Страница 11 из 14
— Ладно, прощаю. Красиво завернула. Прогнулась, уважила, — фыркнул, наконец, Тимоха. — Но если еще раз такое провернешь, будет семейная сцена со скандалом. Я здесь твоим братом числюсь, между прочим. Так что сразу объявляю тебя бабой и беру под опеку. И учти, поварехой по лбу точно не отделаешься. Положу поперек колена и выдеру, ясно?!
— Ага, — облегченно выдохнув, закивала я, переплетая свои пальцы с Тимкиными. — Договорились.
Тут Демо и Фредо отсалютовали друг другу дубинками, признавая, что победа не далась ни одному, ни второму. И мой препод кивнул головой, приглашая меня обратно. До конца тренировки еще оставалось немного времени. Я поймала брошенную мне точно в руки палку, улыбнулась Фредо, подошла к Демо… И…
— Позвольте, лэр, нам поговорить надо.
И-и-ять, когда именно появился Ниммей? Или он стоял где-то неподалеку все время, пока я общалась с Тимом? Я была так поглощена разговором с домовенком, что не заметила… Убиться плеером! Вместо плеера мне предлагалось убиться дубиной, причем чужой. Стремительные, быстрые, неожиданные и болезненные удары. Один за другим. По плечу, по ноге, по пальцам, по ребрам… Нет, не настолько сильные, чтобы что-то повредить, но очень ощутимые.
— Значит, его ты простила!
— Да… То есть нет! Это он меня простил!
— Ты из-за него чуть ли не сутки рыдала, забыла уже?!
— Потому что… он на меня обиделся, а я расстроилась. Но это же я виновата была. Я его обманывала.
— Да? А я тебя — нет! Я тебе сразу всю правду сказал!
— Нет, не всю! Ты не сказал, что я на полгода, а то и год все забуду, став тупой Ящерицей.
— Ты не можешь стать тупой Ящерицей, потому что ты… и так… Ящерица! Моя Ящерица, поняла?! И я… тебя… никому не отдам! Запомни это, Ящерица! Ты — моя! Я… тебя… люблю! Тебя целиком люблю, дура!
Тут моя палка упала на землю, чужая оказалась на уровне моей груди, а я — придавленной спиной к дереву. И этой палкой, и всем весом Ниммея. Хвоя… костер… лес… жесткие теплые губы…На этот властный поцелуй откликнулись мы обе, и я, и драконица. Сначала замерли, а потом ответили, жадно, пылко… и тут же обе обиженно отстранились.
— Сам дурак!
— А что, «тоже люблю» не будет? — выдохнул мне в шею Ним, чтобы снова захватить мои губы, смять, прикусить зубами…
— Люблю, — прошептала я, потому что ведь сама же недавно рассуждала и… Люблю же?! Люблю… Такого, злющего и ревнующего, как это ни странно, даже больше, чем спокойно-уверенно-непробиваемого.
— Но с Фредо я все равно буду общаться!
Ним ничего не ответил, только зарычал и снова поцеловал. А потом отбросил палку в сторону и ушел. А я стояла у дерева и… очень старалась скрыть постоянно наползающую счастливую и, я уверена, глупую улыбку. Ну надо же… Всего лишь одно тайное свидание с демоном и столько эмоциональных бурь вокруг! И-и-ять, а вели мы себя с Нимом точно не по-лэровски…
— В тот момент, когда вы окончательно проиграли бой, студент Рин, я позволил себе повесить на вас двоих полную завесу. Так что никто из присутствующих во дворе не видел и не слышал вашей сцены ревности, — Демо посмотрел на меня с сочувствующим ехидством. — У вас довольно оригинальный стиль общения, — не удержавшись, он фыркнул от смеха, но тут же снова стал серьезным: — А с оценкой ваших умственных способностей я не согласен. У вас очень хороший потенциал, студент Рин.
После этой фразы Демо еще раз фыркнул, подмигнул мне и, едва выдавив: «Приятного аппетита. Жду вас на занятиях», быстро ушел, практически сбежал. Как я понимаю, тихо поржать где-то в уголочке. Даже не пойму, стыдно мне из-за того, что он все это видел или нет? Но то, что я ему безумно благодарна, за то что остальные этого не видели — абсолютно точно.
Глава 6. Каждый зарабатывает, как умеет
Я с усилием оторвалась от дерева и направилась в сторону ухмыляющегося Тимохи. Вот уж мужская солидарность в действии, точно. Вроде бы совсем недавно меня после ссоры с Нимом отпаивал своим антиблажином… Нет, чтобы посочувствовать!
— Кстати, Фонзи так распиарил твою настойку, что теперь в качестве оплаты труда только ее и требуют. Я уже три бутылки должна, — я состроила домовенку умоляюще-невинное личико и похлопала ресницами.
Тим сначала попытался изобразить суровость и строгость, но не выдержал, рассмеялся и махнул рукой:
— Ладно, расплачусь за тебя. По-братски.
В столовой я наткнулась на до боли привычную картину: Робби, обнимающий счастливую и сияющую Агату. Остальные парни из команды тоже крутились поблизости, ненавязчиво демонстрируя свою радость по поводу возращения друга. А вот Адама нигде видно не было. Едва мы с Тимохой заняли очередь на раздачу, от этой компании отделился Ксирономо и подошел к нам.
— Ты вчера Фонзи для Робби же искал, верно?
Я растерянно посмотрела на Роберто. Тот, почувствовав мой взгляд, оторвался от Агаты, нахмурился. Потом потыкал себе в грудь большим пальцем, давая понять, что народ со всеми вопросами надо отправлять к нему. Логично, я же не знаю придуманную им легенду, так что легко могу запутаться и наговорить лишнего.
Кси проследил за нашим обменом жестами и хмыкнул:
— Значит, я угадал. Фонзи только не говорите, а то, если он узнает, что из-за прогулки с бабой такое приключение пропустил, навсегда в холостяки запишется.
Я понимающе улыбнулась. Кроме нас с Ксирономо о том, что сначала я хотела позвать Фонзи, никто не знал, и пусть это останется нашей тайной. Хотя… Я посмотрела на Тимку, но тот только фыркнул: «Больно мне надо…». Отлично. Пусть все думают, что я сразу помчалась к Фредо, мне не жалко. Тут мой взгляд наткнулся на Пэнфило и его друга. Они тоже подошли и заняли очередь, через пять человек от нас. При виде меня оба воздушника гордо отвернулись, — они всегда так себя вели, поэтому ничего подозрительного в их поведении не было. Я нервно хихикнула, — в Академии завелся еще один конспиратор…
Но, когда нам с Тимкой уже выставляли на подносы стаканы с морсом, по замку прогремел голос ректора, озвучивающий очередное пророчество: «Когда две силы света, ставшие тьмой, одновременно овладеют дочерью света». И вот тут Анаэль не удержался, скорчил непередаваемо-дурашливое выражение лица, но тут же вновь стал серьезным, а мне пришлось стоять и сдерживать смех. Ведь никто, кроме меня, этой дурацкой рожи не заметил.
Интересно, с чего вдруг столько счастья от такого непонятного предсказания?
Забавно, но и Роберто тоже сидел с загадочно-довольным видом. Ну и что бы это все значило? Ладно, потом подумаю…
Ближе к вечеру, после того как я, вместо обеда, проспала часик, и в голове немного прояснилось, у меня «на подумать» возник еще один вопрос. А куда делся Эззелин, оставленный в комнате Фредо? Если его выставили, чтобы дать мне спокойно поспать, то лучше мне ближайшие пару недель с Ваззелинкой не пересекаться. То есть оно мне и так не на пользу пойдет, но если его ради меня не только бросили одного досыпать, но еще и снова разбудили и выставили… И-и-ять! После ужина я уползла на тренировку с Демо, а все остальные, включая Тима с Ниммеем, как моих представителей, отправились секретничать в целительский корпус. Мне даже номер аудитории сказали, где меня будут ждать. Сегодня мой суровый преподаватель был подозрительно жалостливым и прозанимался со мной не более пятидесяти долей. Поэтому, когда я приползла на место сбора, как раз, как я понимаю, только закончился массовый обмен тайнами, и шло обсуждение, как жить дальше.
Анаэль, независимо-наглый в новом теле, сидел на скамейке, положив ноги на стол и снисходительно прислушивался, поглядывая на всех из-под полуприкрытых век. Темно-русые волосы Пэнфило он уложил немного иначе, не на пробор, а назад, открыв неожиданно высокий красивый лоб. И вообще, после заселения демона, это тело внезапно стало привлекательным. Словно в нем что-то изменилось… Наверное, харизма. Ниммей сидел неподалеку, примерно в аналогичной позе, тоже весь из себя независимый и снисходительный. Поглядывали друг на друга эти два боевых петуха с таким видом, что я еще раз похвалила себя за предусмотрительность. Уверена, никакого бы договора, явись я с Нимом, не получилось бы.