Не хочу жениться!

Лягушка встретилась взглядом с Дереком. В её глазах ясно читалось: "Спасай!"

Дерек отступил обратно к двери и потянулся за гитарой.

- Прекрасная леди, а хотите, я вам тоже сыграю?

- Молодой человек, а хотите, я расскажу императору, что никакой вы не князь? - в точности скопировав его улыбку, спросила Ядвига.

Дерек побледнел и резко посерьёзнел.

- Чт-то? А к-кто же я?

- Самозванец, не иначе. - Ядвига сверлила его взглядом. - Отдайте мне дочь – вы не представляете, на что я способна ради её счастья. А тут какой-то... самозванец... её похищает. Ай-ай-ай, молодой человек, вы не хотите знать, что тогда будет?

Дерек помедлил, но Ядвига не сводила с него тяжёлого взгляда. Она была ниже, тощая, бледная и растрёпанная ведьма, но сейчас как будто выросла, и не она, а Дерек смотрел на неё снизу-вверх. У него не осталось и сомнения, что угрозу она выполнит, причём мгновенно, стоит ему отказать. А потом...

Дерек отлично знал, что будет "потом".

- Прости, Вась, - виновато выдохнул он. - Твоя мать не оставила мне выбора.

Лягушка напоследок мазнула по нему презрительным взглядом, а в момент передачи попыталась прыгнуть к окну, но Ядвига была начеку и дочь поймала.

- Надо, Вася, надо, - сказала она, заворачивая лягушку в кукольное белое платье. - Ты же знаешь, я тебе только добра хочу. Вот поймает папа твоё "добро", и ты у меня самой завидной невестой станешь.

- Ква! - возмущалась невеста.

- Ну, Вась, тебе же нужна забота и защита, тут папа прав. Мало ли что. А этот твой... Внушаемый, - Ядвига улыбнулась. - Мы с папой ему объясним, как о тебе заботиться нужно. Будешь как за каменной стеной!

- Ква-а-а-а, - передразнила лягушка и обмякла у матери в руках.

Ядвига улыбнулась Дереку.

- Смотри, парниша, я за тобой слежу. Если Васю мою плохому учить будешь...

- Ква...

- Не перебивай, Вася. Так вот, я тебя быстро отправлю туда, откуда ты, такой красивый, явился. - И с этими словами она вышла из комнаты.

Дерек выдохнул. Плотно закрыл дверь. И наконец-то почесался.

Мелькнула мысль, а не сходить ли на свадьбу – они, поди, так скоро нормального менестреля нанять и не успели. Но...

- А! Чёрт с ними, - Дерек махнул рукой и повалился на кровать.

Выходной для того и создан, чтобы его проспать, не так ли?

***

К церкви Святого Варфоломея вот уже часа два стекался народ. Сначала приехали аристократы, в шикарных каретах, одна другой богаче. Очень удивили единственного в церкви священника: не то, чтобы аристократы не были здесь частыми гостями, просто раньше они прибегали вдвоём, жених и невеста, платили много и требовали одного: "Поскорее, святой отец, поскорее же!" Сейчас они вообще не платили и чего-то ждали.

Потом нагрянули репортёры. "А вы знали, что собираетесь венчать княжну фон Бессмертнофф?" - спросили они у священника. Тот опешил, порылся в записях, нашёл, что на сегодня заплачено только за одну церемонию: фон Цветкофф и "Х". "Х" был выведен жирно и подчёркнут два раза: так святой отец делал, если плативший жених (а иногда и невеста) не могли определиться со второй половиной, но жениться очень хотели. Святой отец деньги брал – а на что ему у церкви, спрашивается, крышу чинить? Не на пожертвования ведь, их разве что на полтрубы хватит. Приходится выкручиваться.

"Фон Цветкофф? - оживились журналисты. - А не сын ли это графа, виконт фон Цветкофф, который..." У виконта фон Цветкофф оказался длинный послужной список. На виконта жаловались... Ох, кто только на него не жаловался! Журналисты смаковали подробности с небывалым единодушием: очевидно, виконт не раз и не два становился жертвой их перьев и гвоздём новостей. Выходило, что чуть ли не все благородные леди старше двадцати уже познакомились с этим самым виконтом и ушли от него ух какие недовольные. "Хам, развратник, мерзавец! - рассказывали они потом журналистам. - Негодник!" И этот фон Цвекткофф теперь женится на какой-то "Х". "Ясно, всё теперь ясно", - тянули журналисты и что-то строчили на коленке. Одному святому отцу было ничего не ясно. "Так мне что, эту самую фон Бессмертнофф записывать?" - спрашивал он.

После полудня в церковь явился сам князь.

- Записывайте! - широко улыбаясь, объявил он.

Святой отец посмотрел на него, перекрестился. Лик Божий за его спиной плакал алыми слезами.

- Хм, - протянул Кощееев, глянув на лик. - Моя вина, амулеты не снял. Я сейчас всё вытру.

Святой отец попытался его выгнать. Голос у него был поставленный, и на церковном языке красиво звучал, звонко. Князь послушал, мысленно перевёл, усмехнулся и сказал только:

- Погоди, любезный, вот сейчас сюда жена моя явится – у тебя ещё распятье вспыхнет.