Страница 3 из 13
– Дарен, постой секундочку. Ты же не будешь бегать по дому с голой попой? – уговаривал Поттер сына, натягивая на него штаны и не выпуская из виду Ральфа, подобравшегося к стопке изгвазданной одежды.
– Гарри! – на пороге детской спальни возникла Гермиона. Ее громкий возглас заставил Поттера подпрыгнуть от неожиданности, при этом дернув штанишки чуть резче, чем причинил неудобство Дарену, и тот скривился, готовый разреветься.
– Тише, родной. Папа не хотел тебя обидеть, – Гарри тут же прижал малыша к себе. – Ральф, иди сюда. Не нужно облизывать грязную рубашку. Гермиона, прости, что не обнимаю, – он, извиняясь, улыбнулся подруге, с которой не виделся три месяца – она приезжала на именины близнецов. – Но что ж ты так кричишь? Даже я испугался, – добродушно пожурил он Гермиону, так и остановившуюся у входа, словно в раздумье – стоит ли ступать в детскую комнату, и как следует пригляделся к ней. – Что-то случилось? Ты же не собиралась возвращаться, пока не получишь диплом. И почему ты такая бледная? Заболела? Постой, я сейчас, – по тому, как Гермиона нервно закусила губу, а ее глаза лихорадочно заблестели, Гарри понял, что разговор, скорее всего, предстоял серьезный. – Хелли, – обратился он к домовухе, терпеливо ожидавшей в сторонке, когда Поттер сдастся и попросит у нее содействия, – покорми, пожалуйста, сорванцов. Они нагуляли отличный аппетит. А потом уложи их спать.
– Хорошо, хозяин. Хелли справится, – пообещала та и принялась за дело, забирая успокоившегося Дарена.
– Пройдем в гостиную. Там нам никто не помешает, – позвал Гарри, предлагая Гермионе руку, чтобы она смогла опереться на нее.
– Я не настолько плоха, – буркнула та, но от помощи не отказалась – ей необходимо было почувствовать тепло человека, способного оказать настоящую поддержку.
***
Удобно устроившись на диване и дав Гермионе собраться с мыслями, Поттер приступил к расспросам.
– Рассказывай, что стряслось. Ты внезапно появляешься у меня дома бледная и расстроенная, явно готовая разрыдаться – это неспроста. Ну же! – он заглянул подруге в глаза, стараясь продемонстрировать, что выслушает самую невероятную историю. – Что вынудило тебя бросить Америку и примчаться сюда, хотя ты и не планировала этого?
– Я… Я беременная, – выдохнула Гермиона и, как и предполагал по ее виду Поттер, расплакалась, кинувшись в его раскрытые объятия.
– И чего ревешь, дурочка? Это же здорово! Нет ничего прекраснее детей, – принялся успокаивать Гарри, хотя и догадывался, что не все так просто.
– Но он не… Понимаешь, он совсем не… – между всхлипами пыталась объяснить Гермиона, но осознание, что она наконец-то может поделиться своей проблемой с близким человеком, подействовало расслабляюще, и ей никак не удавалось остановить легкую истерику. – Извини… Я сейчас… Он не…
– Он не хочет ребенка? А чем раньше думал? – Гарри не имел ни малейшего представления, кого упоминала Гермиона. С Роном Уизли она порвала еще в прошлом году, а кто у нее был в далеком Салеме, она прежде не рассказывала. И тем не менее он уже был готов мчаться к тому неизвестному мужчине и поставить на место этого идиота, осмелившегося обидеть его дорогую подругу. – Ну и не нужен он тебе тогда. Не переживай. Если хочешь, я признаю малыша. И магией с ним поделюсь, и в род введу. Только не плачь, – уговаривал он, но Гермиона, услышав его великодушное предложение, так расчувствовалась, что еще минут пять хлюпала носом, улыбаясь сквозь слезы.
– Ты не так понял. Он не знает, что я беременная, – более-менее взяв себя в руки, в конце концов пояснила она.
– Так сообщи ему. Он же – кто бы это ни был – должен соображать, что от его действий способны появиться дети, – Поттер пожал плечами, намекая, что сказанное им абсолютно очевидно.
– В том-то и дело, что не было никаких действий. Он даже ни о чем не догадывается. И вообще – у нас с ним никогда ничего подобного просто не могло случиться, – Гермиона снова принялась нервно покусывать губы.
– То есть «ничего подобного не могло случиться»? Ты это о ребенке или о вашей… близости? – Гарри подбирал слова поделикатнее – они с Гермионой, конечно, уже были взрослыми людьми, но нельзя же расстроенной подруге, примчавшейся к нему за поддержкой, прямо сказать, что она не очень разборчива с партнерами по играм в постели. За спиной Гермионы не стоял древний род, так что за беременность вне брака ей не грозили ни отлучение, ни наказание от магии. А остальное – слишком личное, чтобы кто-либо в него совал свой нос, в том числе и он, Поттер. – Что-то ты меня запутала. Если ты ждешь ребенка, то ведь вы вдвоем этому поспособствовали? – Гарри недоуменно уставился на Гермиону.
– Я ни с кем не спала! – выпалила Гермиона и покраснела. Все же на такие темы они с Гарри еще ни разу не разговаривали. Они и отношение Поттера к его собственному разводу, инициированному Магией, не обсуждали. – Понимаешь, он мне даже не нравится. Нет, разумеется, нравится, какой он человек и специалист, но у меня никогда и мысли не возникало о сексе с ним. И вообще – это все не имеет значения, я же пока не собиралась заводить детей: ни с ним, ни с кем-то другим. Ты же в курсе моего положения, – Гермиона улыбнулась, заметив неоднозначность своего заявления, поэтому тут же уточнила: – Мерлин! Я не о беременности.
– Я догадался, – заверил Гарри, радуясь, что подруга перестала плакать и полностью успокоилась.
Естественно, Поттер знал, что Гермиона поступила в институт аж в Америке, потому что именно в Салеме акцентировалось внимание на изучении всяческих способов магического влияния на человека и методов комплексного подхода к безопасному освобождению потерпевших от воздействия любых чар. Дело в том, что родители Гермионы после ее вмешательства в их память так до сих пор и не вспомнили, что у них есть дочь. Когда война окончилась, Гермиона разыскала их и пыталась избавить от последствий собственного Обливиэйта, но ничего не вышло ни у нее, ни у австралийского колдомедика, специализирующегося на подобном, к которому она обратилась, само собой, не признавшись, кто ответственен за случившееся с ее родителями. С британскими целителями она не связывалась, опасаясь, что угодит в тюрьму, если правда выплывет наружу. Закон ведь позволял применять данные чары лишь специалистам в строго оговоренных случаях. Вряд ли кто-то пожелает сделать скидку на то, что шла война и Гермиона просто панически боялась за жизнь родителей. Может, способ она выбрала и слишком кардинальный, но они по сей день были в здравии – а это, как она полагала, являлось главным. Возвращение им памяти стало ее главной целью, для чего она и отправилась на край света за знаниями.
– Я провела один обряд, рассчитывая получить совсем иной результат.
– Что-то пошло не так и ты не смогла это исправить? – Поттер все еще смутно понимал, как Гермионе удалось забеременеть, не имея связи с мужчиной. – Вы же вроде там именно и учитесь избавляться от следствий неправильного или незаконного колдовства?
– Так-то оно так… Только вот то, что произошло со мной, не подлежит никакой корректировке. Это не лишняя рука и не потеря слуха из-за совершенной оплошности. К тому же обряд, судя по всему, прошел идеально. Я сама виновата, – глаза Гермионы опять были на мокром месте. – Гарри, я ошиблась с перево-о-одо-ом… – признание сопровождалось снова хлынувшими слезами.
– Ну не плачь, – Поттер вздохнул, а потом твердо отчеканил: – Сейчас же прекрати разводить сырость! Мы справимся с твоей проблемой, я же уже пообещал. Объясни все толком, и я помогу тебе! А ты, кстати, еще так и не сказала, кто отец.
– Ты не сумеешь помочь. Вернее, сумеешь… Ой!.. – Гермиона вытерла слезы и решительно выпалила: – Гарри, мне поможет профессор Снейп! Он же крестный твоего сына, значит, ты в курсе, где его можно отыскать.
– Конечно, я знаю, где Северус, – тон Поттера тут же потеплел, а во взгляде зажглись искорки нежности, когда он вспомнил имя Снейпа, но Гермионе было не до наблюдений за подобными изменениями во внешности друга.