Страница 5 из 12
Как бой ни жесток, ни упорна борьба!
Над вами безмолвные звездные круги,
Под вами немые, глухие гроба.
Пускай олимпийцы завистливым оком
Глядят на борьбу непреклонных сердец.
Кто, ратуя, пал, побежденный лишь Роком,
Тот вырвал из рук их победный венец».
Это ведь тоже о борьбе, о погибели непобежденных… Кстати, Федор Иванович не мнил себя поэтом и не рвался быть напечатанным, его насилу уговорили дать подборку стихов для журнала. А Пушкин, прочитавший стихи этого дипломата, был потрясен их глубиной и выразительностью! Я стихи Тютчева у сердца держу, несмотря на то, что кое-где сбиты ритмы, и количество слогов не сходится. Да и кому в ум придет включать метроном шаблона, когда говорит чувство, обретает голос индивидуальность!
Вон Бестужев, слушает стихи Кондратия и в восторге кричит, что он выше Пушкина «…в силе чувствований, в жаре душевном!» Над Бестужевым ещё не довлеют авторитеты и десятилетия поклонения Александру Сергеевичу, ему ГОРЯЧО от стихов Рылеева!
«Я ль буду в роковое время
Позорить Гражданина сан,
И подражать тебе, изнеженное племя
Переродившихся славян?
Нет, неспособен я в объятьях сладостратья,
В постыдной праздности влачить свой век младой,
И изнывать кипящею душой
Под тяжким игом самовластья».
Представляю, что было бы с бедным Рылеевым, выстави он свой стих в один из конкурсов Поэмбука! Если бы не забодали за политическую направленность опуса, вернули бы на доработку, пересчитав слоги и ударения. А я листаю состарившуюся синюю книжицу, читаю порывистые юношеские стихи, пытаюсь разгадать свои старые карандашные пометки на полях – и молодею душой. Ну, послушайте, какой задорный слог, юмор, уверенность в своих силах, в этом послании Бестужеву:
Хоть Пушкин суд мне строгий произнес
И слабый дар, как недруг тайный, взвесил,
Но от того, Бестужев, еще нос
Я недругам в угоду не повесил.
Моя душа до гроба сохранит
Высоких дум кипящую отвагу;
Мой друг! Недаром в юноше горит
Любовь к общественному благу!
В чью грудь порой теснится целый свет,
Кого с земли восторг души уносит,
Назло врагам тот завсегда поэт,
Тот славы требует, не просит.
Так и ко мне, храня со мной союз,
С улыбкою и с ласковым приветом
Слетит порой толпа вертлявых муз,
И я вдруг делаюсь поэтом.
Но я все же хочу вернуться от моих любимых поэтов – к папиному застолью. И вовсе не соперничая с Кондратием, припомнить, как мы жили в северной глухомани, куда в его время ссылали декабристов…
Не потопаешь – не полопаешь!..
Рука тверда и брови насуровлены,
Тут битва жесткая без признаков войны!
В размер и цвет на глаз откалиброваны,
Растрепанных одёжек лишены –
Летят, стремглав, тугие кочаны!
По локоть руки голы и отмыты,
Опасно остр, как мачете, мой нож,
Удар секущий вызывает дрожь:
Хрясь! – Пополам – кочан летит в корыто,
Не глядя кинешь – точно попадешь!
Шинковка – ювелирная работа,
Морковки, соли крупной не жалей,
Замес безжалостный – до сока и до пота,
И в кадку уминай всё поскорей!
Рассол забродит – наложите гнёт,
Брусники горстку – всё зимой уйдет!..
Федорино горе
Пошевелила уголья в печи,
Задвинула в задумчивости вьюшку,
Поставила обувку на просушку,
А репродуктор что ж молчит?
– Включи, пусть музыка журчит…
Укрыла полотенцем чугунок,
На скатерти разгладила морщинки,
Застывшим взором вперилась в окно:
Еще не ночь – а уж совсем темно,
И по стеклу секут дождинки…
Теперь скрипит и эта половица,
Пол надо бы давно перестелить…
Соседки будут сплетничать, дивиться,
Как, мол, без мужа станешь жить?
Дров-то привез, а как перерубить?..
Здесь – хороша, а в городе – обуза,
Он, видно, прав, прошла моя пора,
От нашего счастливого союза
Лишь хлама деревенского гора…
А я?.. Ну, хоть ложись да помирай!
…Вот только эту ночь бы пережить,
Догадлив муж, унес с собой ножи!..
6. Подсолнуховый анекдот
22 февраля 2018
Как же в конце зимы вспоминается лето! А вот позапрошлым летом в деревне нашей случай был…
Из всех дачников-соседей Евгений Петрович Синицын – самый толковый и умелый мужик, все у него к месту и со смыслом: и скворечник на грушевом дереве, и тыква на компостной яме, и …да много чего! По весне решил Синицын рядок подсолнухов вдоль забора посадить, купил семечек, замочил в тряпицу, через нужное расстояние семечки проросшие воткнул. В тряпице много еще осталось! Глянул через забор – а там сосед Толечка в шортах и в гольфиках по колено на лопату оперся, замечтался… Кликнул его Синицын, добродушно тряпицу протянул: сажай, по осени с семечками свежими будешь!
А Толечка, не в пример Синицыну, хоть и дожил до 65 годков, вовсе без царя в голове! Так обрадовался семечкам, что пошел их распределять по всему огороду, где только земля уже была вскопана, взрыхлена, там и воткнет. Ну, что-то посадил, что-то обронил, однако скоро, очень собой довольный, тряпицу опустевшую встряхнул, соседу на забор кинул. Конечно, Она не догадается, какую он инициативу проявил… То-то будет сюрприз!
Обнаружилась эта каверза во всей красе через месяц. Вкрадчивым голосом Она спросила: «Толечка, а что это у меня по всему участку подсолнухи полезли? Ну, ладно в свекле, а парники я как буду закрывать, когда они в рост поднимутся?»
Он ответил вовсе несуразно и даже нахально: «Тебе надо свеклу, а я хочу семечек! Имею право!» Тогда и Она пошла на принцип: «Имеешь. Так вот выпалывать я их не стану, сам увидишь, к чему твоя глупость приведет!»
А глупость привела к неожиданной радости. Во-первых, забросив все огородные дела от обиды, Она ударилась в гулянки по лесам и полям, начала заготовку иван-чая и прочих полезных трав, чаще бегала на речку купаться… Лето получилось просто сказочное, не удрученное прополками и стрижкой газона. Как его стричь, если на нем бушует шайка подсолнухов, вертят головами вслед за солнцем! А полив на себя взял вроде как виноватый Толечка: шлангу раскрутит – и ну брызгать веером, и в парник, и по подсолнечным шляпам, и по яблоневым завязям! Сказано же – совсем без царя в голове…
Вся деревня теперь гулять по вечерам непременно ходила мимо их огорода, такое там буйство подсолнуховое развелось! И ведь все разные, на солнце и в удобренной грядке – прямо дерева, да еще и с отростками, с мелкими цветочками в пазухах листьев кроме главной головы. А где-нибудь в меже или на тенистой клумбе – всего в метр ростом, но с ресницами длинными…
Она на все это смотрела с потаенной улыбкой – любила разнообразие, казусы и каверзы, такой уж характер. А когда на набитые семечками подсолнуховые корзинки птицы со всей округи налетели, птичий свист, гомон, шум с раннего утра до позднего вечера установился, – ей и вовсе весь этот подсолнуховый аттракцион понравился. Сидит на террасе с кофейком, любуется на дроздовый разбой!
Толечка всполошился: все соседи корзинки от птичьей потравы марлей обвязывают, а Она и в ус не дует! Попробовал подольститься, помощи попросить – куда там! Сказала, как отрезала: твой посев – твой уход, а я птиц больше люблю, чем семечки… И тебя – тоже.
Так Толечка и не понял: так его Она любит, как и птиц, или не любит, как и семечки?..