Страница 26 из 30
А теперь закатила истерику, обозвала идиоткой и отказалась приехать на свадьбу, пусть и дату пока не назначили. Просто отказалась. Как увидела Рому, заявила, что тот дескать ее дочери не пара, хотя и не знала кто он и что он за человек.
Юля не готова была слушать этот бред и попросила маму покинуть квартиру и позвонить, когда родительница будет настроена на диалог.
Но прошло несколько дней, мама молчала, Юля злилась, а Ромка спокойно паковал ее пожитки и готовился к переезду.
Понимание, что все это реально, шибануло за сутки до самолета, и она просто взяла и разревелась. Непонятно от чего. Просто вдруг потекли слезы, послышались всхлипывания и шмыганья носом.
Она уезжает в другой город, на другой конец страны с человеком, без которого не может и не хочет жить.
Он потрясающий, он любимый… но на душе неспокойно. Не только из-за матери. Ведь родные есть не только у нее, но и у него. А вдруг она им не понравится? Что тогда будет?
Ромкин брат видный и властный человек, его жена вообще наемный убийца в прошлом… вдруг она просто не впишется?!
Боже, страшно-то как!
Кажется, это стало привычкой: реветь на полу собственной кухни.
Она не услышала шагов, но сразу увидела Ромку в дверях. Взгляд обеспокоенный, печальный, грустный.
Он смотрел на нее долго, задумчиво. Она пыталась взять себя в руки, но не шибко-то получалось, слезы все текли и текли.
Рома подошел ближе, присел рядом, но трогать поостерегся, была возможность, что от его попытки ее успокоить слез станет только больше.
- Ты не хочешь уезжать? – спросил тихо и спокойно, а у самого руки в кулаки сжались так, что костяшки побелели.
Юля помотала головой, горло свело спазмом и говорить нормально она была не в состоянии.
- Тогда почему ты плачешь? Я не понимаю?!
Рома все же решился, пересадил ее к себе на колени, и начал стирать мокрые дорожки с нежной кожи.
- Я б-б-боюсь…
У него в голове взорвалась бомба, не иначе. Она боится! Чего?! Но запаниковать он не успел, Кареглазка продолжила говорить.
-… не понравиться!
У Ромы за пару секунд сердце остановилось, и вся жизнь перед глазами промелькнула. Даже была мысль, что он может остаться здесь, если Кареглазка боится переезжать. Ради нее он на все готов. А оказалось, что она боится совсем другого. Аж от сердца отлегло.
- Ты не можешь им не понравиться, Кареглазка, - это, во-первых. И во-вторых, даже если это так, во что я не верю, их мнение ничего между нами изменить не сможет. Я полгода без тебя умирал и больше не хочу жить без тебя. И если уж Дима собралась организовывать нам свадьбу, считай, что заочно она уже тебя обожает.
- Почему? – его девочка перестала плакать и теперь с интересом слушает, а хрупкая ладошка сама собой лежит поверх его груди, там, где бьется сердце. Его сердце бьется для нее,- так будет всегда.
- Потому что, несмотря ни на что, Димка девчонка, которую мой братец лишил свадьбы века. Она не признается в этом вслух никогда, но какая-то доля романтики в ней осталась.
***
Перелет дался его Кареглазке тяжело, да и болезнь ещё не отступила. Билеты в первом классе, удобные большие кресла и пледы. Его девочка проспала весь перелет, отлежала ему плечо и руку, но он бы ни за что ее от себя не отодвинул. Никогда.
Шагая по зданию аэропорта в кольце охраны, он не верил. Не верил, что они прилетели, что теперь вместе и навсегда.
Да, прижимал сонную Юлю к себе. Да, кайфовал от того, как доверчиво она опиралась на него и шла с полузакрытыми глазами, слепо доверяя ему во всем.
Но, пока она сонная и ничего не понимающая, все хорошо. А когда окончательно придет в себя…
Он тоже боялся, что ей может тут не понравиться. И Рома говорил правду, он будет с ней где угодно, даже вдали от Ибрагима и его семьи, если придется. Но все же надеялся, что все сложится наилучшим образом.
***
Юлька с трудом проснулась, веки свинцом налились и было нереально трудно их раскрыть. Но она ощущала, как болит голова, как от долгого сна ноет спина. Нужно вставать.
Она повернулась на бок и посмотрела в окно. Пасмурно, и не понятно, сейчас день, утро, или вообще вечер. Часов в зоне видимости тоже не было, где ее мобильник она вообще не помнила, и как, кстати, оказалась в этой спальне, тоже.
Перелет вообще прошел, как в тумане, она спала и ей даже что-то снилось, но что именно, не помнила. Знала только, что Рома рядом, а большего и не надо было.
Сейчас он спокойно спал, повернувшись к ней лицом, и рука его лежала на ее талии, будто всю жизнь так было.
Она улыбнулась, погладила его по руке, вверх по предплечью, и наконец, пальцы замерли на лице. Щеки покрыты щетиной, щекотно пальцам. Губы мягкие и теплые, так и хочется их поцеловать.