Страница 57 из 125
Девочка быстро погнала корову в глубь леса.
- Ешь траву и жди нас, - сказала она, погладив Стелку.
Потом, подобрав подол платья, пустилась бежать назад, к окопу. Санька удивленно вытаращил глаза, когда Валентина прыгнула чуть ли не к нему на руки.
- Скаженная! - выругался он. - Из-за тебя чуть снаряд не уронил.
- Я помогать хочу. Давай вместе.
- Тебе? - спросил Санька, криво усмехаясь. - Еще упустишь, и костей потом не соберем.
Он протянул Вовке тяжелый снаряд, блестевший от жирной смазки.
Зарядив орудие, ребята терпеливо ждали появления автомашины. Вовка почувствовал, как от напряжения у него вспотели ладони.
Едва за деревьями у поворота мелькнула легковая машина, окутанная облаком пыли, Вовка закричал: «Пли!», нажал спуск и невольно зажмурил глаза.
Грохнул выстрел. Пушка и куст окутались сизоватым дымом, на дороге взметнулся фонтан земли, раздался взрыв.
Тина вскрикнула и присела.
Санька, бледный, цыкнул на нее, хотя у него самого дрожали коленки. Михась обеими руками цепко ухватился за толстую ветку. Взрыв так тряхнул его, что он еле удержался на сосне. Вытаращив глаза, он радостно заорал:
- Попал! Попал!
Вовка схватил автомат и осторожно высунулся из-за укрытия. От машины осталась целой лишь задняя половина. Она лежала на боку и дымилась, одно колесо продолжало медленно вращаться. «Здорово саданули! - подумал Вовка. - Будут знать, как по русской земле разгуливать». Тут Вовка увидел Михася: с криком «Ура!» он бежал к дороге.
- Назад! - крикнул Вовка. - Кому говорят!
Михась остановился и нехотя повернул назад.
- Ха! Подумаешь, посмотреть нельзя.
- А вдруг там немцы живые? Убьют.
Санька, взяв автомат, стал рядом с Вовкой. Тина стояла в стороне и не сводила с Вовки восхищенных глаз.
- Какие там немцы! - Михась скривил губу. - От легковушки одни колеса остались. Я хотел посмотреть, сколько убили.
- Смотри, фашист! - Санька вытянул руку, показывая на дорогу. - Живой!
Из разбитой машины, шатаясь, с трудом вылез немец. Он был невысокого роста, в сером мундире, на груди сверкали ордена. Ворот мундира расстегнут: немцу, видимо, тяжело было дышать. На плечах тускло поблескивали погоны. Сжимая в правой руке пистолет, он сделал несколько шагов и напряженно замер на месте.
Санька вскинул автомат и выстрелил, не дождавшись Вовкиной команды. Немец упал. Ребята бросились к нему. Вдруг он вынул из кармана носовой платок и замахал над головой.
- Сдается! - крикнул Михась и посмотрел на хмурого Вовку. - В плен будем брать, что ли?
Генерал фон Альгерштейн проклинал себя за опрометчивость, за то, что не послушался добрых советов старых штабных служак, говоривших, что «Россия - это не Европа». Да, они оказались правы. Шофер и молодой офицер связи погибли. Адъютант смертельно ранен. Лежа на шоссе, генерал дрожал мелкой дрожью и отчаянно размахивал носовым платком, выкрикивая по-немецки: «Сдаюсь!»
Фашист надеялся на спасение: в соседнем гарнизоне с минуты на минуту ждут его прибытия. Маршрут был рассчитан с немецкой пунктуальностью. Через час в гарнизоне объявят тревогу, и еще через час тут появятся войска. Они найдут генерала живого или мертвого. Фон Альгерштейну хотелось остаться в живых. Поэтому он решил сдаться в плен. Важно выиграть время!
Санька щелкнул затвором, но Михась вцепился ему в руку.
- Не стреляй!
Санька опустил автомат:
- Жалостливый ты у нас… Кого жалеешь! Гада ползучего.
- Убить завсегда успеем. Погоди! Давайте лучше в плен возьмем. Вот фашист удивится, когда узнает, кому он сдался! Позор на всю Европу.
- Ладно, возьмем в плен, - сказал Вовка и протянул Михасю свой автомат. - Вы с Санькой будете наготове, а я связывать буду. Ну, пошли.
Фон Альгерштейн недоуменно вытаращил глаза, когда увидел трех мальчишек с автоматами. «Страна варваров! Посылают вперед детей, - подумал он. - А там, у пушек и пулеметов, наверняка сидят русские и держат меня на мушке. Одно неосторожное движение, малейший признак сопротивления - и конец. - У генерала на лбу выступила холодная испарина. - Только бы они ни о чем не догадались. Важно выиграть время. Дети, пусть будут дети, черт с ними. Фон Альгерштейн еще покажет себя!»
Тина, закусив губу, вцепилась руками в броневой щит пушки и закричала:
- Ой, мальчики, стойте! У него наган есть, он поубивает вас…
Но Вовка, Санька и Михась уже подходили к немцу. Девочка от страха замерла и закрыла глаза.
Когда она снова посмотрела на дорогу, было чему удивляться. Фашист с погонами не сопротивлялся! Мальчишки подошли вплотную к нему. Санька и Михась наставили автоматы. А Вовка смело забрал у немца пистолет, засунул себе в карман, потом взял фашиста за руку и отвел ее назад, за спину. Офицер сам, помогая Вовке, подал вторую руку. Оказывается, фашисты бывают и трусливые. Вовка расстегнул ремешок и скрутил им руки пленного.
«Надо бы и ноги спутать, как лошади, когда пасут их в ночном, тогда никуда не убежит», - подумала Тина.
Такая мысль пришла не только ей. Валентина увидела, как Санька протянул свой ремешок, показывая на ноги фашиста.
Когда немец был связан по рукам и ногам, Вовка и Михась осмотрели остатки легковой автомашины, обыскали убитых. Трофеи оказались богатыми.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
в которой немцы ищут генерала
- А где он находится, этот твой Заячий хвост? - спросил Вовка у Тины, когда они решили вести туда пленного
- Рядом совсем! И тыщи шагов не будет. Только осторожно надо идти, трясина кругом.
Заячьим хвостом жители окрестных деревень называли крошечный полуостровок в огромном болоте, к которому вела узенькая лента твердой земли, шириной в один-два шага. Полуостровок маленький, неприметный, словно хвост у зайца, поэтому его так и назвали. Издали его и не заметишь среди зарослей осоки, камыша и тощих деревьев.
- Батька рассказывал, что на Заячьем хвосте в гражданскую войну жили партизаны, - закончила рассказ Валентина. - Они полк белых разбили в этих местах.
- А теперь мы туда пленного полковника приведем, - сказал Санька. - Оттуда не убежит.
- А может, он вовсе и не полковник, а взаправдашний генерал, - сказал Михась. - Вишь, какие у него погоны витые и кресты на груди.
- Фи, кресты. Да еще черные. - Валентина скривила презрительно губы. - Ни за что бы не надела такие.
- Это их боевые ордена, - пояснил Вовка. - Видно, наших много побил, раз столько наград имеет.
- Дал бы я ему еще один крест, только березовый, - пробурчал Санька, по-прежнему не одобрявший пленение фашиста. - Намучаемся мы с ним еще.
- Ха! Сказанул! - ответил Михась. - Вишь, какой он смирный. Хотя и генерал, а тоже понимает, что жизнь на волоске висит. Мы его в штаб Красной Армии приведем, нам за него награду выдадут и в «Пионерской правде» карточки наши пропечатают, напишут: «Пионеры взяли в плен главного фашистского генерала». Вот как будет!
Фашист не сопротивлялся, покорно выполнял волю своих победителей. И Вовку это настораживало. Глаза у него маленькие, хитрые, как у лисы. По всему видать, много знает, такой мигом может обдурить. Прав Санька, нечего с ним валандаться. Однако и Михась дело говорит. Вот папка обрадуется, когда узнает, что его сын генерала взял в плен! А ребята из школы? Все эти мысли пронеслись в Вовкиной голове в какое-то мгновение, пока он наблюдал за пленным.
- Санек, если убьем его, то кто нам поверит, что мы генерала в плен брали? Чем докажем? - сказал Вовка.
Довод был убедительный, и Санька лишь пожал плечами, как бы говоря: делай что знаешь, ты командир.
Вид у генерала был далеко не грозный, а скорее смешной: седой, в мундире, при орденах, со связанными руками, спутанными ногами. Шел он медленно, даже, казалось, нарочно медленно, часто спотыкался, падал. Виновато улыбаясь тонкими губами, он щурил глаза и приговаривал: