А Китеж всё-таки всплывёт!

2014

Ирине Маландиной

Вот идут по аллее, так странно нежны,Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.Николай ГумилёвИра, ты помнишь СтаромонетныйВ сорок девятом году?В конце переулка дымилась Этна,Порхали в снегах какаду,Цфасман играл гениальней Шопена;Вздымаясь под потолок,Читал Маяковский проникновенноИ скромно помалкивал Блок.За спорами «Лемешев или Козловский?»С доброй улыбкой следилКвартирный сосед Пётр Ильич Чайковский,Он запросто к нам заходил.Помню, однажды с тобой попрощался,Пошёл через Каменный мост —Случайно с Есениным там повстречался…Ну кто говорит – склероз?!Видится чётко, во всех деталяхЛюбимых лиц череда;Вот скучные рожи куда-то пропали,Как не было их никогда!1999

Московиты

С былых времён мы звались московиты(У нынешних соседей – москали),Мы – с Волги, с Дона, с Северной Земли,Мы, на пол-Азии разбросаны, размыты,Но где б ни жили, всё равно мы – москали.Американец есть, не «вашингтонец»,Про англичан никто не говорит«Эй, лондонцы», и словом «брюсселит»Бельгийца никогда не назовёт японец,Но каждый русский, всем известно, – московит.Точней сказать – все, кто живёт в России,Ведь московит – «всяк сущий в ней язык».Проверил это бусурманский штык;Пред нашей прочностью московской он бессилен,Хоть разделять и властвовать привык.Москва насквозь пропитана Россией,Ну, а Россия вся пропитана Москвой.Никто не справится с конструкцией такой,Как на болотах бы враги ни голосили,Как ни звенели бы заморскою деньгой.2014

Из набросков автобиографии

Сложилось всё удачно у меня.Хотя всегда – оговорюсь – был бедным,До сорока ютился в коммуналках,Не нажил ни хором, ни дачи, ни машины.И по бордельным Куршавелям не катался,И в воровской малине не был, в Лондонграде,Куда стремятся многие – взглянуть одним глазкомНа королеву, что крышует всю братву.Я никогда не голодал (за вычетом войны)И не сидел в тюрьме (а несколько приводовПо малолетке и по молодости лет – не криминал).Болел, как все, валялся по больницам,Но рак и спид, и гепатит с туберкулёзомМеня пока что миновали – тьфу, тьфу, тьфу.Я даже триппер не хватал ни разу.Вот видите – во многом мне везло.А главное – я прожил жизнь в России,Включая шестьдесят в СССР.Меня не выслали и не угнали в плен(В полон, как выражались наши предки).И в эмиграцию не увезли ребёнком,А ведь такое и вполне могло бы быть.Хоть горожанин, знаю и село —На поле мне работать приходилосьИ лошадей гонять в ночное с пацанами.И даже я один сезон ходил в лаптях,Всего лишь осень-зиму, но – ходил(А ты ходил, космополит проклятый?).И телогрейку я носил четыре года.Мне перешили в подростковое пальтоШинельку рваную соседа-офицера,Но мне она ничуть не помешалаЧитать взапой, начать писать, влюблятьсяИ весь сезон водить в Большой театрПрелестную подругу-гимназистку(Обманным образом – был грех – я раздобылАбонемент в райкоме комсомола).То был пятидесятый год, на сценеБлистали Лемешев, Уланова, Козловский —Какой расцвет, какие имена!Старинной музыкой тогда же я увлёкся,А Гедике, великий органист,Дарил нам незабвенные концерты…Сейчас, возможно, это странно прозвучит —В Консерваторию ходил я на концертыПевицы Нины Дорлиак и не особоСоображал, что аккомпаниатор – Рихтер,Да, Святослав, да, да, тот самый Рихтер;Простите, я не профессионал…А вот в поэзии я свой среди своих.С Есениным и с Блоком мы дружили,И с Алексеем Константинычем Толстым,С Андреем Белым были кореша,И с Брюсовым, да всех не перечислишь…Но это русские, но это земляки,А что до иностранцев, то, конечно;По-бусурмански я не говорюИ вся надежда тут на переводы.С их помощью бывали чудеса.Ну, например, я помню, как однажды,Когда случилась свалка в магазинеЗа томиком Вийона, в зал вошёлСам автор и покрыл французским матомВсю очередь и вытащил меняИ говорит: «Чтоб этому досталось!Мой давнишний и верный почитатель,Когда-то у богатого соседаОн спёр моих стихов солидный том,Читал всю ночь, потом переписал,А после подарил одной подруге.И, кстати, бабы тут у вас в МосквеГораздо лучше, чем у нас в Париже,Но это так, как говорится, a propos…Про этого студента – я скажу:Вот настоящий, подлинный читатель!Я Карла Орлеанского просилПозвать его на состязание в Блуа,Тот согласился, но не вышло дело:Упёрлись рогом солдафоны НАТО,Ну что тут, что тут скажешь, мать их так!»Подобное случалось у меняС Уитмэном, с Превером, с Хаусмэном,А в чайхане однажды, в ДушанбеСо мной Омар Хайям поговорил,Так сам чайханщик с круглыми плечами[1]С меня и деньги отказался взять за чай:Ведь есть же люди (их зовут «простые люди»),Которые прекрасно понимают —«Поэт поэтов» человечеству важнее,Чем главначпупс и секретарь ЦК.Закончить о везении моёмХотел бы я, сказав об очень важном,О Женщинах, о чём мемуаристыОбычно бла-бла-бла сверх всякой меры…Ага, смотрю – поганец пасть разинул и слюнойЗакапал. Пасть закрой! Кина не будет.На эти темы я не говорю.Нет, никому я не давал подписку,Но у меня такие принципы морали.Поверьте на слово, а то, что я не вру,Вы поняли, надеюсь. Ну так вот:Подобных Им вам даже и не снилось.Вот видите, как в жизни мне везло.вернуться

1

Слова Есенина из Персидского цикла.