Что не делается - все к лучшему

========== Часть 16 ==========

Помирились мы только через день, причем Андрей просто стал вести себя, как обычно, будто ничего и не произошло, но я видела, что, случись похожая ситуация еще раз, и серьезной ссоры не избежать. Но, возможно, если бы мы покричали друг на друга, а потом приятно бы помирились, было бы и лучше, чем продолжать тихо копить друг на друга обиду, так и не объяснившись нормально. Таким образом, у меня осталось ощущение недоговоренности и недопонимания, но я решила отложить разговор до того момента, когда он остынет и сможет воспринимать мои слова и доводы, как минимум спокойно и адекватно. Мне хотелось, чтобы он хотя бы попытался услышать меня и понять, а не сразу воспринимать мои слова в штыки.

И этот разговор я решила отложить на тот момент, когда я буду уже представлена родителям любимого. И, если я произведу должное впечатление, и мы с Андреем все еще будем считаться парой, я объяснюсь с ним раз и навсегда, чтобы больше ссор на этой почве не было. Конечно, возможно именно после этого объяснения мы и перестанем быть парой, но я надеялась, что смогу «донести» до Андрея мою точку зрения. Ведь если любишь должен уважать мнение и права любимого человека. В конце концов, я не подписывалась быть для Андрея безропотной спутницей, которая просто делает, что он не прикажет.

И вот, одев платье кремового цвета до колен, что развивалось у моих ног, я ехала в машине с Андреем, держа путь к его родителям. Оказалось, что чета Авдеевых жила на окраине города. Но я даже представить себе не могла, что меня везут в настоящий дворец. По крайней мере, именно таким мне показался коттедж, чья прилегающая территория была огорожена высоким железным красивым забором. Нас встречал настоящий дворецкий, который открыл нам ворота, чтобы Валера мог завести нас на территорию. Там мы покинули салон автомобиля, а водитель поехал дальше, чтобы припарковаться в гараже.

Пока я поднимаю нижнюю челюсть с земли, которая отпала туда, когда я узрела такие роскошества, я попробую все описать. Во-первых, территория, что простиралась вокруг замка-коттеджа, поражала своей широтой и красотой. Вымощенная камнями дорожка, ведущая к самому коттеджу, разветвлялась на беседку-веранду, что находилась немногим дальше дома. Вдоль этой дорожки находились клумбы с самыми разнообразными цветами, за которыми явно ухаживали с особой тщательностью и трепетом. Я даже почти не сомневалась, что ими занимается специально нанятый для этого садовник.

Теперь о самом доме. Беседку я видела издалека и пока ничего, кроме того, что она была белого цвета, сказать не могу. Но вот дом-дворец, который был скромно назван коттеджем, меня поразил. Он был трехэтажным, но по размеру вмещал в себя, наверно, с десяток комнат, а может, и больше. Высокий с огромной крышей-уголком, на которой находилась каменная труба, что сейчас дымилась. Видимо, в доме находился камин, что сейчас топил, согревая постояльцев. К дому был пристроен гараж, чьи ворота сейчас открывались, так как наша машина туда отправилась на парковку. Также имелся спуск в подвал, а, судя по окнам на крыше, что там находился чердак. Поднявшись по ступенькам к дверям коттеджа, мы попали на длинную веранду, где был уютно устроен уголок для отдыха с креслами-качалками, столиком и даже диванчиком. Дверь с окошечками перед нами снова распахнул дворецкий, и я себя ощущала никак иначе, как гостья на приеме у королевской четы. Уж слишком все вокруг так и кричало об обеспеченности хозяев.

Войдя в этот дворец, мы попали в огромный зал, который мог конкурировать с холлом гостиниц. Посередине находилась широкая мраморная лестница, постеленная ковровой дорожкой, что уводила на второй этаж. На первом же под сводом огромной люстры находилось еще несколько дверей, за которыми находились другие комнаты. Конечно, пока я могла только догадываться, что находится за этими дверьми. Холл с двух сторон – с боков от входа – расходился в два смежных помещения. За распахнутыми дверьми я увидела большую кухню и огромную гостиную, куда мы и направились.

Я еще удивлялась длинному столу в гостиной Андрея. В гостиной его родителей могли смело уместиться не один десяток гостей, а за столом, как минимум пара десятков. Здесь и находился камин, который так уютно потрескивал поленьями за черной чугунной резной решеткой.

В гостиной нас встречали сами хозяева. Увидев одних из самых известных и богатых людей не только столицы, но и всей нашей Родины, я заметно стушевалась и сильнее вцепилась в руку Андрея. А я еще хотела с приема убежать. Вот сейчас мне хотелось бежать без оглядки. Александр и Ирина Авдеевы стояли у стола, вокруг которого сновали сразу две служанки – это я поняла по форме – и заканчивали с сервировкой. На отце Андрея был одет строгий смокинг с галстуком-бабочкой. Он смотрел на меня с некоторым снисхождением и оценивающе, из чего я сделала вывод, что он все-таки в курсе, что его сын привел для знакомства девушку не из их круга. Поэтому сейчас, оглядывая меня с ног до головы, он искал, наверно, ту «изюминку», что «зацепила» его единственного отпрыска, и, судя по всему, пока не находил. Его супруга и мать моего ненаглядного смотрела на меня с довольной улыбкой и явным одобрением. Может, она увидела то, что ее муж никак не мог разглядеть. На ней был брючный костюм серого цвета, но выглядел он так элегантно и даже красиво, что не оставлял сомнения, что он от известного и дорогого дизайнера.

- Добрый вечер. – Поздоровался Андрей, коротко кивая своим родителям. – Мама, отец, позвольте представить вам Дарью Сергеевну Старкову, мою возлюбленную. Даша, мои родители: Александр Юрьевич и Ирина Васильевна.

- Добрый вечер. – Немного скривил губы Александр Юрьевич.

- Добрый. – Заулыбалась Ирина Васильевна и, подойдя ко мне, взяла меня под руку. – Я так рада познакомиться с тобой, Дашенька.

- Спасибо. – Я даже немного растерялась такой реакции матери любимого. Эта реакция была такой искренний, не показной вежливостью, как у других дам из общества, а именно настоящей. Видимо, Ирина Васильевна была действительно рада мне, что меня очень удивляло. – Мне тоже очень приятно.

Женщина, продолжая улыбаться мне, подвела к столу, по пути говоря, как мне идет мой наряд. Андрей коротко обменялся с отцом рукопожатиями. Потом мы стали рассаживаться вокруг стола. Александр Юрьевич, отодвинув стул перед супругой, помог ей устроиться по правую руку от себя, а сам сел во главе стола. Меня Ирина Васильевна подвела к своему месту, и Андрей повторил жест отца, но уже для меня, а сам сел напротив. Подбежавшая служанка разлила вино по нашим бокалам, а потом сняла крышки, что накрывали наши тарелки. Я в который раз с ужасом сглотнула, видя эти многочисленные вилки, ложки и прочие столовые приборы. Хорошо, что я немного подготовилась и могла практически безошибочно выбрать нужный для определенного блюда прибор, но я очень волновалась и боялась, что мысли смешаются. Я очень не хотела «облажаться» перед родными любимого. Впрочем, одобряющая улыбка Ирины Васильевны вызывала только ответную реакцию, и мое волнение постепенно покидало меня.

- Итак, Дарья, - официальный, четко поставленным руководящим тоном, (наверно, свою манеру держаться и общаться Андрей унаследовал именно от отца), обратился ко мне Александр Юрьевич, накрывая свои колени салфеткой – вы работаете с моим сыном в должности его заместителя.

Ох, вот сразу и лоб. Мол, понятно, кто ты такая и не жди другого отношения.

- Да. – Пробормотала я, желая провалиться сквозь пол, а мои щеки тут же налились густым румянцем.

- Отец, - улыбнувшись уголком губ, Андрей повернулся к своему отцу – Даша работала там задолго до меня и шла на повышение. Но Павел Игоревич проигнорировал ее кандидатуру и назначил меня. Он очень хотел тебе угодить. И, зная, что я временно остался без работы, тут же предложил мне. Кстати, я узнал, что занял уже несвободную должность уже после вступления в нее.

- Паша, конечно, мой хороший друг, - отзеркалил его улыбку мужчина – и, возможно, как ты и сказал, хотел мне «угодить», назначив именно тебя на эту должность. Но он вряд ли взял бы человека со стороны, если бы знал, что у него уже имеется человек, который достоин этого больше. Тем более ты говоришь, Дарья не один год трудилась на благо журнала и по заслугам шла на это повышение. Может, ее заслуги не настолько были заметны?