Страница 9 из 68
— Превосходная работа, Тош, — Джек явно был доволен. — Бóльшая группа очень убедительна: Уайлдмен – наш парень.
— А разве кто-нибудь другой не мог использовать его пропуск? Подставить его? — спросила Гвен.
Тошико покачала головой.
— Кроме пропуска, там действует ещё система идентификации по отпечаткам большого пальца.
— Оба больших пальца у него на месте, — заметил Оуэн. — Никто их у него не одалживал.
— Это не имело бы значения, — возразила Тошико. — Если палец отрезать, контур кожи искажается. Отпечаток был бы несовершенен.
Гвен видела, как Джек снисходительно улыбнулся, наблюдая за этим состязанием умов.
— Хорошо, — громко сказал он. — Нужно узнать, есть ли какая-либо связь с Уайлдменом в другой группе. Мистер Харпер, что у вас?
— Доктор Харпер, если вы не возражаете, — Оуэн выпрямился на стуле, как будто учитель вызвал его отвечать на какой-то особенно заковыристый вопрос. Он открыл крышку своего ноутбука и защёлкал по клавишам, транслируя информацию на плазменный экран. Казалось, он адресовал свои объяснения в первую очередь Гвен. — Я проделал кое-какие подготовительные работы для вскрытия трупа Уайлдмена. Я пока не проводил инвазивных исследований, но сделал несколько ренгтеновских снимков. Они доказывают наличие костной ткани в верхнем отделе желудочно-кишечного тракта, но ничего особенного вне привратниковой пещеры.
Гвен удивилась, заметив, как Джек и Тошико оба сделали вид, что закашлялись. Оуэн нахмурился и продолжил объяснять Гвен:
— Или, выражаясь проще…
— Он проглотил целую кучу осколков костей, — перебил его Джек.
— Ну да, — согласился Оуэн.
— Держу пари, — продолжал Джек, — что в желудке Уайлдмена будет кровь, фрагменты черепов и спинномозговая жидкость по крайней мере из трёх различных источников ДНК.
— Подсказкой будет то, что он проглотил последним, — Оуэн нажал ещё несколько клавиш на своём компьютере. На висящем на стене экране появилось несколько новых изображений. На фотографиях были изображены окровавленные останки Уайлдмена, которые, лёжа на холодном металлическом столе для вскрытий, почему-то выглядели ещё ужаснее, чем раньше. Лицо представляло собой сплошное розовато-серое месиво.
— Кажется, я больше никогда не буду есть клубничный йогурт, — сказала Гвен. Оуэн выглядел так, словно её дискомфорт доставлял ему удовольствие.
— Тебе нужно будет увидеть его, когда я его вскрою. Тогда мы узнаем, содержатся ли в его желудке образцы ДНК других жертв. Которые были… как ты сказала, Тош? Съедены.
Джек опёрся на стол и глотнул кофе из чашки, принесённой Йанто.
— Думаю, в желудке Уайлдмена должен быть и образец ДНК самой последней жертвы. Той, которой пока нет в твоей таблице, Тош. Я видел лицо Уайлдмена перед тем, как он разбил его об автобус. Перед тем, как он прыгнул. Мне показалось, что на его одежде были следы спинномозговой жидкости. Он очень неаккуратно ест, — он сделал большой глоток кофе. — Знаете, что самое ужасное в том, чтобы быть загрызенным до смерти подобным образом? Это нельзя назвать чистой смертью, потому что у валлийцев такие ужасные зубы.
Гвен отреагировала на эту инсинуацию широкой, неестественной улыбкой.
— Где последняя жертва? Джек покачал головой.
— Не знаю. Похоже было, что Уайлдмен перекусывал совсем недавно. Возможно, это был очередной бездомный, но в центре города. Есть какие-нибудь новости от полиции, Тош?
Тошико быстро застучала стилусом по экрану своего наладонника.
— Сейчас посмотрим.
— Хорошо бы это оказался бродяга, — кивнул Оуэн. — Тогда не придётся сочинять историю для объяснения его исчезновения.
Его обыденный тон привёл Гвен в ярость. Она почувствовала, как её лицо и шея вспыхнули от гнева, и услышала свои собственные слова чуть ли не прежде, чем осознала, что произносит их:
— Бродяги тоже люди, Оуэн.
— Вы только послушайте её.
— Мне не нужно твоё снисхождение! Пока мы тут сидим, другой бедняга лежит мёртвый в сточной канаве. До сих пор не найденный. И, конечно, не замеченный. Настоящие люди вроде тебя просто прошли бы мимо, даже когда он был жив. Может быть, он продавал «Big Issue» в городе. Или просто бродил в поисках ночлега, и в первый раз, когда на него, казалось бы, обратили внимание, оказалось, что его заприметил Уайлдмен, и это было последним, что несчастный бродяга узнал в своей жизни.
— Я просто говорю, — настаивал Оуэн, — что Тош не придётся изо всех сил стараться скрыть смерть некоторых загрызенных, когда они появляются в сточных канавах где-нибудь в Грейнджтауне[14].
Гвен хлопнула обеими руками по столу, и этот тревожный звук эхом отразился от стеклянных стен зала заседаний.
— Откуда мы можем знать, что заставило его приехать в Кардифф, этого бедного парня, которого мы ещё даже не видели? Как мы можем утверждать, что у него нет семьи где-нибудь в другой части Уэльса или ещё дальше? Семьи, которая беспокоится, в порядке ли он. Которая не знает, жив ли он, но молится, чтобы он был жив. Которая не знает, что сегодня он умер. — Она моргнула и перевела взгляд на лампы на потолке, чтобы не дать волю слезам. Она не доставила бы Оуэну такого удовольствия. — Его не нашли? Не заметили? Да. Но его не ищут? Не думаю.
Оуэн наклонился к ней, опираясь локтями на стол. Её речь его не испугала.
— Когда ты поработаешь здесь подольше, ты будешь смотреть на это иначе. Вот что я имею в виду. Через пару месяцев я снова спрошу тебя, и ты запоёшь по-другому. Я хочу сказать, я честно надеюсь, что я не прав относительно этого…
— Неправда, — тихо сказала Тошико.
— Да, — признал Оуэн после короткой паузы. — Я вру.
Джек встал. Это был непривычный жест, и он сделал вид, что просто решил собрать чашки и поставить их на поднос. Но, делая это, он склонился над столом к каждому члену своей команды. Это был изящный способ проявить контроль, подтвердить свою власть. Успокоить команду.
Он через стол улыбнулся Оуэну.
— Хорошая работа с рентгеном. Писк карманного компьютера Тошико прервал его.
— Пришли результаты поиска, — сказала она и переместила данные на главный экран. — Полицейский отчёт, который соответствует интересующим нас критериям.
— Действительно, результат, — заметил Джек. — Они нашли машину Уайлдмена. Так, где моя шинель? — Гвен указала через стеклянную дверь туда, где на перилах лестницы висела шинель. — Хорошо, спасибо. Тош, вот ещё один поиск – я хотел бы, чтобы ты произвела его. — Он придвинул к ней сложенный листок бумаги. Она бросила короткий взгляд на этот листок, кивнула и сунула его в карман вместе со своим компьютером. — Оуэн, сообщи нам, что ещё ты найдёшь, когда вскроешь Уайлдмена.
С этими словами Джек направился к двери зала заседаний, приглашая Гвен последовать за ним. Она догнала его у подножия винтовой лестницы.
— К чему такая спешка?
— Машина не была пустой, — сказал он ей, когда они подошли к платформе, лежавшей на полу в Хабе. — Мне больно говорить об этом, но я не доверяю твоим бывшим коллегам. Мне кажется, они не смогут правильно разобраться с этим.
— Так, значит, ты можешь чувствовать боль.
Он встал на платформу и подал руку Гвен.
— Только не в отношении моих бывших.
Оуэн взял со стола чашку с кофе. Он как раз был достаточно тёплым. Оуэн подошёл к стеклянному окну зала заседаний, где он мог наблюдать, как Джек пересекает Хаб, а Гвен догоняет его, перепрыгивая через несколько ступенек на лестнице, словно нетерпеливый щенок.
Она научится, подумал Оуэн. Волшебство в конце концов испарится. Это была прекрасная работа – лучшее, что он мог представить себе. Но после первых шести месяцев всё это воспринималось совсем иначе.
Тошико всё ещё сидела за столом, тыкая стилусом в экран наладонника. Она тоже с нетерпением стремилась выполнить последний приказ Джека.
Оуэн подумал о лежащем в прозекторской трупе Уайлдмена, готовом к вскрытию.
14
Район на юге Кардиффа.