Выстрелы на перевале

О своей надежде больше не встречаться с Заикой вообще никогда Жорка дипломатично умолчал.

Фотографию Малого, сделанную на паспорт еще в Молдавии, Нина хранила в своем альбоме. Фото было неважное, затертое. Но для нее - ценность.

- Вы только верните обязательно. И можно, я буду звонить, узнавать, нашли Диму или нет. Вы меня так напугали.

И снова - жуткая тревога в женских глазах.

Когда сыщики вышли на улицу и расселись в УАЗике, Игорь, нарушив тягостную тишину, произнес:

- Надо сказать ей правду. Что надо, мы получили. Помешать нам она теперь не может. А что Малой надумает и что сделает с ней, если узнает, как она нам помогла, - один Бог ведает. И она должна принимать решения, зная ситуацию, а то влипнет.

- Ну иди и скажи, умник. Посмотрим, как она поверит и что о ментах тебе скажет.

Игорь выскочил из машины, зло хлопнув дверцей. Через пять минут растерянная и еще больше встревоженная Нина села в машину к операм.

В отделе, Киряков, выслушав отчет о результатах поездки сыщиков и о предложении молодого коллеги, задумчиво сказал:

- Давайте, я ее сначала официально допрошу и оформлю выемку фотографии, чтобы не потерять материал, а потом уже все расскажете ей, как есть. Вреда делу не будет, а по-человечески - так честней.

Просмотрев видеозапись допроса Заики, включая и ту часть, где Куцак живописал любовные приключения Малого и цитировал высказывания Дегтяря в адрес "его дуры", Нина не проронила ни слова, а затем, встав со стула и пристально оглядев прячущих глаза оперов, также молча вышла в коридор.

Игорь догнал ее:

- Вас отвезут на машине.

Нина повернула побелевшее лицо и попыталась усмехнуться:

- Спасибо за заботу, я сама.

Прошла еще несколько шагов и осела на пол.

Нашатырь нашелся в автомобильной аптечке. Валокордин - у Шефа.

Сразу постаревшую на десять лет и погруженную в свои мысли женщину отвезли домой.

Проводив ее в квартиру, Игорь спросил:

- Может, подругу привезти, вдруг снова будет плохо.

- Не надо.

- Вы только глупостей не наделайте... И будьте осторожны.

- Не наделаю. У меня будет ребенок. Мой ребенок. Я для него жить буду.

- Ну что, заботливый ты наш, отвез?

- Иди на хрен.

- Не груби старшим по весу, по росту и толщине кулаков, - голос Гопы был миролюбиво-примирительным. - А этому козлу все зачтется. И Нина тоже. В небесной канцелярии учеты лучше, чем у нас. Между прочим, пока ты катался, автомобильные барыги нам подкинули Володину машину.

- Как, прямо к управе?

- Что они, с головой не дружат? Позвонили с автомата, сказали, где стоит, и что не хотят связываться с таким делом. Машину всю протерли, ни одного пальчика. А под коврик залезть не догадались.

- А что там под ковриком?

- Гильзочка. От мелкашки. Заика говорит, что в машине хотел проверить обрез, не забился ли снегом. Затвор открывал.

- Он что, его в снег ронял или сам падал?

- Молодец, соображаешь. Не ронял и не падал. Значит, просто перезаряжался. Малой им еще нужен был. Барыгу валить не собирались, он - известная связь Хромого. Вывод?

- Готовились на случай, если милиция остановит.

- Выходит так. Киряков говорит, что ему Заика отдельно, не для протокола, интересные вещи рассказал. Они на почте все трое были со стволами. И уговор был бить всякого, кто к Малому подскочит или хотя бы руку за пазуху сунет. Вот и думай, повезло нам или нет, что мы с ними разминулись. Интересная была бы картинка: два ствола против трех и кругом гражданские...

1 мая

Виктор подходил к дому, где они с женой снимали однокомнатную квартиру. Когда уже будет своя? Обшарпанные стены и убогая мебель чужого жилья - не самая высокая награда за семнадцать лет безупречной службы и не лучшее место для проведения медового месяца после пяти лет холостяцкой жизни. Благо, Аля из тех женщин, которые умеют создать уют в любой обстановке. Виктор улыбнулся, вспомнив, как этой ночью Игорь, насев у него в кабинете на пирог Алькиного изготовления, разглагольствовал с набитым ртом:

- Если индусы не врут, то твоя супруга в прошлой жизни была шеф-поваром ресторана и в позапрошлой - тоже! Быть тебе, Витя, пузатым при таком рационе.

Правда, в три часа ночи, после пропущенного обеда, да пролетевшего ужина и черный хлеб пошел бы за торт, но пирог, действительно, был чудесным.

- Хорош подлизываться, все равно больше нет. Да и тебе ли завидовать. Твоя половина тоже никому на кухне не уступит. Как она еще успевает с такой оравой управляться.

Познакомившись еще во времена работы Игоря в пресс-группе, они вскоре понастоящему сдружились. И подчеркнуто официально обращаясь друг к другу в присутствии других коллег, наедине не упускали возможности развлечься легкой пикировкой. Обычно, Игорь был нападающей стороной, но мягкая ирония Виктора успешно противостояла поросячьим восторгам и язвительной напористости приятеля. Впрочем, влетев в очередную ловушку, умело выстроенную в разговоре собеседником, Игорь так же охотно и от души смеялся над собой, как и над другими.

Познакомившись с Алей и быстро вынеся вердикт: "Наш человек!" - Игорь с супругой часто приглашали друзей к себе. А недавно, наконец поддавшись убеждениям Виктора, что главное украшение квартиры - это ее хозяйка, Аля пригласила ребят на майские праздники, пообещав приготовить какую-то необыкновенную курицу. Заинтригованные мужчины заявили, что будут отмечать на календарике, сколько дней осталось до презентации нового блюда.

При мысли о еде засосало под ложечкой. Благо, уже рядом. Правда, надо еще проверить "контрольку". Обломок спички, воткнутый чуть выше порога между дверью и косяком, не хуже любых электронных систем покажет, заходил ли кто-нибудь в квартиру Хромого.

Виктор легко проскочил на пятый этаж. Даже близкие друзья не знали, что своей быстро подмеченной операми выносливостью и сноровкой он обязан не только горячо любимому волейболу и, уж тем более, не регулярно пропускаемым из-за работы "обязательным" занятиям по физо. В свое время, "интеллигентный мальчик из хорошей семьи", резко воспротивившись попыткам матери уберечь единственного ребенка от армии, ушел служить срочную. Судьба, в лице военкома, распорядилась честно. Служить пришлось не где-нибудь, а в группе войск в Германии. Два года спустя Виктор вернулся домой, в отличие от других дембелей, ничего не рассказывая об армии и не хвастаясь своими реальными или выдуманными подвигами. Бывший командир отделения разведывательно-диверсионного батальона специального назначения ГРУ умел держать язык за зубами.