Страница 8 из 33
- Дорогая, не убивайся так. – Пыталась успокоить меня подруга. – Поживешь пока у меня, не проблема. И машину новую купим. Все решаемо, милая. Простимся с твоими родителями, и ты устроишься на работу. Милая, это не конец света. Я не знаю, о чем говорила эта женщина, но я точно знаю, что дядя Сережа, твой отец, ни в чем не виноват. Мы разберемся во всем. Поднимайся. – Попросила она и, выпрямившись первой, помогла и мне принять вертикальное положение. – Иди в ванную, умойся, а еще лучше прими душ, а я закажу еду в ресторане. – Порекомендовала она, медленно видя меня в направлении ванной комнаты. – А потом мы вместе найдет выход из сложившейся ситуации. Главное, что все решаемо.
Я поверила ее успокаивающему голосу и послушно скрылась за дверью ванной. Чисто на автомате снимая с себя одежду и вставая под теплые струи воды, я снова и снова прокручивала в голове произошедшее только что. И, чем больше я пыталась понять, тем больше запутывалась. В этом бреде необходимо было срочно разобраться, пока у меня не отняли все. Хотя, по-моему, это сейчас и происходит.
В эту ночь я не смогла заснуть и постоянно ворочалась с боку на бок. Понимание, что это моя последняя ночь в этой квартире, давило на меня тяжелым грузом. Квартира, машина. Что дальше? Заморозка счетов и полное лишение всех средств к существованию? Мысленно я спрашивала у Бога: за что мне все это?
Проворочавшись некоторое время, я поняла, что не засну, и решительно встала с кровати. Надев сверху ночной рубашки халат, я покинула спальню. Зная, что Вика, как преданный пес, спит на диване в гостиной, я старалась двигаться максимально тихо. Но у подруги, видимо, был очень чуткий слух. Едва я поравнялась с диваном, как Вика подняла голову и уставилась на меня. Я виновато развела руки в стороны, и подруга поняла, что мне не спится от пережитого стресса.
Вздохнув, она решительно скинула с себя плед и поднялась на ноги. Потом обошла диван и заключила меня в крепкие объятия. И я вдруг поняла, что Вика единственная, кто остался со мной. Все мои многочисленные друзья и знакомые даже ни разу не позвонили за эти дни, прошедшие после смерти родителей. Никто не выказал даже банальных и не нужных слов сочувствия. Неужели все отвернулись от меня?
Вика между тем отвела меня на кухню и усадила за стол. Потом повернулась к кухонному столу и начала готовить чай, понимая, что мы обе уже не уснем. А я тупо смотрела на поверхность стола перед собой, пытаясь понять, как в одно мгновение вся моя жизнь покатилась в пропасть?
В тишине выпив сразу по две кружки чая, мы, не сговариваясь, отправились собирать все мои вещи. Тоже в полной тишине. Говорить было не о чем, да и не зачем. Это появление неожиданного агента по оценке недвижимости одинаково шокировало и меня, и Вику. Поэтому мы наполнили до отказа три больших чемодана и спортивную сумку всем моим добром, которое, к счастью, не считается собственностью моей семьи, а является лично моей собственностью, и ее отнять у меня ни один судья не может. Пока подруга выкатывала за пределы еще недавно моей квартиры чемоданы, я, как и попросила агент, оставила документы на машину вместе с ключами от нее и самой квартиры на столе. Обведя прощальным взглядом «жилплощадь», я вышла и зачем-то аккуратно закрыла за собой дверь.
Сгрузив в багажник Лексуса мои чемоданы, я напоследок окинула взглядом мой – точнее, уже не мой – красавец Порш и забралась на переднее пассажирское сидение рядом с Викой. Переглянувшись со мной, подруга ободрительно мне улыбнулась и завела мотор. Автомобиль помчался по ночным улицам Москвы, везя меня к дому Вики, который теперь должен стать и моим домом. По крайней мере, на первое время, пока я не устроюсь на работу и не смогу купить себе новую квартиру.
========== Глава 8 ==========
Утром мы снова позавтракали бутербродами, потому что я находилась в заторможенном состоянии, и еще вчерашнее желание сделать сегодня завтрак самостоятельно, улетучилось. Решив, что от еще одного завтрака из бутербродов, со мной ничего страшного не произойдет, я размеренно жевала «лакомство». Потом мы с Викой собрались и отправились по уже выученному пути к зданию полиции.
Морозова на этот раз за столом не оказалось, и я уже хотела спросить у кого-нибудь, где интересующий меня сотрудник, как лейтенант обнаружился входящим в зал. Он листал бумаги, держащие в своих руках. Увидев нас с Викой, он вежливо улыбнулся и, указав нам на стулья, занял свое кресло за столом.
- Что ж, сегодня мы подпишем необходимые бумаги, и Вы сможете, наконец, похоронить своих родителей. – Сообщил Морозов. – А я продолжу расследование. Если мне понадобиться задать Вам еще вопросы или сообщить информацию по делу, я свяжусь с Вами. Так что далеко не уезжайте и держите телефон при себе.
- Конечно. – Согласно кивнула я.
Лейтенант положил передо мной пару бланков и показал, где нужно поставить подписи. Я послушно все выполнила и, распрощавшись с Морозовым, мы с Викой ушли. Тела моих родителей должны были доставить в местный морг при больнице, откуда я и смогу отвезти их к месту захоронения.
Далее день прошел в подготовке к похоронам. Я позвонила только тете Маше и пригласила ее на кладбище. У тети был сильный удар, когда она узнала о смерти сестры, и она сильно извинялась безжизненным голосом, что не приехала поддержать меня. Игорь, мой кузен и ее сын ни на секунду не оставлял мать, заботясь о ней. Он передал через тетю слова соболезнования, отметив, что этот его день рождения стал самым ужасным в его жизни. Я пожелала тете скорейшего выздоровления и обещала позвонить, когда договорюсь о проведении захоронения на кладбище.
Вика во всем помогала мне, вызвавшись заказать памятники для моих родителей, а также панихиду у священника. А на следующий день мне пришло письмо из банка, что все счета моей семьи, включая мои собственные, суд заморозил по еще кому-то постановлению, похожему на предущий. И опять все пошло в уплату кредитов и пресловутым обманутым вкладчикам. Я подумала, что постарела за эти дни на несколько десятков лет. Но сил плакать у меня уже не было. Наступила следующая стадия. Полное отчуждение происходящего. Вика, как могла, поддерживала меня, но и по ее виду я поняла, что она не видит благоприятного исхода из сложившейся ситуации.
А у меня сейчас была только одна забота: похороны родителей. И я полностью окунулась в эту проблему, решив отложить на потом собирание осколков, что остались от моей прошлой жизни. Таким образом, я абстрагировалась от всего, что на меня навалилось, поняв, что я все равно не знаю, почему это происходит со мной и чем я все это заслужила.
В таком режиме я провела еще два дня. Настал день похорон. Мы с Викой направились в морг, откуда на специальной машине должны были увезти на кладбище гробы с моими родителями. В зале никого не было, кроме одного сотрудника морга. Никого. Действительно, все, так называемые, друзья и знакомые просто отвернулись на моей семьи. Но либо из-за моего состояния, либо просто от накопившейся усталости, мне было все равно. Придерживаемая Викой под руки, я подошла к открытым гробам, где в красивых нарядах лежали мои родители, смиренно сложив руки на животе. Слез уже не было, и я просто смотрела в их безжизненные лица. Встав между гробами, я сначала наклонилась и поцеловала в холодный лоб маму, а потом тоже самое проделала с отцом.
Не в силах больше смотреть на их застывшие выражения лица, я отошла в сторону, чтобы Вика тоже смогла попрощаться. Подруга погладила руки моего отца ладонями, а потом зачем-то провела пальцами по волосам матери. Что-то прошептав им на прощание, она подошла ко мне и снова обняла.
К нам подошел сотрудник морга и спросил, прибудет ли еще кто-нибудь. Я отрицательно замотала головой: тетя с кузеном обещали прийти прямо на кладбище. Мужчина кивнул и попросил нас подождать на улице. Мы послушно вышли и сели на скамейке неподалеку от входа. Через несколько минут тягостного ожидания двери снова открылись. Мы подскочили, провожая взглядом процессию с людьми, что несли за ручки гробы моих родителей. Пока они грузили их в специальную машину, мы направились к машине Вики, чтобы поехать следом.