Страница 5 из 12
Айбек с горечью смотрел на все приготовления. Он прекрасно понимал, что изменить хоть что-либо было не в его власти, но от осознания своей беспомощности и ничтожества ему становилось плохо. Он понимал, что это последний раз, когда он видит свою любимую такой, какой он ее знает, в следующий раз, когда они встретятся, она уже будет замужней женщиной. Конечно, в своих фантазиях он видел ее еще красивей, он знал, что городская жизнь обязательно оставит свой след на всем облике Каныкей. А это означало, что сейчас единственный момент, чтобы насладиться ее красотой и невинностью в последний раз. Он искал глазами то самое окно их дома, в котором, как он думал, тетушки, как куры кудахтали над ней, одевая в красивое платье и укладывая ее божественные волосы в прическу. Гости приехали поздно, и вечер начался с наступлением сумерек. Жених привез с собой всю свою семью, и они заехали в село на семи машинах под громкие сигналы клаксонов и звуки музыки, доносившейся из окон авто. Родственники и соседи Каныкей встречали их у входа в дом, церемонно провожая гостей внутрь. Горожане отличались от местных своим поведением и видом, они были одеты в современную одежду, некоторые женщины были в брюках и не носили платков. Более молодые с отвращением осматривались по сторонам, закрывая носы и шушукаясь между собой, рассматривали соседских эжешек, которые на их фоне выглядели смешно и бедно. Односельчане тоже во все глаза рассматривали приезжих, в глазах самых знаменитых сплетниц аула читались осуждение и злость, когда они пристально разглядывали женщин, одетых в брюки. Конечно, жители поселка не были дикарями и знали, что женщины давно носят и джинсы, и брюки, но себе они такого никогда не позволяли. Считалось, что женщина всегда должна носить только женскую одежду, которая прикрывает коленки, а еще лучше – лодыжки. Ношение платка было не обязательным, но также говорило о целомудрии и порядочности замужней женщины. Городские дамы были аккуратно причесаны или носили короткие стрижки, что также вызвало у местных повышенный интерес.
Вся толпа вместе с гостями и приглашенными соседями вошла во двор и стала усаживаться за накрытые столы. Началось застолье. В мусульманских семьях спиртное было запрещено, но семья Каныкей религиозной не была, поэтому на столах стояли водка и вино. Через час обжорства и возлияний гости стали более раскрепощенными и послышались звуки песен и громкий смех. Приглашенный баянист стал неистово играть на своем допотопном баяне и громко подпевать самому себе. Самые смелые и пьяные выдвинулись танцевать, а молодежь пошла бродить по окрестностям. Полчаса такого перерыва, и настал момент, когда должны были вывести невесту. Сердце Айбека замерло, он схватился за ветку со всей силой, на которую был способен, и от напряжения у него покраснели глаза и онемели конечности. Он ждал этого момента и терпеливо слушал все доносившиеся до него разговоры и шутки. Стемнело, и вокруг зажглись лампы, специально установленные для сегодняшнего вечера, и двор, и весь дом Каныкей засветились красивым желтым цветом. На втором этаже распахнулись занавески, и Айбек увидел красивое лицо своей возлюбленной, которая полностью одетая и собранная стояла у окна, мгновение и их глаза встретились. От страха, что его обнаружили, Айбек резко отпрянул назад, зацепившись ногой за торчащий сук. Из раны пошла кровь, капая вниз на землю, но у парня не было сил оторвать взгляд от красавицы Каныкей, и он остался на дереве, наблюдая, как девушка, кривя губы, отвернулась от окна и пошла вниз к супругу и новым родственникам.
Она была прекрасна, украшенное национальными атрибутами простое белое платье сидело на ней, как на царице. Ее руки были увешаны серебряными браслетами, а с мочек ушей свисали красивейшие длинные серьги с кораллами. Волосы ей собрали и вплели в них красивые национальные цепи из серебра, которые переливались в свете фонарей. Она появилась перед гостями во всем своем великолепии, и это был ее звездный час! Всеобщие возгласы и восхищение можно было потрогать руками, настолько плотными и сильными они были. Айбек смотрел, как она, опустив голову, не смея поднять глаз, садится на краешек стула в центре стола, и как огромная рука ее новоиспеченного мужа накрывает ее тонкую ладонь. От его прикосновения она вздрогнула и краем глаза посмотрела на супруга, он же в ответ не удостоил ее своим вниманием, а только по-хозяйски держал за руку, словно нашкодившего щенка.
Все. Дальше пялиться на весь этот спектакль у Айбека не было сил. Он аккуратно слез с дерева и, хромая, нога страшно саднила, отправился домой, не задерживаясь нигде, и не обращая внимания на царившую вокруг атмосферу веселья и праздника. Парень знал, что завтра его ждет очередной день тяжелой работы, и так некстати раненная нога беспокоила его на этот момент больше, чем что-либо другое. Он не позволял мыслям подбираться к запретной отныне для него Каныкей и с мужественностью, которой позавидовал бы даже самый сильный тридцатилетний мужчина, сдерживал себя изо всех сил.
Айбек уже все для себя решил и ничто не заставило бы его отказаться от своих планов. Ни красавица любимая, ни упрямство матери не смогли бы сломить его решимость! Даже несмотря на риск разочаровать и причинить сильную боль любимой маме, прекрасно помня историю своего отца, который бросил их, уехал в город и даже ни разу не спросил, как они живут, он все же поступит так, как хочет. Он был уверен, что в конечном итоге мама его простит, потому что он вернется богачом.
Наконец наступил тот день, когда парень насчитал достаточное количество денег на первое время и на дорогу. Он написал маме душевную записку, в которой обещал вернуться победителем и попросил прощения за то, что ослушался. Дождавшись темноты, когда все домашние уснут и село погрузится в ночную тишину, он тихо взял заранее приготовленный мешочек с запасной одеждой и отправился покорять мир.
Так сельский медалист–отличник оказался в столице на местном рынке. Ошский базар славился на весь Кыргызстан своими размерами и большим разнообразием работы для всех желающих. Со всех регионов республики на этот базар стекались молодые и не очень люди, желающие заработать и обосноваться в столице. Те, у кого в городе были родственники, напрямую ехали к ним, и с их помощью устраивались на места с хорошей зарплатой, а тот, кто знакомых в столице не имел, вынужден был начинать свой путь с базаров и рынков. У Айбека не было родственников в городе, у него вообще никого не было кроме мамы и сестренок, своего отца он в расчет не брал, и поэтому мысль обратиться к нему, даже не пришла ему в голову. Как только он вышел на автовокзале и огляделся по сторонам, он испытал странное чувство одиночества и собственного ничтожества. Все вокруг шумело и кричало, все куда-то спешили и были безразличны к одинокому парню с китайским пакетом в руках. Не позволяя себе бояться и не пуская в душу сожаление, он прямиком отправился на базар, и уже в тот же день ему удалось заработать свои первые деньги. Жители Бишкека по старой привычке и по восточным традициям все еще ходили на рынки, с удовольствием торгуясь и выбирая нужное из огромного разнообразия товаров. Поэтому на базаре всегда было людно, и всегда была нужна пара сильных мужских рук.
Он от зари до зари таскал тяжести и разгружал грузовики, выполнял поручения и соглашался на любую работу, за которую платили. Каждую заработанную монету он откладывал в свой потайной мешочек и жил, отказывая себе даже в самых маленьких удовольствиях. Он знал, что рано или поздно у него будет все, о чем он мечтает, но пока он должен усердно трудиться.
Время шло, и слякотная зима постепенно начала сдавать свои позиции. Весна в Бишкек приходила значительно позже, чем в его родной деревне, и из-за слякоти и ветра парню часто приходилось страдать от боли в горле и насморка. Работая с температурой и трясясь от озноба, Айбек вспоминал свою деревню, где он мог уже в самом начале марта бегать по холмам и греться на солнышке, срывая ярко-желтые одуванчики. Пока весь мир еще спал под толстым одеялом снега, эти солнечные цветы уже радовали глаз мальчугана. Айбек с тоской думал о родном крае и, глядя на всепоглощающую серость, окружавшую его в столице, душой он мысленно летел в родные края. В мечтах он представлял теплое весеннее солнце и легкий горный ветерок, ласково обдувающий его челку. В то время в Айбеке проснулась огромная любовь к родной деревне, только теперь, когда у него было с чем сравнить, он увидел разницу между их незамысловатой, но правильной жизнью и равнодушием большого города, где каждый человек был друг другу, если не врагом, то уж точно не другом. В городе он столкнулся с поразившим его безразличием горожан к бедам и неприятностям других людей. У себя дома, в случае возникновения сложной ситуации или неожиданного горя, вся деревня дружно собиралась и оказывала посильную помощь нуждающимся. Здесь, как заметил Айбек, даже друзья порой оставались равнодушными к бедам приятелей. За этот год парень многое узнал и понял. Чем больше он узнавал мир, тем сильнее начинал ценить искренность и доброту, честность и уважение, так прославляемые в его любимых книгах.