Страница 4 из 15
Ага, вот оно что…
Инна припомнила странные предложения от пары невесть откуда вынырнувших среднеазиатских бизнесменов, которые она отвергла – бизнесмены склоняли ее к сомнительным сделкам, суля золотые горы. А на самом деле через нее хотели получить доступ к части активов холдинга, которые принадлежали Инне, посредством чего они бы смогли добраться и до активов Геннадия.
Ну что же…
Инна решила, что самое разумное в данной ситуации ничего не предпринимать. Если мужу надо, пусть и дергается на крючке. Потому что на крючке именно он, а не она.
Наступила весна, и вдруг в издательство «Всякой литературной всячины» зачастили одна за другой проверки от всевозможных инспекций. А затем, прислав странное послание по электронной почте, с бухты-барахты уволилась главный бухгалтер. Инна попыталась поговорить с ней, но женщина не выходила на связь: телефон был отключен.
Инна съездила в Кунцево, где обитала главбух, однако дверь в квартиру никто не открывал.
Так ничего и не добившись, Инна вышла из темного подъезда на улицу и заметила выходившего из крутого автомобиля супруга. Заметив Инну, Геннадий смутился и даже попытался нырнуть обратно в салон.
Быстрым шагом приблизившись к мужу, Инна удержала дверь и требовательно спросила:
– Где Мила Иосифовна?
– Какая такая Мила Иосифовна? – изобразил удивление муж.
– Тебе отлично известно какая. Что ты с ней сделал? Похитил? Ты где ее удерживаешь?
Геннадий, все же соизволив выйти из салона, сказал, испуганно озираясь:
– По-твоему, я бы приехал сюда, если бы ее похитители по моему приказанию? И если бы я знал, где ее удерживают?
И хотя Инна понимала, что супруг прав, допрос не прекратила:
– Но тогда что ты тут делаешь? Только не говори, что ты, обитатель дворца на Рублевке, решил просто так поколесить по Кунцево и совершенно случайно остановился перед многоэтажкой, где живет мой главбух.
Геннадий, снова осмотревшись, произнес, толкая дверцу автомобиля:
– Садись…
Инна поколебалась, а супруг не на шутку обиделся:
– Ты что, боишься, что если я не твою бухгалтершу, так тебя похищу? Ну ты даешь, Нинка!
Инна села в машину, а муж, самолично сидевший за рулем, завел мотор.
– Покрутимся тут, а то если будем стоять, внимание привлечем.
Они медленно покатились по кварталу новостроек, а Инна, глядя на напряженное лицо супруга, произнесла:
– И как мы с тобой до такого дошли, Геныч?
– Что? – Геннадий вздрогнул, плавно затормозив, потому что по капоту автомобиля ударился, отпружинив, большой красно-зеленый, похожий на арбуз, мяч.
Стояла вторая половина мая, наконец-то распогодилось.
Во дворе одной из многоэтажек, застыв с испуганным выражением лица, стояла конопатая девчушка, явно боясь приблизиться к автомобилю и забрать укатившийся куда-то под колеса мяч.
– Ты хочешь ребенка задавить? – спросила участливо Инна у мужа. – За то, что малышка своим мячиком случайно попала в одну из твоих ста двадцати машинок?
Геннадий, распахнув дверцу, на редкость любезным тоном просюсюкал, обращаясь к оторопевшей девочке:
– Ну, возьми мячик… Все в порядке.
Но девочка не двигалась с места, на что Инна не без сарказма заметила:
– Не верит тебе, Геныч, ребенок. И не он один не верит…
Выйдя из салона, Инна обогнула автомобиль, подхватила мячик и кинула его девочке.
– Лови!
Девочка, задорно рассмеявшись, подхватила мячик.
– Спасибо! – донеслось до Инны, когда она вернулась обратно в салон.
Муж, хмыкнув, заявил:
– Ну, прямо мать Тереза и принцесса Диана и одном флаконе, Нинка!
– Что, завидуешь? – спросила она, а Геннадий, порулив дальше, опять резко затормозил, потому что на дорогу выбежал какой-то карапуз.
– Что они детей своих чертовых распустили! – взвился муж.
– А своего, если родится, тоже будешь считать «чертовым»? – спокойно спросила Инна.
Геннадий, явно не ожидая такого вопроса, резко нажал на тормоза. Машина снова замерла, и Инне стало понятно – да, значит, так оно и есть. Если Инна, другая Инна, беременна, да еще посредством искусственного оплодотворения, то, значит, Геныч решил действовать наверняка.
И желает получить сына.
Помолчав, муж взглянул на нее и процедил:
– Своего – не буду. Но это же не мой!
Инна не нашлась, что ответить, а потом тихо добавила:
– Но у тебя-то, вообще, есть сын…
Она подумала о Женечке, который ходил в частную школу для «особых» детей – и где был в классе лучшим учеником.
Однако это было не то, что требовалось Геннадию.
Совсем не то.
– Нинка, не начинай! – заявил супруг, опять трогаясь с места. – Давай не будем об этом…
Ну что же, милый, давай. Но тогда о чем? Да хотя бы о…
– Так что ты здесь делаешь? – снова спросила Инна. – Один из самых богатых людей страны – и в Кунцево!
Геннадий опасливо покосился на нее и вдруг произнес:
– Ты должна мне помочь, Нинка. У меня… неприятности…
– А я слышала – сын скоро родится! – ответила она. – Тебе, право, не угодишь…
Супруг, вырулив на большую улицу, заявил:
– Ладно, давай об этом не будем. Мы ведь уже давно стали чужими друг другу…
Он прав – стали. Но ведь когда-то все было иначе!
– У тебя – твоя жизнь, у меня – своя. Так что пытаться склеить то, что давно разбилось на мелкие кусочки, – нет смысла.
Он прав – разбилось. Только вот кто уронил то, что разбилось? Она сама? Геныч? Или…
Да и что разбилось – счастье, любовь, семейная жизнь?
Или…
Они какое-то время молчали, колеся по улицам. Наконец Инна сказала:
– Ну что же, колись! В чем дело? Какие такие неприятности у всемогущего и всесильного Геннадия Фарафонова? И какое имею к этому отношение я и мое крошечное неприбыльное издательство нишевого литературного журнала?
Муж вздохнул.
– Не иронизируй. Кое-кто желает прибрать к рукам то, что принадлежит мне. Ну, тут же масса падальщиков, которые зарятся на чужое…
Например, и сам Геныч зарится на то, что принадлежит ей…
– И они с некоторых пор подбираются ко мне с разных концов. И один из этих подходов – это ты, Нинка.
– Да что ты? – произнесла иронично Инна, чувствуя, тем не менее, что ее начинает знобить. Потому что Геннадий был не из тех людей, которые паникуют понапрасну. Она подумала о том, что хорошо, что обе дочери сейчас не в Москве: старшая жила и работала в Сан-Франциско, младшая училась в Барселоне.
– Говорю же, Нинка, не иронизируй! Положение более чем серьезное. Да, каюсь, пытался тебя обвести вокруг пальца с этими договорами, но не для того, чтобы забрать у тебя то, что тебе и так причитается…
– Гм, Геныч, какой ты, надо сказать, щедрый…
– А для того, чтобы вывести тебя из-под удара! И можешь не улыбаться! Потому что тем, кто зарится на мой холдинг, гораздо проще идти не напролом, пытаясь подмять под себя меня, что им пока не по зубам, а расправившись с тобой, Нинка. Потому что холдинг строили мы с тобой, ты являешься совладелицей многих пакетов акций, объектов недвижимости и даже предметов искусств.
– Да, как я о предметах искусства забыть-то могла! – посетовала Инна. – Это ты имеешь в виду пластиковую розовую елку, которую ты мне тогда с первых шальных денег купил?
Она пыталась шутить, однако чувствовала, что зуб на зуб не попадал. От слов мужа, а в особенности от его тона, Инне сделалось страшно.
Очень страшно.
– Если им заграбастать то, что у тебя есть, а это, поверь, не так сложно, то, получив доступ к управленческим структурам подконтрольных моему холдингу фирм, они попытаются сменить хозяина, то есть выставить за дверь не только тебя, но и меня.
Геннадий тяжело вздохнул.
– Поэтому-то я и пытался изъять у тебя твои активы, но не чтобы тебя «кинуть», а чтобы, переведя их в особый зарегистрированный в офшорах траст, сделать недоступными для этих бандитов.