Милашка

— Ай дант андестенд. Ихь фэрштээ нихть. Же не ву компрене[2]!

— Аляхель тин?

— Не понимаю! Я не знаю ваших гребаных языков. Отпустите руки! Задолбали!

Симпатичная задумалась и сказала что-то здоровенной. Та полезла в сумочку на поясе и достала нечто похожее на смартфон. Симпатичная провела над ним пальцем, засветился экран. Симпатичная вытянула руку со смртфоном в мою сторону.

— Алитей!

— Не пойму.

Симпатичная поднесла аппарат к своему рту и зашевелила губами. Нужно говорить? У нее там распознаватель? Смартфон застыл против моих губ.

— Алитей!

— Раз, два, три…

Смартфон промолчал. Симпатичная одобрительно кивнула и покрутила свободной рукой, требуя, чтоб я продолжал. Формирует базу?

— Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты…

В другой ситуации я бы рассмеялся: явление чудное. Меня держат здоровенные тетки (мою голову отпустили, и я сумел их рассмотреть), еще двое поглядывают на меня без дружелюбия во взорах (это еще мягко сказано!), а я читаю стихи Пушкина главарю этой банды. То, что симпатичная здесь верховодит, понятно было без объяснений.

Память у меня хорошая, стихи я люблю. После Пушкина пошел Лермонтов, затем — Блок и Пастернак. Я добрался до Заболоцкого. Хватку тетки ослабили и отвели руки к бокам. Я стоял ровно и читал, читал. Горло стало саднить. Наконец, симпатичная дала знак замолчать. Я затих. Она поднесла смартфон к своему рту.

— Пу ю тин?

— Кто ты есть? — отозвался смартфон механическим голосом.

— Влад, — сказал я.

— Что есть Влад?

— Имя.

— Где живешь?

— В Минске.

— Что есть Минск?

— Город.

— Я не знать такой.

— Ну, а я — кто вы. Почему меня повалили на дорожку, а сейчас держат?

— Ты проник в мой парк. Здесь нельзя чужой.

— Я не знал.

— Как ты сюда попасть?

— Не знаю.

Симпатичная подняла бровь.

— У меня была тренировка в саду. Я бежал под высоковольтной линией. Началась гроза. Молния ударила в изолятор. Передо мной упал провод. Я не смог остановиться и вбежал в огонь. Потерял сознание и очнулся здесь.

— Ты смог выжить под электричество?

— Я стою перед тобой. У меня болит тело. Прикажи отпустить руки. Или ты боишься?

Симпатичная раздула ноздри.

— Пуатай!

Здоровенные разжали клешни. Я растер запястья. Как в тисках держали! Где таких нашли?

— Сой!

Симпатичная повернулась и пошла вперед. Здоровенные подхватили меня под локотки (не сказать, чтоб нежно), повлекли следом. Шли мы долго. То ли парк оказался большим, то ли я — слабым. Под конец меня фактически несли. Наконец деревья разошлись, и мы выбрались на открытое пространство — по размеру с площадь в Минске.

Посреди ее высился дворец. Уходили ввысь серые стены, светились многочисленные окна по периметру, почему-то круглой формы, наверху красовалась прихотливой формы крыша. Несмотря на слабость, я оценил домик. Ни фига себе девочка живет! Наверное, дочь олигарха. Или жена…

Мы поднялись по ступенькам, вошли в дверь и оказались в просторном холле. Его стены покрывал светло-серый камень похожий на мрамор. Из него были сделаны колонны, подпиравшие потолок. Симпатичная двинулась вверх по лестнице перед этим сказав что-то конвоирам. Меня оттащили в коридор и отвели в комнату с белыми стенами, где усадили на кушетку. Я хотел лечь, но одна из конвоиров покрутила головой.

— Тари ту!

Она ткнула в мою майку, показав, что ее нужно снять. Мне раздеться? Для чего?

— Перу!

Сморщив нос, здоровенная потащила с меня майку. Зашвырнула ее в угол. Наклонившись, сняла кроссовки и носки. Расстегнула пояс с сумочкой и взялась за спортивные трусы.

— Э!.. — возмутился я.

На протест не обратили внимания. Трусы с плавками полетели в угол. А меня отвели к белой двери. Конвоир распахнула ее и втолкнула меня внутрь, не забыв закрыть следом дверь. Я оперся на стену. Та была гладкой и прохладной. Так… Небольшая кабина с двумя ручками на стене. В невысоком потолке — мелкие отверстия. Они есть в стенах и в полу. А в углу — треугольное отверстие с решеткой. Душевая?

Я дернул ручку. На меня обрушился водопад. Струи били с потолка, поддавали в спину и бока. Я вернул ручку на место. Водопад исчез. Потянул вторую. Повеяло теплым воздухом. Все понятно. Душ и фен в одном флаконе. Что ж… Регулируя ручкой напор и температуру воды — разобрался быстро — я смыл пот с тела. Мыла не было, но вода пахла чем-то приятным. Наверное, несла в себе что-то моющее. Под конец я сделал душ ледяным, терпеливо выждав пару минут. Получив заряд бодрости, включил фен. Когда обсох, толкнул дверь.

Конвоиров в комнате не оказалось, как и снятой одежды. И часы пропали. Их я снял сам. На кушетке лежал белый халат, а под ней нашлись тапочки — тоже белые. Шутят… Я накинул халат, всунул ноги в тапочки — подойдут. Что теперь? Слабость в теле не прошла, хотелось прилечь. Не срослось. Распахнулась дверь и впустила незнакомую женщину лет сорока в светло-зеленом комбинезоне. Подойдя ко мне, она достала из кармана смартфон.

— Ты идти со мной! — перевел гаджет.

Я кивнул. А куда денешься? Коридором мы прошли до конца крыла. Там, в большой комнате, обнаружился аппарат, походивший на компьютерный томограф. Женщина указала на него.

— Ты снять одежду и лечь.

— Зачем?

— Я обследовать.

Лечь, так лечь. Я сбросил халат и попытался забраться на стол. Сил не хватило. Женщина подтолкнула меня в задницу. Дожил! Я растянулся на столе, ощутив спиной мягкое покрытие.

— Ты не двигаться!

Женщина отошла к пульту — или что там у них? — и забегала пальцами по экрану. Аппарат зашипел, и меня потащило вперед. Голова вползла в темный туннель, окружающее исчезло…

Врач вошла в двери и склонила голову в поклоне.

— Проходи, Грея!

Женщина приблизилась к столу главы Дома и остановилась.

— Говори! — велела Сайя.

— Он не наш, госпожа.

— Из Курума?

— Исключено.

— Из какой страны?

— Не могу это сказать.

— Почему?

— У него нет чипа.

— Нет? — удивилась безопасница. Она сидела за приставным столом. — Хочешь сказать, выгорел?

— Его не было изначально. Никаких следов.

— Где ж такое может быть? — покачала головой безопасница. — В племенах Пустыни?

— Он не сын Пустыни.

— Утверждаешь?

— У него белая кожа и голубые глаза. Он высок и имеет необычно мощный костяк. Никакого сравнения.

— Северянин? — подняла бровь глава Дома.

— У тех светлые волосы.

— Не всегда.

— И у них есть чипы.

— Это — да! — согласилась Сайя. — Хотя внешне похож.

— Не совсем, госпожа. Северяне худы. Я говорила про костяк. А еще мышцы. Очень сильные.

— Сюда едва шел.

— Пережил удар током. Очень мощный. Ворг пятьсот.

— Как он смог уцелеть?

— Непонятно, госпожа. Но сканер подтверждает.

— Что еще?

— Возраст — тридцать лет. Годом больше или меньше. Патологий не имеет. Тренирован. Необычно развит мозг. Двести десять по шкале Пат.

— У мурима?

— Да.

Сайя посмотрела на безопасницу. Та пожала плечами.

— Скан не врет?

— Я проверила.

— Хорошо! — кивнула глава Дома. — Свободна.

Грея повернулась к двери.

— Где он? — поспешила безопасница.

— Спит, — обернулась Грея. — Его отнесли в комнату. Сам идти не мог. Я сделал ему укрепляющий укол.

— У меня нет вопросов.

Грея поклонилась и вышла.

— Теперь ты! — сказала Сайя безопаснице.

— На одежде — незнакомые ярлыки, — поспешила та. — Текст невозможно прочитать. Буквы неизвестные на Орхее.

— А еще покрой, — подхватила Сайя. — Верх без рукавов, а штаны — до колен. Здесь так не ходят.

— Госпожа?..

— Это вместо чипа, — Сайя взяла со стола паспорт. — Здесь его изображение и какой-то текст. Вывод?

2

«Я не понимаю». По-английски, на немецком и французском.