Страница 4 из 13
«Связующий ритуал» — темнело на последнем развороте. К тому моменту буквы уже расплывались и дёргались, словно в каком-то припадке. Сказывалась не только усталость, но и потрясения минувших дней.
Долго вникала в смысл длинных, витиеватых фраз, из которых лишь неимоверным усилием сумела вычленить смысл. Заклятие, приведённое в книге, если правильно поняла, должно было усилить связь между людьми, которых соединяли либо кровные, либо божественные узы брака. Что в теории позволило бы мне увидеть Морана.
Мы со Стражем, увы, были связаны, а значит, можно попробовать. Благо какой-то ротозей оставил на столе чернильницу и несколько полуисписанных листков бумаги. Нацарапав на одном текст заклинания, пошатываясь от усталости, точно пьяная, я по пустынному коридору побрела к выходу из коллежа. Кучер и стража мирно посапывали: первый на козлах, другие на запятках. Оказавшись в карете, я с наслаждением откинулась на мягкую спинку сиденья и, прикрыв глаза, тут же отключилась.
В себя пришла, уже когда подъезжали к дому. Заметив в окнах второго этажа блики света, испуганно вздрогнула. Если это Моран вернулся… С одной стороны, мне хотелось его увидеть. Просто убедиться, что он жив-здоров. С другой — боялась жутко, потому как не знала, что Страж может со мной сделать.
На что его чародейство готов пойти, чтобы вернуть свою драгоценную Серен? Горько усмехнулась. Как оказалось — на многое.
Стоило так подумать, как грудь прошила острая боль. Которую я мысленно велела себе запихнуть куда подальше и сосредоточиться на том, что сейчас действительно было важным.
По лестнице поднималась, затаив дыхание, из последних сил концентрируясь на заточённом внутри меня пламени. Огненная плеть змеёй овилась вокруг запястья. Если придётся, с удовольствием хлестану ею мерзавца. Надеюсь только, пламя не погаснет в самый ответственный момент, и при необходимости я сумею за себя постоять.
На цыпочках миновав коридор, приблизилась к двери, ведущей в мои покои. Именно в окнах моей спальни мелькали отблески света. Осторожно приоткрыла створку, готовая одновременно и защищаться, и атаковать, и чувствуя, как от напряжения дрожат колени, а пламя уже почти обжигает кожу, стремясь вырваться на волю.
Опомниться не успела, как огненный жгут, оплетавший запястье, сам потянулся к спящему на кровати человеку. К счастью, в последний момент успела усмирить своенравную стихию, заставив пламя растаять в воздухе лёгкими завитками дыма. Иначе бы напугала Мадлен до полусмерти. Это в лучшем случае.
Заслышав шаги, девушка осоловело посмотрела в мою сторону.
— Ты что здесь делаешь?
— Вас ждала, ваша светлость, — подхватилась она с поспешностью. Присев в быстром реверансе, затараторила: — Сама не заметила, как уснула. Я так за вас беспокоилась. Вы два дня отсутствовали, а не успели вернуться, как снова пропали до поздней ночи. Его светлость так до сих пор и не объявился, — добавила, понуро опустив голову. — Раньше маркиз всегда предупреждал господина Шалюмо о своих отъездах. А в этот раз…
Гастон Шалюмо, преданный пёс-дворецкий Стража, казалось, беспокоился даже больше моего. Словно это у него пропал муж. И не переставал демонстрировать своё волнение всем и каждому, заражая тревогой остальных слуг.
— Со мной всё в порядке. С его светлостью тоже, — постаралась, чтобы голос звучал как можно твёрже. Заметив, что Мадлен собирается достать из шифоньерки сорочку, дабы помочь мне приготовиться ко сну, проговорила: — Я пока ещё не ложусь. Принеси самого крепкого вина, какое у нас имеется. Да побольше. А также что-нибудь из личных вещей маркиза.
Теперь румяное лицо служанки выражало недоумение. Явно гадает, что это на сей раз взбрело в голову чудаковатой хозяйке.
— Из вещей?
— Что-нибудь из одежды его светлости вполне подойдёт.
Продолжая косить в мою сторону вопросительным взглядом, служанка отправилась выполнять приказание. А я стала готовиться к ритуалу. Передвинула поближе к стене кресла, чтобы не мешали. Поставила на пол подсвечники с оплавленными свечами, над которыми затрепетали ярко-жёлтые лепестки пламени, стоило только провести над ними руками.
Когда Мадлен вернулась, застала меня сидящей на коленях в окружении дюжины зажжённых свечей. Дрожащую от волнения и отчаянно борющуюся с усталостью. Если верить книге, вино должно было помочь расслабиться и войти в транс. Главное, чтобы не поспособствовало моей отключке.
— Что-нибудь ещё? — протягивая бутыль, оплетённую лозой, и шёлковую рубашку, спросила девушка.
— Нет, на сегодня ты свободна.
— А может… — гложимая любопытством, не торопилась она уходить.
— Мадлен, — отрубила строго, и любознательную как ветром сдуло.
Я осталась одна. Наедине со страхом, что ничего не получится, и надеждой, что моих способностей будет достаточно для успешного налаживания связи.
До краёв наполнив бокал, в несколько глотков его осушила. Несмело коснулась шелковистой ткани, борясь с желанием схватить злосчастную рубашку и прижать к себе. Казалось, она всё ещё хранила тепло моего мужа, этого предателя. Его такой родной и некогда любимый запах. Способный воскресить непрошенные воспоминания.
Разозлившись на себя за мимолётную слабость, начала нараспев произносить слова заклинания, время от времени бросая взгляд на свои каракули. Пламя, будто только того и ждало, сорвалось с кончиков пальцев, побежало по ткани, стремительно превращая её в тлеющие лоскуты.
Произнеся последнюю фразу, замерла, сверля взглядом занавеску, колышущуюся на ветру. В унисон с ней трепетали огненные языки, точно оголодавшие псы, продолжавшие терзать рубашку.
Присутствия Морана я не чувствовала. Только головокружение усилилось. И жар опалил щёки.
Не способная вздохнуть полной грудью, расшнуровала корсаж, убрала с лица волосы, влажные от испарины, и снова наполнила бокал.
Буду пробовать, пока не увижу Стража. Надеюсь только, он будет реальным, а не вызванной алкоголем фантазией.
После второго бокала окружающая обстановка утратила чёткость, а моё отражение в зеркале, стоявшем неподалёку, начало множиться. Завороженно глядя на пламя, дрожавшее над свечами, уже успевшими превратиться в огарки, я снова принялась за чтение заклинания.
Вторая попытка успехом тоже не увенчалась. Но я не собиралась сдаваться. С ослиным упрямством бубнила дальше, воскрешая в памяти образ коварного негодяя.
«Только вернись ко мне, и я сразу же с тобой разведусь! Подам прошение его величеству и не успокоюсь, пока не стану свободной!» — повторяла мысленно. Вслух же продолжала произносить уже заученные наизусть слова.
Опьянённая, измождённая, из последних сил тянулась я к окружавшему меня огню, пытаясь почерпнуть из своей стихии силу. Надеясь наконец его увидеть или хотя бы его почувствовать.
В какой-то момент почудилось, будто в зеркале что-то промелькнуло. Какая-то тень, вытеснившая моё отражение и постепенно приобрётшая очертания моего мужа. Его лицо, усталое, напряжённое. Глаза, опасные, бездонно-чёрные, словно он был и не человеком вовсе, а самим исчадием Мглы.
Первым порывом было броситься к нему. Но вместо этого я, наоборот, отползла подальше. Зажмурилась, кажется, на один короткий миг. А когда открыла глаза, де Шалон исчез. На подёрнутой туманом зеркальной глади почерком мужа было выведено одно единственное слово.
Серен.
Утром виски ломило, мысли растекались в голове, как какая-то жижа, и я не была уверена, на самом ли деле видела Стража или же он мне просто-напросто померещился.
Мадлен, заставшая хозяйку, свернувшуюся калачиком поперёк кровати, с нераспущенными волосами, в панталонах и нижней рубашке, выразительно завздыхала и, пока раздвигала шторы, а потом совала мне в руки бокал с водой, всё косила неодобрительным взглядом на полупустую бутылку, оставленную на полу.
Заверив её, что в ближайшее время в мои планы не входит становиться алкоголичкой и что вино мне требовалось для одного очень важного дела, попросила подать скорее завтрак. И какого-нибудь живительного настоя, который бы притушил боль, острыми иглами коловшую виски.