Страница 6 из 9
Я было отчаялась, но потом вспомнила, что я же теперь не абы кто, а Снежная Королева! Взмахнула рукой — и снежный вихрь послушно подхватил могучее тело Дракона в холодные объятия.
— Ришша, — сонно вздохнул Раниган. — Чудо ты мое ледяное.
Я от неожиданности потеряла контроль, и он грохнулся на ступеньки лестницы. Проснулся. Увидел мое виноватое лицо и чутка озверел. Я подхватила полы халата и бросилась бежать. Далеко мне убежать не дали: втолкнули в хозяйскую спальню, сдернули халат, уронили на постель и примерно наказали за неосторожное обращение с хрупким телом последнего в этом Мире Золотого Дракона. Я стонала, вырывалась и клялась, что больше такого не повторится. Он был неумолим и успокоился только тогда, когда сил стонать у меня просто не осталось.
4 января
— Ришша.
Нет, ну сколько можно, а? Третий день подряд, а до него все никак не доходит. Я даже шевелиться не стала. Оставила засос на могучей груди под собой и все.
— Ришшша!
Стальные руки привычно подхватили с постели, смыли сон теплой водой, вытерли тело полотенцем и замерли на моем подбородке.
— Посмотри на меня, чудо ты мое ледяное. Пожалуйста!
— Нет. Ты меня вчера загипнотизировал. Я тебе больше не верю, — сказала я, упрямо жмуря глаза.
— Снегурочка была в ярости. А если она расскажет о тебе Верховной? Тебя же убьют.
— Позавчера ты тоже собирался меня убить. Что изменилось?
— Все, — выдохнул Раниган, и я открыла глаза.
Золото плавилось в его нечеловеческих очах и наполняло меня счастьем. Пусть коротким, но моим. Он запустил руки в мои волосы.
— Если Снегурочка полюбит меня, то растает. Она растает, а не ты, понимаешь? Не мешай мне. Я прошу тебя.
— Ты уверен, что она — та самая? Я тоже вроде как не мимо проходила.
— Ришша, — поцеловал меня Раниган. — Я не хочу тебя терять.
— Не тебе решать, Золотой Дракон, — грустно улыбнулась я. — Но ты прав. Тебе нужно приложить все усилия, чтобы влюбить в себя ту глыбу льда, что называет себя Снегурочкой. И знаешь что? Не стоит быть с ней вежливым.
— Ты чудо, — обнял меня Дракон. — Самое настоящее. Я ждал тебя так долго!
— Иди уже, герой-любовник, — бодро улыбнулась я.
Он поцеловал меня в губы и ушел соблазнять Снегурочку, а я залезла под душ и разрыдалась, как самая настоящая истеричка. Вышла оттуда и крепко задумалась. В замке делать было нечего, так что мысль прогуляться в деревню показалась мне прямо-таки спасительной.
— Эх, еще бы Бом со мной был, тогда бы все вообще стало отлично.
Едва я это сказала, как гном материализовался в двух шагах от меня, все такой же маленький, рыжий, бородатый и одетый во все зеленое.
— Привет, Королева, — сказал Бом и затараторил, спеша поделиться сплетнями: — Ну ты даешь! Я вчера Снегурочку еле угомонил. Она две лавины с гор спустила, прежде чем успокоилась! Народ со вчерашнего дня завалы разгрести не может.
— Что она сделала? — переспросила я. — Лавины спустила? На людей?
— Да. Ей было все равно, что крушить, а деревушка под руку подвернулась, — пожал плечами Бом. — Раниган там до самой ночи был, людям помогал, но Снегурочка так все заморозила, что даже его сил, чтобы спасти всех, не хватило.
— Отведи меня туда, — сказала я. От мысли о том, что из-за меня погибли люди, мне стало плохо.
— Зачем?
— Я сказала: отведи меня туда. ЖИВО! — заледенела в диком бешенстве я.
Если из-за Снегурочки погиб хоть один человек, я ей голову отверну! Бом побледнел, схватил меня за руку, а я привычно пробила стекло лбом и снежным вихрем понесла нас к деревушке.
…
Сошедшая с гор лавина — зрелище не для слабонервных. Я приходила в себя минут пять, а потом увидела женщину, безнадежно ковыряющую лопатой пятиметровый слой льда и снега, мальчишку, сидящего на санях в одном одеяле, и налилась такой мощью, что земля дрогнула. Бом едва успел увести людей, как я взорвалась снежным бураном, дикой вьюгой и ледяным ветром. Они закручивали все вокруг меня в торнадо, унося снег и лед, и оставляя все остальное без изменений. Десять минут — и в радиусе километра от деревушки снега не осталось вообще.
Я взмахнула рукой, собирая тела тех, кто замерз насмерть, уложила рядком: десять мужчин, четырнадцать женщин и восемь детей.
Хлопнула в ладоши.
Сверкнула Северным сиянием.
И вернула им жизнь.
Я — Снежная Королева, и всякие залетные Снегурочки мне не указ.
Первыми опомнились женщины: заплакали, запричитали, бросились к детям и любимым. Я отлетела от них подальше. Тепло их эмоций причинило мне боль. У меня даже мизинец на левой руке растаял! Вот и делай после этого добро людям. Я сжала ладонь в кулак. Бом перестал бестолково бегать среди спасенных людей, а ко мне подошел Староста.
— Не подходи близко, — остановила я его.
— Прости, — отпрыгнул от меня метра на три мужичок. Бухнулся на колени и сложил руки в молитве. — Спасибо тебе, Снежная Королева. Мы сделаем для тебя все, что скажешь.
— Я запомню, — холодно улыбнулась я.
Староста вздрогнул от ледяного порыва и поспешно-почтительно сбежал. Бом взял меня за руку.
— Куда пойдем? В замок?
— Нет. Там Дракон Снегурочку соблазняет. Не хочу на это смотреть.
— Смотри — не смотри, ничего у него не выйдет, — закручинился Бом.
— Давай на города посмотрим, — предложила я. — Или на деревеньки. Природы мне с прошлого раза хватило.
Конечно же, я увлеклась. Мы бороздили планету до самого заката, а потом Бом замолчал и как-то слишком подозрительно притих. Я поняла, что дело — труба, и спустилась в первый попавшийся городок. Солнце ухнуло за горизонт в тот момент, когда я открыла дверь вполне приличной на вид таверны. Устроилась за столиком в самом дальнем и темном углу, прямо рядом с малым камином, усадила возле теплой стенки Бома и вручила ему виски. Чем я буду за него платить, меня не интересовало. Потом разберемся.
Мужики начали оглядываться на меня где-то через час. Алкоголь туманил им мозги, бард на небольшом возвышении посреди таверны пел баллады о любви, а желание срочно заняться сексом все больше давило на мозг всем посетителям таверны. В том числе и мне. Чем-то там мой Дракон занимается? Ответа на этот вопрос у меня не было, а к моему столику подсел первый кандидат в любовники. Ну-ну.
…
— А ну-ка песню нам пропой веселый ветер, веселый ветер, веселый ветер!
Я дирижировала кружкой с каким-то пойлом, стоя рядом с изрядно набравшимся бардом. Таверна подпевала хором. Нехитрые слова песенки выучили быстро, и теперь пели ее через раз.
— Кто весел тот смеется, кто хочет, тот добьется, кто ищет, тот всегда найдет!
Таверна взорвалась свистом и аплодисментами. Я раскланялась и наверняка навернулась бы, если бы меня не подхватила стальная рука. Огонь вспыхнул в сердце так, что голова закружилась, а ноги словно растаяли.
— Веселишься?
Тихий хриплый голос возле уха возродил меня к жизни и поверг в состояние бешеного желания, но крепкое объятие не дало мне повернуться и наброситься на Ранигана с поцелуями.
— А то! Споешь?
— У меня голоса нет.
— Врет он все! — заорал пьяный в дугу Бом. — Песню! Песню! Балладу о Драконе! Давай, Раниган.
Долго уговаривать Дракона не пришлось. Он обнял меня и спел. Еще как спел! Четко выверенные интонации, хорошо поставленный голос и нерушимая власть и сила в словах мигом погрузили всех в таверне в другой мир.
А за горами, за морями, далеко,
Где люди не видят, и боги не верят.
Там тот последний в моем племени легко
Расправит крылья — железные перья,
И чешуею нарисованный узор
Разгонит ненастье воплощением страсти,
Взмывая в облака судьбе наперекор,
Безмерно опасен, безумно прекрасен.
И это лучшее на свете колдовство,
Ликует солнце на лезвии гребня,
И это все, и больше нету ничего —
Есть только небо, вечное небо.
— Ты чертов романтик, Раниган, — всхлипнула я. — Чтоб тебе пусто было!