Буду С Тобой

Роман уже как пару часов летел в самолете. Летел домой. К родным. А из головы все не шёл прошедший вечер и часть ночи, которую они провели вместе.

Просто, гуляя по ночной Москве, к счастью, дождь тогда закончился быстро.

Но сам факт того, что они мокрые насквозь, взявшись за руки гуляли и говорили обо всем на свете, его поражал.

Удивительно. Точнее,- это Юля удивительная. Человек – радость, способная рассмешить самого грустного парня в мире.

Он в жизни столько ни с кем не говорил. Никогда. Даже до похищения.

А вот с ней говорил.

О городе, по которому они ходили, поделился своей нелюбовью к метро и толпе.

О людях, которые были все разные, но большинство настолько безразличны к окружающим, что это пугало.

Да, о многом они говорили. Дошли даже до книг и фильмов. При этом, между ними завязался нешуточный спор по поводу недавно вышедшего нового фильма от Марвел. Юле, например, было жалко главного антигероя, то есть главного злодея и вселенского маньяка. Она видела в нем что-то нетипичное.

Рома же спорил с ней с огромным удовольствием. Даже не ради того, чтоб доказать свою точку зрения, а ради ее загоревшихся карих глазок.

Она любит стихи Бальмонта, и кое-что даже успела ему продекламировать.

Он никогда до этого не увлекался стихами. Книги читал, да, но все больше спецлитературу по компам, базам, кодированию, и так далее.

Но ее голос так и звучал в голове и восклицал «Анита!»… Ромка себе мысленную пометку сделал, что со стихами этого поэта нужно ознакомиться. Уж больно ему приглянулись строки… или все же дело в чтеце?!

Как бы прекрасно ни прошел вечер и ночь, но им пришлось расстаться. Возле ее дома, ведь не мог же он отправить ее домой по темноте одну.

Провел до самого подъезда и попросил мигнуть светом в окнах, когда зайдет в квартиру.

Рома видел, как ей не хотелось уходить, кожей ощущал. Да и самому было тяжело сказать «прощай».

Она его поцеловала. На прощание.

Робко коснулась своими мягкими губами его губ. Обожгла сладким дыханием. Подарила самое светлое воспоминание, пожалуй, за всю его жизнь.

И видят боги, ему дико захотелось ее схватить и увезти с собой. Таких светлых людей нужно беречь. Оберегать неустанно и постоянно. Потому что их легко обидеть, причинить боль.

Но на поцелуй он не ответил, запретил себе. Только погладил нежную кожу щеки и подтолкнул по направлению к подъезду.

Возможно, следовало поступить по-другому.

Только это обозначало бы объяснить свои странности, сказать правду. И что-то он сомневается, что такая правда ей бы понравилась.

Она жестокость видела по телевизору, читала о ней в книгах. Знала, что люди могут быть животными, мразями. Но в своей жизни ни разу не сталкивалась с этим по-настоящему.

Вот пусть так и остается.

Так правильно.

А то, что у него сердце не на месте, и с каждым километром, отдаляющим его от Москвы, разрывается на части, - это ерунда, по сравнению с тем, через что он уже успел пройти.

 

****

Поворот ключа в замке, первый неуверенный шаг в новый дом.

Здесь светло и тихо. Спокойно.

Он разулся, сбросил верхнюю одежду и пошел на поиски своей семьи.

В гостиной увидел разбросанные по полу детские игрушки, на столике лежала пара книжек по развитию детей. Стало любопытно: кто таким чтивом увлекается, Димка или Ибрагим? Что-то ему подсказывало, что сумасшедший папаша.

Со стороны кухни послышались голоса и шорохи, Ромашка без задней мысли проследовал туда. И едва удержался от радостного клича амазонских вождей.

Влюбленные, что с них взять?

Полуголенькие и застигнутые на месте преступления. Ромка про себя смеялся. И радовался. Безумно.

Если уж Дима, у которой огромные проблемы с доверием, допустила мужа к телу, все, считай помирились и заживут в мире в самими собой и другими тоже.

Когда шел в комнату племяши, у него коленки подрагивали. От волнения и предвкушения.

Никогда и мысли не мелькало, стоит ли этот чудный карапуз всех тех жертв, смертей, крови. Никогда.

Но, лишь зайдя в светлую комнату, с кучей мягких дракончиков, понял: стоит.

Вот этот доверчивый серьезный взгляд, что пронизывает насквозь все тело и смотрит, кажется, в саму душу. Стоит! Каждой пролитой капельки крови. Каждой минуты боли и агонии.

Илай. Его племянник. С немного кудрявыми волосиками и удивительно серьёзными глазами. Казалось, будто этот ребенок знает какую-то удивительную тайну, понимает, через что прошли его родители и дядя, ради него. Понимает и благодарит. Вот этим взглядом и открытой детской улыбкой.