Алхимия иллюзий

Да, на этот раз не могло быть никаких сомнений: напротив ее окна, около мигающего светофора, застыл, подобно изваянию, Виктор Титов. В руках у него что-то было, и Вика вдруг отшатнулась – это нечто походило на…

Фотоаппарат? Да нет же, прибор ночного видения! Такие показывали в западных триллерах и приключенческих фильмах.

Вика вдруг вспомнила, что она в лифчике и трусиках. И вдруг произошло самое ужасное – Титов поднял руку и приветственно ей помахал. То есть он не только не пытался скрыть то, что ведет за ней наблюдение, но еще и всячески заострял на этом внимание.

А потом он поднял вверх руку с оттопыренным большим пальцем.

Как ошпаренная Вика отскочила от окна, так и не погасив торшер. Опустившись на ковер и прижавшись к дивану так, чтобы ее точно нельзя было увидеть с улицы, она беззвучно зарыдала.

И отчего этот… этот шизоид не оставит ее наконец в покое? Он же обещал! Рука Вики потянулась к телефону – позвонить в милицию? И что сказать: что ученик ее же школы, из параллельного класса, наблюдает за ней в прибор ночного видения?

Или позвонить Игорю и пожаловаться ему? Все закончится тем, что Игорь, обуреваемый праведным гневом, набьет Титову морду.

Вика решила никому не звонить. Натянув халат, она осторожно подошла к торшеру, все еще ожидая, что Титов ведет наблюдение.

Но нет, около светофора никого уже не было. Радостно вздохнув, Вика быстро выключила торшер, а потом затянула плотные шторы. Лежа в постели, она чувствовала, что ее знобит и на глаза снова наворачиваются слезы. Если так будет продолжаться и дальше, то она превратится в истеричную особу, которая боится собственной тени.

Наверное, идея сделать так, чтобы Титова заперли в тюрьму или хотя бы в психиатрическую больницу, причем заперли на долгий срок, а еще лучше навсегда, не так уж и плоха.

– Он что, наблюдал за тобой в прибор ночного видения? – взревел Игорь, которому Вика упорно не хотела поведать о малоприятном происшествии, однако не выдержала расспросов и рассказала обо всем.

– Да, но потом он быстро исчез, и все было в порядке, – пролепетала Вика, кляня себя за то, что поддалась секундной слабости и снова вовлекла Игоря в происходящее.

– На этот раз он перешел границы дозволенного! – заявил молодой человек, поднимаясь из-за столика в кафе «Слоненок», в котором они сидели в центре города. – Извини, Вичка, мне пора.

Вцепившись в руку любимого, Вика запричитала:

– Нет, прошу, не надо никаких непродуманных действий, Игорек!

– Кто сказал, что они будут непродуманные? – осклабился он. – Вичка, девочка моя, неужели ты сама хочешь, чтобы это так продолжалось? Правильно, не хочешь. Да и если на то пошло – этот тип болен, ему нужна профессиональная медицинская помощь. Ты же не хочешь, чтобы он страдал?

Вика, все еще удерживая руку Игоря, произнесла:

– Поклянись, что не будешь его бить!

– Да я его и пальцем не трону! – заявил с легкостью Игорь. – Клянусь!

И, поцеловав Вику, он исчез из кафе.

Утром Вику разбудил телефонный звонок, и Игорь доложился:

– Проблема решена, Вичка! Мы провели с шизоидом воспитательную беседу.

– Ты же поклялся, что и пальцем его не тронешь! – воскликнула Вика, на что Игорь невозмутимо ответил:

– Я и не трогал, Вичка. Другие трогали. А мы обговаривали только мое невмешательство…

Вика нервно рассмеялась, а Игорь продолжил:

– Ну, мы же не звери. Прижали его маленько, потрепали чуть-чуть. Крови почти не было.

– Игорь! – воскликнула возмущенно Вика.

Игорь виновато произнес:

– Ну, если совсем без крови, то такие не поймут. А он понял, проникся, зарекся больше не усложнять тебе жизнь. Я пригрозил ему расследованием его делишек в соседней области, а также пожаром, при котором погибли его родаки и соседи. Намекнул, что если будет и дальше портить тебе жизнь, то навредит в итоге исключительно себе. Думаю, что в самом деле до него дошло. И не дуйся, Вичка, потому что надо рассматривать это так: мы помогли этому шизоиду вернуться на правильный путь и уберегали его от очень больших ошибок.

Вика очень сердита, однако в то же время понимала, что дуться на Игоря не имеет смысла. Потому что увещевания, слезы и воззвания к совести в отношении Виктора Титова не имели смысла.

Следовательно, не оставалось ничего иного, как прибегнуть к силе.

Последние дни лета пронеслись как ураган, и наконец настал канун первого сентября. Игорь, как всегда, вечером проводив Вику до подъезда, чмокнул ее в щеку и сказал:

– Думаю, твои предки, когда узнают всю правду о шизоиде, быстро проникнутся ко мне любовью. Кстати, когда с ними об этом поговорим?

– Вот когда получишь эксклюзивную информацию от своего дяди, а также от психиатров из соседней области, тогда к ним и пойдем, – заверила его Вика.

– Значит, до конца сентября все разрешится! – просиял Игорь. – Ну, Вичка, до завтра! Линейка во сколько начинается, точно в девять, а не в двенадцать?

– В девять, не забудь! – засмеялась Вика и обняла Игоря. – И не вздумай опаздывать! До завтра, муженек.

Когда первосентябрьская линейка началась, а Игоря все еще не было, Вика почувствовала глухое раздражение, переходящее в злость. И как такое может быть, что Игорь в самом деле проспал! Или это не случайность, а намеренный вызов учителям – заявиться на линейку не к началу, а к концу? И это при том, что Михаил Вячеславович, наконец-то официально заполучивший пост директора, рвал и метал, требуя, чтобы все, кто перешел в выпускной класс, присутствовали – и безо всяких опозданий.

Единственным, кто не явился, был Игорь. Среди «вэшек» Вика перед самым началом линейки заметила и Виктора Титова, который с сосредоточенным видом беседовал со своей классной, кажется, опять по поводу гибели своих родителей, но, когда Титов взглянул на нее и наградил ее ненужной улыбкой, Вика тотчас отвернулась.

Только этого ей еще не хватало!

Линейка подходила к завершению, а Игоря все не было. Внезапно, во время прочувствованной речи Михаила Вячеславовича, по рядам прошло какое-то волнение, и к директору подошла одна из его дородных заместительниц, прошептав что-то на ухо.

Михаил Вячеславович покачнулся, и по школьному двору, еще до того, как он успел прикрыть микрофон рукой, разнеслось:

– Что за лажа такая, Тамара Николаевна?

Блатное словечко из уст директора вызвало всеобщий хохот. Вика же, ощущая всевозрастающее волнение, отчего-то посмотрела в сторону параллельного класса – и вдруг осознала, что Титов буквально сверлит ее взглядом своих арктически-ледяных глаз.

На крыльце, среди руководства школы, произошло какое-то шевеление, Вика увидела милиционера, который, сняв фуражку, подошел к директору и стал что-то ему объяснять. Вика вдруг поняла, что этот милиционер – дядя Игоря.

Потом Михаил Вячеславович, лицо которого вдруг покрылось потом, подошел к микрофону и проблеял:

– По случаю небывалого… гм… инцидента… предоставляю слово товарищу майору…

Дядя Игоря, сменив директора, произнес:

– Всех с новым учебным годом, дорогие ребятки, однако у меня печальные вести. Иначе бы и не пришел сегодня к вам. Один из учеников вашей школы, по совместительству мой племянник, Игорь Ломакин, прошедшей ночью…

Он запнулся, а Вика вдруг ощутила, что близка к обмороку.

– …погиб. Точнее, был убит.

По двору прошел ропот недоверия.

– Да, мне очень тяжело говорить об этом, но это так. Так как есть причины предполагать, что вчера вечером он был не один, прошу всех, кто может помочь следствию, обратиться в милицию. Или прямо сейчас. После завершения линейки ко мне – я задержусь в школе. Ну, извините, дорогие ребятки, что принес трагические вести. Всем хорошего нового учебного года.

Едва сдержав под конец всхлип, дядя Игоря отошел от микрофона и резким жестом надел милицейскую фуражку.