Цена дружбы

– Катюша, здравствуй, – робко поздоровался Сергей.

– Серёжка! – обрадовано воскликнула Катя. – Ты что здесь делаешь? – Я тебя не узнала. Возмужал, какой-то серьёзный стал, очки. Ну, прямо Джеймс Бонд! Ты в Новосибирске учишься?

– Нет, учусь я в Москве, в медицинском. А ты в педагогическом институте?

– Да. Тогда что ты здесь делаешь? – с любопытством спросила девушка.

– Я так, – замявшись, ответил Сергей, а потом добавил. – Проездом.

– Что-то часто ты здесь проезжаешь, – засмеялась Катя. – Пойдём к нам в общагу, чайку попьём.

– Можно? – обрадовался молодой человек.

– Конечно, мы с Любкой в комнате вдвоём живём.

Люба тоже обрадовалась Сергею: как-никак одноклассник. По дороге Сергей купил торт. Катя сварила готовые пельмени, сначала поели их, затем с тортом попили чай. Катя заставила Любу почитать стихи, та поломалась для приличия, а потом без остановки читала целый час. Люба была из тех девушек, которые хотят нравиться всем. И сейчас она для чтения выбирала стихи, особенно удавшиеся, как казалось ей. Все они были про любовь.

Охваченный любовно-лирическим настроением, навеянным стихами, Сергей не сводил глаз с Кати, а когда она пошла провожать его, то признался, что приезжает в Новосибирск только чтобы увидеть её. Кате, конечно, как девушке, была приятна его преданность, и сама она частенько вспоминала о нём, он ей даже снился, но она никак не могла принять, ни его, ни свою любовь, считая подобные чувства по отношению к ней неприемлемыми. Возможно, она просто идеализировала любовь, считая, что любить можно только высокообразованных, каких-то особенных людей. Себя она к ним не относила.

Два месяца каникул пролетели быстро. Катя за это время успела прочитать много умных книг, Люба написала пьесу. Второй курс начали с воодушевлением.

Вместе отнесли пьесу художественному руководителю драматического театра. Это был мужчина, которому на вид можно было дать больше шестидесяти лет, но держался он по-молодецки. Не сутулился, был спортивного телосложения, весь такой импозантный, хорошо одетый. Волосы, правда, довольно сильно тронуты сединой, морщины над переносицей свидетельствовали о серьёзности, выступающий подбородок – о властности натуры. Девушек принял с усмешкой.

– Первую пьесу – и сразу в театр? – иронично заметил он.

– Пьесы, они для театра и пишутся, – нашлась, что ответить Катя.

Он с интересом, даже с какой-то радостью, словно увидел знакомую – посмотрел на Катю, и пьесу оставил у себя.

– Девчонки, загляните, ну, скажем через недельку – в пятницу. Вас устраивает?

– Вполне, – ответила Катя, и они вышли из кабинета.

– Какой мужчина! – восхищённо заметила Люба.

– Ты что, старый же!

– Обратила внимание на правую руку? – продолжила разговор Люба.

– Рука как рука.

– Кольца нет, значит, не женат. Это хорошо!

– Это означает всего лишь то, что он либо пьяница, либо гуляка! В таком возрасте все приличные мужчины должны быть женаты, – категорично заметила Катя.

В пятницу, в назначенное время, девушки уже были у художественного руководителя. Увидев их, он, радостно всплеснул руками и пошёл им навстречу.

– Проходите, проходите, молодые таланты! – любезно начал он.

– Талант среди нас один, – и Катя пальцем указала на рядом стоящую Любу. – А я так, греюсь в лучах чужой славы.

– Тепловые процедуры, знаете ли, полезны для здоровья! – соригинальничал худрук.

– Проходите девочки, проходите, – продолжал он суетиться.

Девушки прошли и сели на диван.

– Чай, кофе?

– Дело! – тоном, не требующим возражений, остановила его Катя.

– Ну, дело так дело. Мы, наш театр, в качестве эксперимента готовы поставить пьесу, – и он замолчал, уставившись на девчонок.

Услышав эти слова, Люба взвизгнула и захлопала в ладоши. Она была на седьмом небе от счастья и уже намерилась встать и уйти, наивно полагая, что разговор окончен.

– Значит, вы готовы. Но вот Люба не готова без контракта отдать её вам, – вступила в разговор, Катя.

– Какой контракт, девчонки, вы с ума сошли? Пришли с улицы, сунули филькину грамоту, и вам ещё контракт подавай!

– Да! Двадцать процентов от продажи билетов, представление автора, зарубежные гастроли с её участием, – стала перечислять Катя.

Художественный руководитель рассмеялся.

– Да вы что! Это грабёж! Больше двух процентов от выручки не дам. Могу предложить сотрудничество в течение двух лет, – поймав удивлённые взгляды девушек, пояснил, – то есть, если она напишет ещё пьесу в течение этого времени, то мы её поставим.

– Пьесу верните, пожалуйста, в стране много театров, – не уступала Катя.

– Хорошо, первый год десять. По рукам!

Катя пожалела, что не зашла к юристу, прежде чем относить пьесу, но сейчас, испугавшись, что своей чрезмерной напористостью вызовет раздражение худрука и он от пьесы вовсе откажется, поспешно произнесла.

– По рукам. Наши юристы подготовят соответствующие документы, завтра в это же время и подпишем. Согласны?

– Согласен, – сказал он, с восхищением отметив деловые качества Кати.

Проводив девушек до двери, он придержал Катю за локоть.

– Ты чертовски хороша, и столь же умна! Позвони мне. Я буду ждать, если ты, конечно, хочешь, чтобы пьесу поставили, – шёпотом произнёс художественный руководитель и сунул визитную карточку в ладонь девушки.

– Судьба подруги отныне в твоих руках, – на прощание сказал он.

– Не позвоню! – резко ответила Катя, возмущённая намёками, и высвободила локоть, но визитку всё же зажала в ладони. Люба шла впереди и не слышала этого разговора.

Выйдя на улицу, Люба стала благодарить подругу.

– Катюш, спасибо! Что бы я без тебя делала!

– Любка, ты теперь, пожалуйста, не ленись. Сегодня же садись и пиши.

– Опять писать…, – Люба капризно поджала губы. – Я уже обо всём написала. У меня нет больше мыслей. Кать, может, хватит уже? Пьесы в театрах по многу лет ставятся. Мне бы только квартиру купить – и всё.

– Ты что?! В своём уме?! На квартиру ей хватит! А дальше что? Кушать, между прочим, всегда хочется. Детишки будут – их кормить надо.

– Их пусть муж кормит. И потом, когда ещё они будут! Невезучая я в любви, – Люба тяжело вздохнула.

– Вот что, подруга, пока я жива – ты будешь писать. Я не позволю тебе губить свой талант, – строго сказала Катя, но, заметив сдвинутые к переносице брови подруги, уже другим тоном продолжила. – Ну что ты, Любка, работа чистая. Сиди себе и пиши. А насчёт тем – придумает что-нибудь.

Катя не предала значения тому, что худрук недвусмысленно ей предложил, но решила визитку попридержать.

На следующий день они вдвоём с Любой пришли в юридическую контору. Молодой юрист встретил девушек с радостью. Он подробнейшим образом объяснил Любе её права и обязанности театра по отношению к ней. Многозначительно улыбаясь, он быстро подготовил необходимые документы, но отдавать их не спешил. Протянув какой-то бланк, он сказал:

– Договор готов, и вы, Люба, можете его прочесть. А вы, девушка, – он обратился к Кате, – сходите, пожалуйста, и оплатите услуги. Касса на первом этаже.

Катя молча взяла бланк и спустилась к кассе. Счёт оказался на сумму в три тысячи рублей, что очень расстроило её. Первым её желанием было подняться к юристу и спросить его, что такого он сделал на три тысячи за пятнадцать минут, но она пересилила себя и молча заплатила, решив, что не стоит первый успех омрачать скандалом. Взяв чек, она вернулась к юристу.

Люба сияла от счастья. Во сколько обошёлся договор, она даже не поинтересовалась. Приехав в театр, они не сумели попасть к художественному руководителю. Секретарша сказала, что его нет на месте, и попросила оставить договор у неё.

– Девочки, вы зря торопитесь, – секретарша ехидно улыбнулась. – Такие дела быстро не делаются. …Если, конечно, вы не дети высокопоставленных чиновников, – многозначительно добавила она. – Ждите. Вам сообщат.

Катя и Люба оставили документ секретарше и вышли на улицу.