Страница 9 из 14
Джон открыл вторую дверь, и на него обрушилась волна шума. Он поморгал от яркого люминесцентного освещения и непонимающе осмотрелся: повсюду были дети. Они визжали, смеялись, бегали по всему помещению, и со всех сторон доносились позвякивания игровых автоматов. Слева было устроено что-то вроде детского городка, а справа – бассейн с пластиковыми шариками, где две маленькие девочки кидались яркими шариками в третью, а та что-то кричала.
В центре помещения стояли столы, и рядом стояли пять-шесть взрослых, беседуя друг с другом. Иногда они оборачивались на окружающий хаос и на сцену позади с затянутыми красными кулисами. По спине Джона пробежал холодок. Он смотрел на играющих детей и умиротворенных родителей с ужасным ощущением дежавю.
Он направился к сцене, дважды останавливаясь, чтобы не споткнуться об играющих в салочки. Занавес был абсолютно новым, толстый красный бархат поблескивал на свету, украшенный золотыми веревками с кистями. Джон замедлил шаг, приближаясь, и желудок сжался от старого, знакомого страха. Сцена доходила ему до пояса, он обошел ее стороны, осторожно взялся за толстую ткань и потянул.
– Простите, сэр, – сзади раздался мужской голос, и Джон дернулся, как будто прикоснулся к горячей плите.
– Простите, – сказал он, оборачиваясь, и увидел мужчину в желтой рубашке поло, который напряженно смотрел на него.
– Вы здесь с детьми? – спросил мужчина, поднимая брови.
На футболке было написано «Пицца «Цирковая малышка», а на бейдже – «Стив».
– Нет, я… – Джон помедлил. – Да. С кучей детей. День рождения, понимаете. Столько кузенов, ужас просто.
Стив продолжал смотреть на него с поднятыми бровями.
– Мне нужно кое-куда… на встречу, – сказал Джон.
Стив жестом показал на дверь.
Глава четвертая
– Ой нет! – вскрикнула в расстройстве Джессика, выуживая ключи из кармана слишком тесных по моде джинсов.
Из бумажного пакета, который она старалась придерживать бедром, выпало яблоко и покатилось по коридору. Оно остановилось на дверном коврике ее нелюбимого соседа – пожилого человека, который мог заметить даже самый легкий шум и тут же принимался жаловаться. С тех пор, как шесть месяцев назад она переехала в эту квартиру из комнаты в общежитии, которую они делили с Чарли, он три раза звонил ей в дверь, жалуясь на громкое радио. Два раза оно даже не было включено. Чаще всего он просто неодобрительно смотрел на нее, когда они сталкивались в холле. Джессика была не против такой враждебности – это немного напоминало ей о жизни в Нью-Йорке. Она не стала поднимать яблоко.
Справившись с дверью, Джессика сбросила пакеты на рабочую поверхность на кухне и оглядела комнату с тихим удовлетворением. Квартира была не слишком роскошной, но зато ее собственной. Когда она только переехала, то предалась неистовой уборке, отчищая спекшуюся грязь, которая, должно быть, копилась на плинтусах с тех пор, как дом построили около пятидесяти лет назад. Две недели она скребла и чистила, тратя все время, свободное от пар и домашних заданий, и каждый вечер шла спать с болью в руках, как будто все это время тренировалась с весами. Но теперь квартира была достаточно чистой для Джессики – пусть и едва-едва. Это уже было немалое достижение.
Она начала вынимать покупки из пакетов, выставлять все на рабочую поверхность, а потом раскладывать по местам.
– Арахисовая паста, хлеб, молоко, бананы… – забормотала она себе под нос, но вскоре замолчала.
Что-то не так. Она тщательно осмотрела комнату, но в ней точно никого не было и все выглядело так, как было, когда она уходила. Она вернулась к покупкам. Закрыв холодильник, она почувствовала, как по спине побежали мурашки. Джессика развернулась, словно желая поймать грабителя с поличным. Сердце колотилось от адреналина, но комната оставалась спокойной. На всякий случай она решила проверить дверь, которая, как и ожидалось, оказалась запертой. Она постояла минуту в тишине, прислушиваясь к далеким звукам жилого комплекса – жужжанию кондиционера за окном, шуму пылесоса для листьев через дорогу, – но не уловила ничего необычного. Тогда она осторожно вернулась к рабочей поверхности и закончила раскладывать продукты, а потом направилась в спальню. Она повернула за угол в коридор и закричала: в темноте, загораживая дорогу, стояла фигура.
– Джессика? – сказал знакомый голос, и она торопливо нащупала выключатель, готовая броситься бежать.
Свет помигал и медленно включился: это была Чарли.
– Я тебя напугала? – спросила Чарли неуверенно. – Прости. Дверь была не заперта – надо было подождать, – добавила она, глядя в пол. – Я просто подумала, раз мы решили жить вместе…
– Чарли, ты меня до смерти напугала, – сказала Джессика с шутливым упреком. – Что ты здесь делаешь?
– Я тебе говорила, что мы ужинаем с Джоном? – спросила Чарли, и Джессика кивнула. – Ты не могла бы одолжить мне что-нибудь из одежды? Может, поможешь с выбором?
Чарли выглядела неуверенно, как будто просила об огромном одолжении, и Джессика недоуменно нахмурилась.
– Да, конечно, не вопрос, – Джессика попыталась успокоиться. – Но Чарли… вряд ли сейчас тебе нужна моя помощь в этом вопросе.
Джессика жестом обвела одежду Чарли: на ней были ее обычные ботинки на шнуровке – или их более элегантная версия, но она сочетала их с черной юбкой средней длины и темно-красной блузкой с глубоким вырезом. Чарли пожала плечами и переступила с ноги на ногу.
– Я просто подумала… если ты поможешь, ему, наверное, больше понравится мой вид? Чем если я оденусь сама… Кажется, ему не слишком по душе мой новый стиль.
– Ну, Чарли… – Джессика остановилась, тщательно подбирая слова. – Если сделать вид, что ничего не изменилось, это тоже не пойдет тебе на пользу, – твердо сказала она. – Не переодевайся, ты отлично выглядишь.
– Ты так думаешь? – спросила Чарли с сомнением.
– Да, – заверила Джессика.
Она проскользнула в свою комнату, осторожно обогнув Чарли, и та последовала за ней, остановившись в дверях, словно вампир, ожидающий приглашения. Джессика посмотрела на Чарли, и вдруг ей стало легко, как будто их дружба никогда и не прерывалась. Джессика широко улыбнулась.
– То есть, получается, ты нервничаешь? – спросила она и подошла к трюмо, чтобы взять щетку для волос.
Чарли зашла в комнату и села на кровать.
– Мне кажется, я должна ему что-то доказать, но не знаю, что именно, – сказала она, обводя пальцем цветы на покрывале Джессики. – Кстати, ты была права.
Джессика повернулась к ней, рассеянно расчесывая волосы.
– Он хочет увидеться с тобой сегодня. Думаю, это отличный старт, – заключила она. – Пусть просто проведет с тобой какое-то время. Он многое пережил. И помни, что, с его точки зрения, он видел, как ты умерла прямо у него на глазах.
Чарли выдавила из себя тихий смешок и затихла.
– Я просто беспокоюсь за него… – Она оборвала себя. – Джессика, ты не помнишь, он не говорил мне ничего важного в тот вечер?
Что-то в ее интонации изменилось – совсем немного, будто появился легкий намек на напряжение. Джессика не изменила выражения лица, притворяясь, что не заметила.
– Важного?
– Чего-то… что я могла помнить. Должна помнить.
Она не сводила глаз с покрывала, продолжая обводить узор, как будто пытаясь сохранить его в памяти. Джессика заколебалась. Эта картина стояла у нее перед глазами как наяву, но от нее в животе поднималась тошнота. Чарли, запертая в искореженном, сломанном костюме Фредди, снаружи только одна рука, и Джек держит ее руку – Джессика содрогнулась; этот ужасный, короткий треск эхом отозвался у нее в голове.
– Джессика? – сказала Чарли, и та коротко кивнула.
– Прости. – Она прочистила горло. – Не знаю, вы с Джоном остались одни на несколько минут. Не представляю, что он мог сказать. А почему ты спрашиваешь?
– Думаю, ему важно, чтобы я это помнила, – ответила Чарли, продолжая обводить узор на покрывале.