Страница 9 из 10
– Двадцать штук, в этом же ящике запалы к ним, по десять штук в запаянной металлической банке.
– По три мы возьмем с Костей, думаю хватит. Пойду первым, сержант за мной. Вы с красноармейцем поддержите нас огнем. Ваш интерес – окна, двери. Никто не должен уйти, да и по снегу, огородами – будет затруднительно.
Минут через десять почти подъехали к нужному дому, остановились возле девятого номера. Частный сектор как говорится! Во дворе хозяин убирает снег. Подхожу, представляюсь.
– Подскажите товарищ, в доме номер тринадцать дети есть?
Тот удивленно смотрит на меня, на автомат в руке, на старшину в «НКВДшной» форме, преодолевает секундный ступор:
– В веселом доме? Да какие там дети?!
– Почему "веселом"? – удивляюсь я.
– Да празднуют там часто, не понятно на что.
– А, участковый?
– А что участковый? Любовь у него там! – сказал и замолчал, думает ляпнул что-то лишнее, боится.
– Спасибо товарищ и хорошего вам дня!
Вежливость – вот лучшее оружие чекиста. Понимаю, что в моей прошлой – будущей жизни полиция преступников не ловит, она их бережет и охраняет, "кушает" с их рук! Не надо такое будущее! Но сегодня 37-ой год на дворе. Не может такого быть? Но есть!
Любовь. К кому или к чему чувства нежные у участкового? Да это уже и не важно! И вот номер тринадцать. Иду первым, открываю калитку и шо-то мохнатое бросается под ноги. От неожиданности ударил очень сильно, собаку отшвырнуло на пару метров. Ну извини брат, люди нравятся мне меньше! На крыльцо дома выходит мужик с папиросой в зубах, отлить не получилось у бедняги. Кричу ему:
– Гражданин бандит, сдаваться будешь?!
– Мусора поганые!
Разворачивается и в дом бежать. Не успел. Костя молодец! Короткая очередь автомата – первый есть!
– Костя – кричу ему. – Ложись!!
Разгибаю усики предохранительной чеки "лимонки". Продеваю палец левой руки в кольцо, выдергиваю. Бросок в окно. Пару секунд "томительного "ожидания. Падаю мордой в снег с открытым ртом. Взрыв! Вторая граната уже в руке! Бросок во второе окно. Взрыв! Вперед в дом! Дом небольшой, сколько комнат не знаю. Но если кто-то остался жив – то он дезориентирован и контужен. Надо брать пока тепленькие!
А в доме была всего одна комната, не считая кухни. Дал очередь в потолок – так в кино видел! За столом народа с десяток человек сидело, много. Сейчас лежат мертвые, все. Две гранаты, по три сотни осколков каждая – шансов нет. Нет, кто-то стонет! За разорванной занавеской, делящей комнату на две половины – кровать. На ней полуодетые мужик с бабой. Мужик мертв. Наверное, муж с женой, а чем им еще заниматься с кучей "гостей" в одной комнате? Правильно – тиражировать таких же дебилов, как они сами! Все заляпано кровью, кишками. На одну воровскую "малину" стало меньше в городе.
Нашу тентованную полуторку загнали во двор. Не трупы возить, надо же чем-то ментам заниматься! Пусть отрабатывают хлеб свой нелегкий. Нам "добро" с малины вывезти, дабы зад свой прикрыть перед начальством. Далее поверхностный шмон заставил удивиться. Столько всего! Поставил перевернутый взрывом стол – добротная вещь, думал на нем все уместится. Да куда там! Собрали с убиенных полтора десятка стволов, ножи, финки, кастеты. Брезентовый мешок с сорванной сургучной печатью, в нем "гроши" в банковской упаковке, много – тоже на стол. А тут и участковый возник. Красноармеец, стоящий на посту у калитки, пропустил – свой же, в форме! Такое ощущение, что рядом находился, момент поджидал. Зашел в комнату, представился:
– Сержант Мосейчук, участковый. Что у вас товарищи тут происходит?!
Представляюсь в ответ:
– Сержант Фомин, областное управление ГБ. Во-первых, уже произошло. Во– вторых, это ваша "земля", это у вас что происходит?! И самый интересный вопрос, любовь у тебя тут говорят?!
Тот смотрит на все бешенными глазами, на весь этот разгром, на одетую уже тетку и кивает на нее головой.
– Из-за нее все, Любки – засранки! Сестра она двоюродная. Сколько мать за нее просила! Да теперь все кончено!
Смотрю на мужика – ведь не врет. Настроение у меня сегодня улучшается пропорционально убиваемым бандитам, захотелось сказать ему что-то доброе. И конечно – выдал:
– Сука Любка и подстилка воровская! Ей уже ничем нельзя помочь. Да как поможешь, ты вокруг посмотри! Это что за час, за день нарисовалось?! Ты о себе подумай. Семья, дети есть?
– Есть, товарищ сержант, мать еще с нами живет.
– Ну вот. Лучше думай, как с этого дерьма выбираться. Хорошо, об этом после, сейчас давай помогай на улицу вынести трупы.
Вынесли всех, рядком уложили. Все это время Любка сидела на табурете, уставившись в одну точку, из ее ушей текла кровь.
"Цена вопроса".
После того как с подпола вытащили пару чемоданов – здоровых и добротных, напоминающих по виду и весу купеческие сундуки – я подобрел. Содержимое внушало уверенность в том, что простят мне "массовые" расстрелы в городе Правдинске. "Рыжья" много в виде готовых изделиях. "Ювелирка" еще царских времен, деньги, в обычном кисете для махорки – камешки. Нашел "гранчак", налил воды, бросил камушек – а его не видно! Бриллианты. Сколько же это добро стоит?! Две пачки советских паспортов, перевязанных обычным шпагатом – вот понимание цены всего этого богатства!
Цена всего этого – человеческие жизни. Вот даже коронки золотые в жестяной банке. Раньше по наивности думал – это эсесовцы в концлагерях делать будут, с трупов клещами выдергивать. Нет, все началось гораздо раньше. И все это добро лежало на "поверхности", то есть никто ничего особо не прятал. Так, просто убрали, чтобы в глаза не кидалось и под рукой всегда было. Удачно получается, а началось все с проверки талончиков в трамвае – кто ж мог подумать?
Гораздо больше меня порадовали ящики с "казенкой" – это я могу "прихватизировать"! И кстати ничего смешного нет. Ну должен же я чего-то поиметь? Так старшине и сказал – это наше, а за "чумуданы" нам бошки поотрывают, их быстренько в кузов и глаз не спускать! Надо будет – за баранку сам сяду! Смотрю на суетящихся сержантов – Мосейчука и Константина, на дуру Любку, на весь этот погром и шо-то в голове "щелкает"!
Водка есть, а закусь – на мясокомбинат заехать! А если серьезно, зачем людям украденную зарплату до понедельника ждать? Заедем, под расписку. То ли главбух, то ли кассир. Да хоть любой другой начальник! Выдать деньги работающей смене. Пусть народ видит – «гэбэшники» работают! Ради этих зарплатных денег рисковали жизнью мои товарищи. Просто нам повезло и сработал "эффект внезапности". А то, что мы взяли воровской общак – так это случайно по пути получилось. Кстати, вряд ли воры нам этого простят …
Ничего, до конца командировки будем старательно уменьшать "поголовье". К концу командировки …
Уже к концу сегодняшнего дня народ в городе был твердо уверен – "пьяные чекисты" расстреливали людей за безбилетный проезд на каждом трамвайном маршруте. А почему пьяные? А хто ж на смертоубийство массовое трезвым ходит?
Да шо ж такое! В голове продолжает щелкать! И потихонечку в голове сложился план последующих дней. Мы, народ командировочный – беспокойный и кипишной!
– Товарищ сержант! – обращаюсь к Мосейчуку.
– Да товарищ командир. – И смотрит на меня своими "буравчиками" подозрительно так.
– Пошли кислородом подышим!
Выходим из дома, закуриваем "моих", тех самых, шо вождь любит! А табачок хорош, натуральный и ароматный, а не та будущая гадость. А вред? Хочется спросить – не вреднее ли жить на одну зарплату?
– Предложение у меня к тебе сержант, от которого ты вполне можешь отказаться, но и в этом случае я заставлю тебя его принять! Сестру твою, дуру двоюродную можно "отмазать", ты это и сам прекрасно понимаешь. Дескать уркаганы на день-другой к ней "завалили". Ну хорошо, не к ней, а к ее сожителю. А тут хозяйка – "цветочек аленький", аж слюна капает! То да се! Давайте в карты поиграем. Вообщем, доигрались. Били ее, насиловали. Если бы не мы – кончили бы Любку! Ведь свидетели никому не нужны! Где-то так! Вот такая версия, словами неудобные места "причесать" можно, но соображать нужно быстро! Шо ты на это скажешь мент?