Маленсу наведываются время от времени. Отличие для резидентов и не резидентов было в процентах снижения налога и пенсионных выплатах. Резиденты были обязаны пройти медико-генетическое исследование, не резиденты проходили его по собственному желанию. Ни какого коммунизма - каждый оплачивал исследование самостоятельно. В частную сексуальную жизнь государство не вмешивалось, но выплаты при зачатии проходили в соответствии с медкартами обоих биологических родителей. О как!