Дубовый лист

- Да, я вижу, ты молодцом, в этом плане. Все сам. Дом, машина. Похвально. Но все равно, держи на примете. Я слышал, сейчас с институтами тяжело.

Затем он вышел, а вслед за ним направилась и Виктория.

- Ах, спасибо милый, ты просто мой герой, - сказала она, одевая босоножки. – Ты меня не жди. Кушать полный холодильник. А я с папой, наверное, весь день проведу, ну заодно, тебе мешать не буду.

- Что ты такое говоришь, какое мешать? – ответил он ей, смеясь. – Иди, и не переживай.

***

Адам, наконец, окунулся в свое рабочее пространство. С собой он принес глубокий бокал коньяка. Без сомнений, он признавал, что тесть отличный винодел, и его вино, а особенно коньяк, всегда сглаживали впечатление от их встречи. Но на этот раз, Борис зашел слишком далеко, даже сам того не понимая, и Адам, будучи под впечатлением их, как бы шуточной ссоры, никак не мог сосредоточиться. В его голове крутилось слово, почти. Причем даже не в той форме, в которой было произнесено. Так, Адам сам себя корил за провалы в проекте. Что все у него действительно - почти. Почти есть лаборатория, почти есть камера, почти есть результат. Так, продолжая тонуть в своих мыслях и одновременно насыпать корм Пикачу, мужчина пытался составить себе хоть какой-нибудь план. Но тот упорно не шел в голову и Адам начал нервничать.

- Хорошо, хорошо, хорошо…, - бормотал он себе под нос и при этом ходил взад-вперед. – Давай-ка еще раз.

Он включил все устройства и генератор. Потом вернулся к пульту, и сделав большой глоток из бокала, нажал на пуск. Машина не подвела. Она, как и ранее, загудела, задрожала и на секунду засияла. Но потом снова, как всегда, погасла.

- Что тебе не хватает! – вскрикнул ученый и нервно сделал еще один глоток. – Такое впечатление, что тебе что-то мешает. Я перепробовал уже все частоты, с обоих приборов. Что тебе мешает?!

Он сел в кресло и еще раз провел процедуру включения. Затем, опять пригубив коньяк, Адам, взглянул на показатели. Конечно же, мужчина и раньше замечал, что длина сияния разная, но в этот раз, он заметил кое-что новое. Вчера, когда он демонстрировал запуск своей жене, длина была секунда двадцать два и дальше ноли, а вот сейчас - первый и второй запуск были почти одинаковые: секунда сто двенадцать, а дальше тройка и двойка, и секунда сто двенадцать, а дальше, тройка и тройка. Он понимал, что такой разрыв неспроста. И для верности, провел еще один запуск. Результат был предсказан, а именно примерно такой же, секунда сто двенадцать, но только плюс еще одна четверка, вместо тройки.

Ученый полез в свои старые записи и решил сверить все величины. Благо, он хранил абсолютно все результаты запусков. Адам уже сравнивал их, но в этот раз он искал другую закономерность. Результаты были самыми разными. Конечно, ни один не был больше чем полторы секунды, но все-таки, если учесть сотые, тысячные и так далее, то эти результаты были всегда разными. Но вот те запуски, что были рядом, обычно имели близкое значение. Ранее, изучив эти цифры, ученый лишь выискивал одинаковые, которых было крайне мало, и пытался их повторить, используя частоты. Но так, ни разу, не добившись нужного повторения, интерес к значениям поубавился.

- Пика, - сказал он морской свинке. – Ты тоже думаешь, что это ключ?

***

На кладбище было ветрено, но тепло. Вика, со своим отцом, уже успели убрать мусор, выщипать лишнюю траву и навести порядок в цветах. Так же, уже лежал у надгробья и венок. Девушка, молча, смотрела на белую гравюру с портретом своей матери и тяжело вздыхала. Но при этом ее глаза не выражали грусти. Она просто смотрела на камень.

- С днем рождения, мам, - тихо сказала она, но потом добавила чуть громче. – Ох, сильно рано она ушла из жизни.

Борис же был мрачен, словно ноябрьское небо, он стоял за оградой и грустно смотрел из-под бровей.

- Это так все давно было, - продолжала Вика задумчивым голосом, все также смотря на портрет, - мне даже стыдно. Я ее начинаю забывать. Уже неоднократно замечала, что некоторые воспоминания сама себе придумываю. Даже страшно. Другой раз, ловлю себя на мысли, а было ли это на самом деле? А потом понимаю, что разницы то никакой и нет. Было или не было. Все равно, это только лишь меня касается. Значит было. Мне наверно так проще жить, без нее. Ох, как ты думаешь, это нормально? Прошло то, каких-то семнадцать лет.

Отец удивленно посмотрел на дочь, потом тяжело вздохнул и сиплым голосом ответил.

- Не переживай, Белоснежка. Это нормально. У всех так. Мы просто люди.

Вика снова замолчала и продолжила смотреть на надгробье.

Так они в тишине, простояли еще минут десять, но потом Борис стал собираться и робко спросил.

- Если ты не спешишь, то может, в кафе заедем? Выпьем квасу. Маму повспоминаем. Потом я тебя поближе к дому подброшу.

Говорил он это так, будто сильно боялся отказа, что Виктория, естественно, заметила.

- Ах, конечно пап. Я сама хотела тебе предложить, - сказала она, слегка отрешенно.

Борис снова удивленно посмотрел ей в глаза.

- С тобой точно все в порядке?

- Не переживай, просто чувство странное, будто гроза скоро начнется. А небо - чистое.