Страница 10 из 12
– Не знаю, – ответил Водяной.
Отойдя подальше, он присел на корточки, а потом лег на живот. Он двигался по крыше, прислушиваясь к звукам. И в одну из своих попыток он услышал голос. Водяной свесил голову. Он заглянул в окно и увидел кровать, на которой лежала красивая женщина. Рядом с ней сидел Вурдалак.
Небытие
– Суждено? Хотите сказать, что слова той странной девочки были правдой?
– Какой девочки?
– У нее были длинные белые волосы, похожие на солому из снега. Глаза светло-голубые, как лед.
– В округе не осталось маленьких девочек. Все они умерли до проклятия и давно лежат в земле. Ты уверена в том, что видела? – Леший задумчиво перебирал бороду.
– Да. Я не сумасшедшая, – сомнения атаковали меня сразу же после сказанного, но я решила настаивать на своем. Если я сдамся и решу, что мне снова нужен психотерапевт, значит, я не извлекла никаких уроков из произошедшего в Залесье.
– Что она сказала тебе?
– «Будь тем, кем тебе предначертано. Не пытайся обмануть судьбу», – повторила я. – Еще она говорила, что ее зовут Мара. Кощей упоминал о ней, когда мы только встретились. Но это же не та, о ком я думаю?
Лицо Лешего помрачнело. Он долго не отвечал. Чтобы занять себя, я начала бродить вокруг него.
– Мара – богиня смерти. Не думаю, что ее пророчество можно проигнорировать, – Леший потер лоб. – Мы все забыли о богах, когда над Залесьем нависло проклятие. Никто не молился им, никто не носил дары и не просил о помощи. И если сама богиня смерти разгуливает среди живых, значит, у нее на то веские причины.
Он посмотрел на меня и в его взгляде читался страх.
– Чего вы боитесь? – спросила я.
– Того, что все живые вскоре отправятся сюда.
– Вы хотите сказать, что они скоро умрут?
– Или Мара заберет их. Богиня смерти не может жить без смертей, а их в Залесье за последние пять веков было чуть более пятисот. Одна жертва в год, чтобы умаслить проклятие, и ни одной души для нее.
При жизни я бы уже дрожала, как лист на ветру, а в потустороннем мире ощущения казались притупленными.
– Мы должны что-то сделать, – я взяла Лешего за руку и потянула его за собой. Он встал и посмотрел на меня с недопониманием. – Если мы хотим спасти людей, то не должны сидеть сложа руки.
– Мы мертвы, Тая. Это все, что мы можем делать, – возразил Леший.
8
1
Вурдалак укрыл Ягиню пуховым одеялом. Он помнил, что она всегда мечтала о таком, ведь в одном из писем она призналась, что хотела бы жить как заморская королевна. Мечтала о шелковых одеждах, драгоценных каменьях, невиданных в родных краях украшениях, да о просторной кровати с пуховыми перинами и одеялами.
– Если б ты только умела слушать других, то никогда не загнала бы себя в такое положение, – сказал он, поправляя волосы Яги. – Жаль, что ты не увидела меня при жизни. Мы должны были встретиться намного раньше.
Но она не проснулась, не посмотрела на него и не сказала, что теперь будет думать только о нем. Яга спала, завернутая в одеяло, как младенец, и не знала ни бед, ни горя. Пусть и на короткое время, но в ее душе пребывал мир.
– Я навещу тебя позже. Или можешь сама спуститься к столу, – Вурдалак поцеловал ее в щеку, и ушел из покоев, тихо закрыв дверь.
Он спускался по лестнице в веселом настроении.
– Можно я уйду отсюда? – Наташа прервала его мысли, но улыбка с лица Вурдалака не пропала. – Друзья, наверное, меня уже обыскались. Как ты и просил, я никуда не уходила, никого не впускала…
– А что это такое? – Вурдалак жестом указал на одеяло перед дверьми.
– Это? Ну, я ждала тебя возле дверей, хотела сразу попросить отпустить меня, – он увидел, что она врет, но решил проявить снисходительность.
– Хорошо. Я отпущу тебя. При одном условии.
– Каком?
– Ты должна будешь подыграть мне перед моей женщиной.
– Женщиной? – Наташа покачала головой, отгоняя любопытство. – А как именно я должна подыграть?
– Изобрази, что безумно заинтересована во мне. Хочу, чтобы она заревновала и поняла, что ошибалась все эти годы.
– Ой, – Наташа поморщилась, но увидев его прищуренный взгляд, добавила: – Ладно. Взамен ты отпустишь меня и не превратишь в сороку навечно.
– Только в том случае, если справишься со своей маленькой ролью.
2
Когда дверь затворилась, Ягиня открыла глаза. Она села и осмотрелась. В углу комнаты стояло зеркало, завешенное темно-красным покрывалом. Яга слезла с кровати, коснулась голыми ступнями холодного мрамора. Подошла к зеркалу и сдернула покрывало. Из отражения на нее смотрела старуха с провалившимися глазами, редкими волосами на лысеющей голове, с обвислыми чреслами и потухшим взглядом.
– Стоило ли это всего того, что произошло? – спросила Яга саму себя. Отражение немощно развело руками. – Вот и я не знаю. А хотелось бы знать!
Она вцепилась в края зеркала, желая швырнуть его на пол, но опомнилась. Она была гостьей, и не у кого-то, а у Вурдалака. Того, кто любил ее, ждал и не раз давал возможность исправить ошибки. Но она их не исправляла. Придумала себе сказку, свалила всю вину на ни в чем не повинного Кощея, и мучила его, себя, да и всех, кого коснулось проклятье.
– Лучше бы никогда не было ни писем, ни царевичей. Жила бы одна в своей проклятой избушке да горя не знала! – Ягиня сжала кулаки.
Чувства к Кощею не были настоящими. Она вообразила, что они естественны, но теперь вспомнила, что с самого начала видела, как царевич в жизни отличается от царевича из писем. Сердце говорило ей правду, голова же отказывалась слушать.
– Если я стану царицей, заполучу Тихую рощу, и сломаю иглу, смогу ли снять проклятье? – спросила Яга у зеркала.
Отражение, подумав, закивало.
– Значит, так тому и быть. Если я привела проклятье в Залесье, то мне его и снимать, – она посмотрела на свою черную руку, вздохнула и повесила покрывало обратно. – А если не будет другого выхода, тогда…
Дверь открылась.
– Платье по-одано, – сообщила жаба. – Одевайтесь и спускайтесь к завтраку. Царевич Вурдалак ждет вас.
3
Водяной умудрился не свалиться с крыши, но после долгого свисания головой вниз ему поплохело.
«Слышишь меня?» – спросил мужской голос. Он эхом отзывался у него в мыслях.
«Кто ты?» – Водяной забрался на крышу, прислонился спиной к одной из башен замка.
«Я твой медальон. Ты наконец-то вернул меня. Не пора ли использовать меня по назначению?»
«Как? Ты ведь бесполезная безделушка, разве нет?»
Он думал об этих словах так долго, что разболелась голова. Никому не хотелось признавать, что его бросили, и уж тем более ему. Водяной думал, что его породил Тихий омут, и что Русалка – единственная, кому он может доверять. От нее же он узнал, что дети появляются у женщин, а когда спросил, где его мама, она сказала, чтобы он и думать забыл о ней.
«Да как ты смеешь! Безделушка! – голос вышел из себя, но успокоился. – Я – посланник твоей матери. Она заколдовала меня, чтобы я охранял тебя, и когда ты станешь старше, привел к ней. Этот момент настал!»
«Тогда почему ты раньше со мной не разговаривал?»
«Я хотел, чтобы ты задавал мне поменьше вопросов. Я, кажется, все ясно объяснил? Вставай. Я отведу тебя туда, где находится твоя мать».
«Ты… – Водяной закрыл глаза и сжал запястье. Его плечо саднило, голова болела от неожиданных вестей, а мысли о друзьях не давали покоя. – Ты был у Русалки. Что с ней случилось? Как ты попал к Наташе?»
«Долгая история. Я должен был уйти от Русалки, чтобы вернуться к тебе. Как видишь, я не просто нашел тебя, ты меня еще и проглотил! Поэтому теперь мы с тобой будем неразлучны, пока не найдешь свою мать».
Водяной почуял подвох. Он помнил, как Берендей несся к замку Лешего с мольбами о помощи, помнил, как сам с Лешим выхаживал Русалку, и уже тогда при ней не было медальона.