Илиада

Ей, тяжело застонав, отвечал Ахиллес быстроногий: 365 "Знаешь, о матерь: почто тебе, знающей все, возвещать мне? Мы на священные Фивы, на град Этионов ходили; Град разгромили, и все, что ни взяли, представили стану; Все меж собою, как должно, ахеян сыны разделили: Сыну Атрееву Хрисову дочь леповидную дали. 370 Вскоре Хрис, престарелый священник царя Аполлона, К черным предстал кораблям аргивян меднобронных, желая Пленную дочь искупить; и, принесши бесчисленный выкуп И держа в руках, на жезле золотом, Аполлонов Красный венец, умолял убедительно всех он ахеян, 375 Паче ж Атридов могучих, строителей рати ахейской. Все изъявили согласие криком всеобщим ахейцы Честь жрецу оказать и принять блистательный выкуп; Но Атриду царю, одному, не угодно то было: Гордо жреца он отринул, суровые речи вещая. 380 Жрец огорчился и вспять отошел; но ему сребролукий Скоро молящемусь внял, Аполлону любезен был старец: Внял и стрелу истребленья послал на данаев; народы Гибли, толпа на толпе, и бессмертного стрелы летали С края на край по широкому стану. Тогда прорицатель, 385 Калхас премудрый, поведал священные Феба глаголы. Первый советовал я укротить раздраженного бога. Гневом вспылал Агамемнон и, с места, свирепый, воспрянув, Начал словами грозить, и угрозы его совершились! В Хрису священника дщерь быстроокие чада ахеян 390 В легком везут корабле и дары примирения богу. Но недавно ко мне приходили послы и из кущи Брисову дщерь увели, драгоценнейший дар мне ахеян! Матерь! когда ты сильна, заступися за храброго сына! Ныне ж взойди на Олимп и моли всемогущего Зевса, 395 Ежели сердцу его угождала ты словом иль делом. Часто я в доме родителя, в дни еще юности, слышал, Часто хвалилася ты, что от Зевса, сгустителя облак, Ты из бессмертных одна отвратила презренные козни, В день, как отца оковать олимпийские боги дерзнули, 400 Гера и царь Посейдаон и с ними Афина Паллада. Ты, о богиня, представ, уничтожила ковы на Зевса; Ты на Олимп многохолмньщ призвала сторукого в помощь, Коему имя в богах Бриарей, Эгеон - в человеках: Страшный титан, и отца своего превышающий силой, 405 Он близ Кронида воссел, и огромный, и славою гордый. Боги его ужаснулись и все Отступили от Зевса. Зевсу напомни о том и моли, обнимая колена, Пусть он, отец, возжелает в боях поборать за пергамлян, Но аргивян, утесняя до самых судов и до моря, 410 Смертью разить, да своим аргивяне царем насладятся; Сам же сей царь многовластный, надменный Атрид, да познает, Сколь он преступен, ахейца храбрейшего так обесчестив". Сыну в ответ говорила Фетида, лиющая слезы: "Сын мой! Почто я тебя воспитала, рожденного к бедствам! 415 Даруй, Зевес, чтобы ты пред судами без слез и печалей Мог оставаться. Краток твой век, и предел его близок! Ныне ты вместе - и всех кратковечней, и всех злополучней! В злую годину, о сын мой, тебя я в дому породила! Но вознесусь на Олимп многоснежный; метателю молний 420 Все я поведаю, Зевсу: быть может, вонмет он моленью. Ты же теперь оставайся при быстрых судах мирмидонских, Гнев на ахеян питай и от битв удержись совершенно. Зевс громовержец вчера к отдаленным водам Океана С сонмом бессмертных на пир к эфиопам отшел непорочным; 425 Но в двенадцатый день возвратится снова к Олимпу; И тогда я пойду к меднозданному Зевсову дому, И к ногам припаду, и царя умолить уповаю".

Слово скончала и скрылась, оставя печального сына, В сердце питавшего скорбь о красноопоясанной деве, 430 Силой Атрида отъятой. Меж тем Одиссей велемудрый Хрисы веселой достиг с гекатомбой священною Фебу. С шумом легкий корабль вбежал в глубодонную пристань, Все паруса опустили, сложили на черное судно, Мачту к гнезду притянули, поспешно спустив на канатах, 435 И корабль в пристанище дружно пригнали на веслах. Там они котвы бросают, причалы к пристанищу вяжут. И с дружиною сами сходят на берег пучины, И низводят тельцов, гекатомбу царю Аполлону, И вослед Хрисеида на отчую землю нисходит. 440 Деву тогда к алтарю повел Одиссей благородный, Старцу в объятия отдал и словом приветствовал мудрым: "Феба служитель! Меня посылает Атрид Агамемнон Дочерь тебе возвратить, и Фебу царю гекатомбу Здесь за данаев принесть, да преклоним на милость владыку, 445 В гневе на племя данаев поспавшего тяжкие бедства".

Рек, и вручил Хрисеиду, и старец с веселием обнял Милую дочь. Между тем гекатомбную славную жертву Вкруг алтаря велелепного стройно становят ахейцы, Руки водой омывают и соль и ячмень подымают. 450 Громко Хрис возмолился, горе воздевающий руки: "Феб сребролукий, внемли мне! о ты, что хранящий обходишь Хрису, священную Киллу и мощно царишь в Тенедосе! Ты благосклонно и прежде, когда я молился, услышал И прославил меня, поразивши бедами ахеян; 455 Так и ныне услышь и исполни моление старца: Ныне погибельный мор отврати от народов ахейских".

Так он взывал, - и услышал его Аполлон сребролукий. Кончив молитву, ячменем и солью осыпали жертвы, Выи им подняли вверх, закололи, тела освежили, 460 Бедра немедля отсекли, обрезанным туком покрыли Вдвое кругом и на них положили останки сырые. Жрец на дровах сожигал их, багряным вином окропляя; Юноши окрест его в руках пятизубцы держали. Бедра сожегши они и вкусивши утроб от закланных, 465 Все остальное дробят на куски, прободают рожнами, Жарят на них осторожно и, все уготовя, снимают. Кончив заботу сию, ахеяне пир учредили; Все пировали, никто не нуждался на пиршестве общем; И когда питием и пищею глад утолили, 470 Юноши, паки вином наполнивши доверху чаши, Кубками всех обносили, от правой страны начиная. Целый ахеяне день ублажали пением бога; Громкий пеан Аполлону ахейские отроки пели, Славя его, стреловержца, и он веселился, внимая. 475 Солнце едва закатилось и сумрак на землю спустился, Сну предалися пловцы у причал мореходного судна. Но лишь явилась Заря розоперстая, вестница утра, В путь поднялися обратный к широкому стану ахейцы. С места попутный им ветер послал Аполлон сребролукий. 480 Мачту поставили, парусы белые все распустили; Средний немедленно ветер надул, и, поплывшему судну, Страшно вкруг киля его зашумели пурпурные волны; Быстро оно по волнам, бразды оставляя, летело. После, как скоро достигли ахейского ратного стана, 485 Черное судно они извлекли на покатую сушу И, высоко, на песке, подкативши огромные бревна, Сами расселись вдруг по своим кораблям и по кущам,