Страница 9 из 13
Лариса смутилась и опустила голову.
– А помнишь, как ты осталась у меня в комнате, а мой сосед Серега ждал полночи на улице? А мы никак не могли расстаться!
Костя коснулся губами руки Ларисы.
– Я все помню, Костя! – прошептала она.
– Зачем мы тогда все сломали? Расстались…
Лариса молчала и чувствовала, что сейчас заплачет. Хорошо хоть песня кончилась, и они остановились.
– Может, горячее? – с надеждой спросила Лариса у Кости.
– Не откажусь!
– Я сейчас!
Лариса с готовностью кинулась на кухню. Вернулась с большим дымящимся блюдом.
Выпили «под дичь». Причем Костя два раза, отчего, кажется, немного захмелел.
– Григорьев, ты, говорят, выпить не дурак? – подколола его Кукушкина.
– Брехня! – рассмеялся он.
– И, кстати, ты сильно изменился! Облезлый какой-то стал, потертый…
Кукушкиной явно хотелось его поддеть. Но Костя и на этот раз не обиделся.
– Жизнь такая. А вы молодцы, девчонки, на все сто! Так держать. А Яна – это вообще! Королевна! Мечта поэта!
– Пустил слюни! – с презрением отреагировала Ольга.
Лариса почувствовала какую-то смутную обиду.
В это время вернулась Яна, очень довольная и веселая.
Встала на середину комнаты и, поводя плечами, с чувством запела: «Только раз бывает в жизни встреча…»
Надо отдать должное – пела Крестовская всегда хорошо, голос низкий, сильный, и слух музыкальный в наличии.
Лариса Петрова угрюмо взирала на этот номер.
– Браво, королева! – выкрикнул Костя и бросился к Крестовской.
Не удержавшись, упал ей в ноги. Яна расхохоталась.
– Нахрюкался уже до синих соплей, – фыркнула Кукушкина.
Яна уселась за стол и сразу предложила выпить. Причем «за любовь»!
Костя Григорьев с воодушевлением поддержал ее.
После того как бокалы показали дно, Крестовская задумчиво промолвила:
– Все-таки любовь – поразительная вещь! Начинаешь воспринимать все в ином свете! И мир сверкает, становится таким ярким!
Ее глаза вдохновенно сияли.
– Тебе ОН позвонил, что ли? – догадалась проницательная Кукушкина.
– Кто? – удивилась Яна.
– Ну, этот твой Аполлон, юный, прекрасный? С которым ты чуть в Америку не улетела?
Яна не успела ответить, потому что в беседу вмешался Костя. Схватив Яну за руку, он закричал:
– Никаких Америк! Крестовская – это народное достояние!
– Да ты, кажется, надрался, батюшка? – с неодобрением заметила Ольга.
Лариса попыталась спасти положение и предложила гостям чай с тортом.
– Сейчас поставлю чайник! – сказала она и упорхнула на кухню.
Следом за ней отправилась Кукушкина.
– Слышь, Лара, Григорьев, кажется, назюзюкался до неприличия!
Петрова строго возразила:
– Подумаешь, выпил человек. Что в этом плохого? Праздник все-таки!
– Говорят, он вообще пьет по-черному!
– Подумаешь, сплетники болтают. А потом, если даже и пьет? Может, просто плохо человеку, жизнь не сложилась, вот и пытается как-то заглушить тоску.
– Что-то ты больно рьяно кидаешься на его защиту, – хмыкнула Кукушкина. – Не иначе как прошлое вспомнила?
– Какой смысл его вспоминать? О будущем надо думать.
– Угу! Хорошее тебя будущее с Григорьевым ожидает!
– Не каркай, Оля! И не лезь не в свое дело.
– Ах, значит, это не мое дело? Да я вообще тогда сейчас уйду! – обиделась Кукушкина.
– Ну и иди! Если хочешь испортить мне праздник – иди. В чем я перед тобой виновата?
– Ладно, проехали! – улыбнулась Оля, после чего схватила со стола соленый огурец и захрустела им. – Сама вскоре убедишься, чего твой Григорьев стоит.
– Ты никогда не любила Костю!
– А за что мне его любить? За то, что он с тобой так обошелся? Ты, видимо, все забыла! Гордости у тебя нет.
– Да какая гордость?! – в сердцах выдохнула Лариса. – Ну о чем ты говоришь? Гордость, гордость! На что она мне сдалась? Я просто хочу быть счастливой. Нормальное человеческое желание – быть счастливой. Ты можешь это понять, Кукушкина?
Ольга не успела ответить, потому что из комнаты вдруг раздался пронзительный крик Крестовской.
Женщины бросились в гостиную, где увидели дикую картину.
Костя Григорьев ползал перед Яной на коленях, хватал ее за ноги и повторял при этом нечто невразумительное:
– Королева красоты, сестра Лорен Софии, готов всю жизнь на руках носить, целовать землю, вообще лобызать…
– Девочки, уберите его, – попросила подруг Яна, – не фиг меня за ляжки хватать! Манеры, как у извозчика.
– Чего выставились, бабы? – закричал пьяный Костя. – Я Яну всю жизнь люблю!
С минуту Лариса потрясенно взирала на происходящее. Потом развернулась и ушла на кухню.
На кухонном столе она увидела пачку сигарет, оставленных Крестовской, и закурила. Появилась Кукушкина. Спросила с ужасом:
– Ларка, ты что – куришь?!
– Закуришь тут!
– Ну, давай и мне тоже!
Подруги вдвоем стояли у окна и курили.
– Вот видишь! Я же говорила, зря ты на Григорьева ставки делаешь, – начала Кукушкина.
– Заткнись! – отрезала Петрова.
– Ладно, – пожала плечами Ольга. – Заткнусь.
Она помолчала с минуту, потом пожаловалась:
– Какая дебильная ночь, Ларка! Я так устала.
Петрова не ответила.
Кукушкина сочувственно погладила ее по руке.
– Ларка, да не расстраивайся ты, зачем тебе это барахло? Григорьев и раньше-то был так, тьфу мужик, а теперь и вовсе… бэу – второй сорт!
– Он отец моего Васи, – ответила Лариса. По ее щекам катились крупные слезы.
– Да ты что? – ахнула Ольга. – Ничего себе! Нет, вообще я, конечно, догадывалась… И потом, Васька на этого мудака похож!
– Обидно, понимаешь, обидно! – с надрывом произнесла Лариса. – Вся жизнь коту под хвост!
– Не преувеличивай!
– Я не преувеличиваю! Но все не так, неправильно, понимаешь?
– Понимаю, – вздохнула Оля, – ну ладно… А у кого оно правильно? У меня, что ли?
– Но ведь есть счастливые женщины, вон хоть Крестовскую взять…
Кукушкина пожала плечами.
– Девочки, – на кухне появилась Яна, – представляете, какой ужас – этот придурок упал на пол и заснул! Валяется как бревно. Приставал-приставал, а потом захрапел, как хряк! Дайте сигаретку!
Теперь они курили втроем.
– Лариса, ты обиделась на меня? – виновато спросила Яна.
– С чего ты взяла?
– Мне так показалось! Он для тебя что-то значит, да? Ты огорчена?
– Просто дежавю какое-то! Опять ты мне, Яна, все испортила… – Лариса хотела пошутить, но неожиданно заплакала.
– Лара, прости! – заревела Крестовская. – Клянусь, мне этот лысый плейбой даром не нужен!
– Верим! – усмехнулась Оля.
– Ладно, все, проехали! – отрезала Лариса и пошла в комнату. Следом за ней потянулись подруги.
Костя Григорьев лежал на полу в позе «звездочка» и храпел.
– Что у меня тут, вытрезвитель, что ли? – зло сказала Лариса.
– Э! С Новым годом! – Кукушкина легонько ткнула Костю ногой. В ответ раздалось нечленораздельное мычание. – Свинья! – фыркнула Оля. – Надо ментов вызвать и сдать!
– Ну, так нельзя, все-таки человек, – тихо возразила Яна.
– Ладно, – решила Петрова, – пусть проспится и валит на все четыре стороны!
Кукушкина взглянула на часы:
– Еще полночи впереди, чего он тут будет валяться как хлам? Аппетит нам портить!
– Надо его в спальню перенести! – предложила Лариса.
Ольга скомандовала:
– Давайте, девочки, за руки за ноги, можно прямо по полу везти, невелика важность!
Отдуваясь, подруги дотащили Костю Григорьева до соседней комнаты. Лариса подложила ему под голову подушку и накрыла его одеялом.
Женщины вернулись в комнату, сели за стол. Какое-то время все молчали, потом Яна робко начала:
– Лара, ты пойми… Возможно, это даже хорошо, что тогда, в юности, все сложилось так, как сложилось! Ну представь, что вышла бы ты за Григорьева замуж, еще, не дай бог, ребенка от него завела, и что? Маялась бы всю жизнь… Теперь-то ведь ясно, что к чему!