Страница 11 из 11
В ответ на это слышишь с одной стороны, что будто вкус публики испортился (какой публики?), обратился к фарсу и что последствием этого была и есть отвычка артистов от серьезной сцены и серьезных, художественных ролей; а с другой, что и самые условия искусства изменились: от исторического рода, от трагедии, высокой комедии -- общество ушло, , и обратилось к буржуазной, так называемой драме и комедии, наконец к жанру.
Разбор этой "порчи вкуса" или видоизменения старых условий искусства в новые отвлек бы нас от "Горя от ума" и, пожалуй, привел бы к какому-нибудь другому, более безвыходному горю. Лучше примем второе возражение (о первом не стоит говорить, так как оно говорит само за себя) за совершившийся факт, и допустим эти видоизменения, хотя заметим мимоходом, что на сцене появляются еще Шекспир и новые исторические драмы, как "Смерть Иоанна Грозного"[12], "Василиса Мелентьева"[13], "Шуйский"[14] и др., требующие того самого уменья читать, о котором мы говорим. Но ведь кроме этих драм, есть на сцене другие произведения нового времени, писанные прозой, и проза эта почти так же, как пушкинские и грибоедовские стихи, имеет свое типичное достоинство и требует такого же ясного и отчетливого исполнения, как и чтение стихов. Каждая фраза Гоголя так же типична и так же заключает в себе свою особую комедию, независимо от общей фабулы, как и каждый грибоедовский стих. И только глубоко верное, во всей зале слышимое, отчетливое исполнение, то есть сценическое произношение этих фраз, и может выразить то значение, которое дал им автор. Многие пьесы Островского тоже в значительной степени имеют эту типическую сторону языка, и часто фразы из его комедий слышатся в разговорной речи, в разных применениях к жизни.
Публика помнит, что Сосницкий, Щепкин, Мартынов, Максимов, Самойлов в ролях этих авторов не только создавали типы на сцене, -- что, конечно, зависит от степени таланта, -- но и умным и рельефным произношением сохраняли всю силу и образцового языка, давая вес каждой фразе, каждому слову. Откуда же, как не со сцены, можно слышать и образцовое чтение образцовых произведений?
Вот на утрату этого литературного, так сказать, исполнения художественных произведений, кажется, справедливо жалуются в последнее время в публике.
Кроме слабости исполнения в общем ходе, относительно верности понимания пьесы, недостатка в искусстве чтения и т.д., можно бы остановиться еще над некоторыми неверностями в деталях, но мы не хотим показаться придирчивыми, тем более что мелкие или частные неверности, происходящие от небрежности, исчезнут, если артисты отнесутся с более тщательным критическим анализом к пьесе.
Пожелаем же, чтобы артисты наши, из всей массы пьес, которыми они завалены по своим обязанностям, с любовью к искусству выделили художественные произведения, а их так немного у нас -- и, между прочим, особенно "Горе от ума" -- и, составив из них сами для себя избранный репертуар, исполняли бы их иначе, нежели как исполняется ими все прочее, что им приходится играть ежедневно, -- и они непременно будут исполнять как следует.
[1] Сатирический образ лицемера в одноименной комедии Мольера (1622-1673) (Здесь и далее -- прим. Гос. издат-ва художественной литературы: Гончаров И.А., С/с в 6-ти тт., т.6, М.: 1960).
[2] Комический образ хвастуна, обжоры и лентяя в пьесах Шекспира "Генрих IV" и "Виндзорские кумушки".
[3] Комедия была написана между 1821-- 1824 годами.
[4] Нарастая (итал.)
[5] Он мелет чушь! (франц.)
[6] Пусть будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает! (франц.)
[7] Первых любовников (франц.).
[8] В высшем свете (англ.).
[9] Хорошего тона (франц.).
[10] Фатовство (франц.).
[11] В зародыше (франц.).
[12] Историческая драма А. К. Толстого.
[13] Историческая драма А. Н. Островского.
[14] Пьеса А. Н. Островского "Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский".