Страница 12 из 19
Но и это еще не все.
Во времена Тайнозрителя ходила легенда, что принужденный к самоубийству Нерон якобы не умер, а бежал и теперь скрывается у парфян и собирается с ними прийти и захватить Рим, чтобы вернуть себе трон. О. Ианнуарий, как и другие толкователи, видит отголосок этой легенды в словах о смертельно раненной голове зверя, которая исцелела (см. Откр. 13, 3). А также в словах, что восьмой царь из числа семи пойдет в погибель (Откр. 17,
11). То есть, это вера, что Нерон еще вернет себе трон, что его восьмое царствование будет продолжением его же прошлого царствования. И в его-то, второе Нероново пришествие и падет небесная кара на Рим.
Насколько все это соответствует истории, теперь может судить любой шестиклассник, изучавший в школе историю Рима. Не сбылось ничего, буквально ни одного слова. Не убегал никуда и не возвращался Нерон, действительно покончивший с собой. Императоры сменяли друг друга еще много веков. Именно после Домициана наступил подлинно золотой век римской монархии – правление Антонинов: Траяна, Адриана, Антонина и Марка Аврелия. То были лучшие времена для всей страны. Где тут низвержение города? Где тут плач по нему от всех купцов? Где тут десять царей, принявшие власть со зверем, которые растерзают столицу? Ничего этого не было и в помине. Все шло прямо противоположным порядком.
Обратим внимание на одну важнейшую деталь. Зверь, которому дракон (дьявол) дает свою власть, это вовсе не антихрист, не какое-то реальное историческое лицо. Это именно государственная машина Рима, которую Тайнозритель ненавидит всеми силами своей иудейской души. Представляя зверя читателю, автор отмечает важную деталь: и дано было ему вести войну со святыми и победить их (Откр. 13, 7). Понятно, на что здесь намек: на Иудейскую войну и разорение Иерусалима. Отсюда понятны и чувства Тайнозрителя к враждебной империи и к ее столице.
Ничего общего с реальной историей не имеют и слова Тайнозрителя, которые хотя бы как-то претендуют на историческое пророчество. Нет конкретного лица, которого можно было бы сопоставить с лжепророком при звере. Не было той живой иконы зверя, которой принуждали бы покланяться – даже культ императора на это не похож, чтобы вложился дух в образ зверя. Не было ничего в Римской империи, сопоставимого с печатями зверя и запретом покупать и продавать без этих печатей. Не было скорого пришествия Всадника на белом коне, который победил бы зверя и сковал сатану на тысячу лет. Не было и этой тысячи лет.
А ведь Тайнозритель не раз подчеркивает, что вся его фантастическая картина развернется перед читателями очень скоро. Время близко – это постоянный рефрен всего повествования. Но складывается впечатление, что мы читаем здесь не пророчества о земной истории, а какие-то хроники Нарнии или Мордора. Это фэнтези, рассказ о каком-то вымышленном мире.
Пророчества на неопределенное будущее
Помимо того, что такой вариант вообще мало вероятен (слишком много говорится, что время близко), он сопряжен с немалыми трудностями нравственного характера. Если автор знает, что его слова сбудутся далеко не сейчас, то зачем их вообще сообщать современникам? Тем более, без предварительной оговорки: это все, мол, произойдет когда-нибудь. Ведь выводы-призывы из описываемой картины в любом случае следует признать экстремальными. Надо бежать куда-то в дебри и пустыни, нужно жить совершенно асоциально. Надо проникнуться прямой ненавистью к гражданским властям – нечто совершенно противоположное учению апостолов Петра и Павла по этому вопросу. Зачем такое издевательство над непосредственными слушателями? Непонятно.
Но и это еще не все. В других местах Библии, где приводятся пророчества, все-таки присутствует деталь, которая сбывается в исторический период, а вторая часть пророчества может относиться к отдаленным временам. Но исполнение пророчества хотя бы частично, в первой его половине, ручается за то, что и неисполненное пока – исполнится потом.
Два примера.
Первый – известное размышление Даниила о четырех зверях – четырех империях. Пророчество исполнилось. Именно четыре империи сменили друг друга, и в четвертой, Римской, родился Христос.
Исполнилось и Даниилово исчисление лет седминами. Все это ручается за то, что и его же видение Сына Человеческого, получающего всякую власть, так же исполнится, что оно имеет смысл.
Второй пример – «апокалипсис» самого Иисуса, Его беседы о последних временах. Часть Его пророчества с удивительной точностью исполнилась во время Иудейской войны – это гибель Иерусалима. Прообраз дан, предсказан заранее. Это дает основание нам верить в исполнение и второй части того же пророчества о возвращении Господа во славе.
Но в любом случае нечто совершившееся в реальной истории предсказывается заранее, а потом исполняется в свое время, причем очевидным для всех образом. Вот признак подлинного пророчества. Лишь когда оно таково, то есть смысл и прочие таинственные слова или образы относить к неопределенному будущему и не считать игрой воображения визионера.
Но есть ли что-то похожее в Апокалипсисе?
Как видим, совершенно ничего.
Кони, печати, трубы, саранча и конное войско – все эти образы исторически совершенно не конкретны. Рассматривать ли их последовательно или параллельно (как трижды в разных образах описанный один и тот же рассказ) – это ничего не меняет: проверить, доказать или опровергнуть все эти картины ужасов невозможно. До и после Тайнозрителя на земле случались войны, голод, моры и стихийные бедствия. Их всегда можно соотнести с конями и печатями, но никогда это соотнесение не даст нам ничего информативного, ничего конкретного: что, где и когда. В большей мере претендует на конкретику лишь рассмотренное пророчество про Рим.
Но есть и еще одна картинка, которая тоже может претендовать на конкретику: это 12 глава про Жену, облеченную в солнце. Глава приводит в ступор всех, пытающихся ее комментировать, кого нам доводилось прочесть. Все признают, что проследить здесь какую-то законченную сюжетную нить очень трудно. Если Жена – это Церковь (или народ Божий, Новый Израиль – разница в данном случае невелика), то кто ее дитя мужского пола? Почему оно восхищается к небесам? Ответов не слышно. Но при этом есть одно очень понятное указание: Жена убегает в пустыню и там прячется краткое время от гонящего дракона. Мораль вполне ясна: если хочешь принадлежать истинной церкви – прячься в пустыню. Мораль, породившая и воспитавшая весьма много сектантских движений. И при этом характерно, что в реальной жизни Церковь и в годы гонений в целом не бегала в пустыню. Люди жили в городах, скрывались и попадались гонителям там. Страдали и свидетельствовали. Мода на пустыню пришла не в годы гонений на христиан, а позже, как раз тогда, когда города украсились христианскими храмами. Тогда массам людей вдруг стало потребным пустынное жительство.
И здесь сходства Апокалипсиса с реальностью не получилось ни в одном пункте.
Если пророчества переносить на некоторое будущее, то мы вправе были бы ожидать, что они в какой-то форме предскажут нам будущее многовековое сосуществование церкви в союзе с государством. Это время и расцвета церкви, и ее тяжелейших искушений. Это время охватывает большую часть церковной истории. Но на него в Откровении нет ни малейшего намека.
Нравственные проблемы книги
Откровение явно провоцирует христианина на антисоциальное поведение, на сектантское отношение к церкви, на исключительное отношение к неким своим запечатленным. Все это вкупе формировало сектантскую психологию и воспитывало сектантов, весьма ценивших эту книгу, начиная от монтанистов II века и кончая Свидетелями Иеговы и позднейшими тоталитарными сектами. Архим. Ианнуарий тщательно прослеживает эти секты по всем векам. Их набирается очень много. И анабаптисты, и гуситы, и русские староверы… несть числа. И у всех Апокалипсис стоял на важнейшем месте в сознании.