Страница 3 из 4
Не сажусь на свободное место, чтобы не помять брюки. И вдруг вой сирен! Трамвай останавливается. Кондуктор объявляет: «Граждане, слышите! – Это тревога! Надевайте противогазы!» И сама напяливает противогазную маску. В те предвоенные годы всех заставили купить противогазы. Объявляли дни учебных тревог. И на работу, и в кино ходили с противогазами. Так что когда завыла сирена и трамвай остановился, большинство ехавших в вагоне надели их. А я не надел. У меня его не было. И вот в трамвай входят товарищи в противогазных масках и объявляют, что я и другие без масок отравлены. Меня укладывают на носилки и везут в карете скорой помощи вместе с другими «отравленными» в пункт химической обработки. «Отравленные» мужчины, женщины и дети, оказываемся в одном предбаннике, где всем велят раздеваться и складывать вещи в приготовленные пластиковые мешки. Женщины кричат: «Безобразие! При мужиках! Не будем раздеваться!» Служители в ответ: «Граждане, не нарушайте порядок! Здесь нет ни мужчин, ни женщин! Здесь есть отравленные! Никто отсюда не выйдет, пока его одежда и он сам не будут обработаны! Кто быстрее снимет с себя зараженную одежду, того мы быстрее обработаем». Мужики гогочут, раздеваются, отдают мешки с одёжкой и становятся в очередь на обработку. Я раздеваюсь и встаю в очередь за ними. Обрабатывают поодиночке. Когда подходит моя очередь, я вхожу в «чистилище», прикрывая руками своего петушка, потому что «отравленных» обрабатывает гигантских размеров тётка в резиновом переднике, которым она прикрывает своё богатство. Кроме резиновых сапог и передника на ней тоже ничего нет. Тётка направляет на меня самый настоящий брандспойт, сильная струя которого пришибает меня к стенке. «Держись, паренёк! – орёт великанша. – Вертись под струями!.. Хорошо! Да подними ты руки за голову, надо тебя всего обработать… Еврей, что ли? Это ничего!.. Молодец! Уходи! Да не в эту дверь. Вон в ту!» Выскакиваю в «ту дверь». Там уже «обработанные» ждут свою одежду. Приносят мешки, зачитывают привязанные на них бирки с фамилиями. Мой новый костюм измят и воняет от химобработки так, что меня сторонятся прохожие, поэтому я возвращаюсь домой пешком. Я плачу. Мама меня успокаивает. Учебная тревога окончена.
А вы говорите, что мы не готовились к войне.
Сапоги
В 1948-м я покидал Румынию, где стояла наша воинская часть. На последней остановке в Румынии поезд стоит долго. Местное население уже поджидает поезда и атакует русских пассажиров, в основном солдат и офицеров, предложениями своего немудрёного товара. Мне приглянулись у одного румына русские хромовые сапоги. Примерил. По ноге. Хороший хром. Цену продавец запросил не большую. Для порядка поторговался. Он показывает – хром на голенищах хороший. Постучал по подошвам, мол, не ношеные. Ни одной царапинки. Купил я эти новые сапожки, уложил их в чемодан. Остался доволен покупкой. Мои сапоги уже порядком износились. Не буду описывать встречу с родителями. Мне очень хотелось встретиться с «моей» девушкой, которая вышла замуж за другого, тоже военного, летчика. Она познакомилась с ним в госпитале во время блокады, когда работала там санитаркой, чтобы получать паёк. Он лётчик. Герой. Она его, как потом мне рассказывала, буквально выходила и вышла за него замуж. Мне хотелось встретиться и спросить, как могло случиться, что она мне «изменила», потому что перед этим в письмах писала, что любит меня. Позвонил. Договорились о встрече. Я отутюжил свои галифе, надел новые сапоги, начистил пряжку портупеи, пуговицы, орден и три медали. Посмотрел на себя в зеркало. Остался доволен. Изменить такому «красавчику»! Встретились. Гуляли где-то на окраине города. И попали в дождь. Когда побежали, чтобы укрыться от дождя в ближайшей подворотне, чувствую, что мои сапоги стали промокать, и вдруг ощутил под ногами сырую землю. Когда укрылись, обнаружил, что подошвы развалились и частично совсем отвалились. Они были изготовлены из толстого картона. Я стал рассказывать Лиде о том, как купил эти сапоги у негодяя румына. Лида, «чужая жена» (которая потом стала моей женой, о чём я писал в первой книжке), меня утешала, но не могла не смеяться. Я же проклинал всех румын. Они, эти румыны, все такие! Моя бывшая девушка остановила какую-то легковушку, на которой мы доехали до её дома. Она выскочила из машины, помахала мне рукой, и я, «герой» с голыми пятками, даже не мог её проводить. В таком виде приехал домой. Мама ахала, а я рассказывал, как мне достались эти сапоги, и проклинал всех румын. В этот момент я был настоящим националистом. Это я теперь говорю, что был националистом. При чём тут все румыны. Да и этот несчастный продавец, может быть, у него дома детей «семеро по лавкам». Может быть, у него больная жена. Может быть, он купит на вырученные деньги лекарства для больной жены, купит еды для голодных малышей. Так я рассуждаю теперь и, нафантазировав историю, его жалею.
Великое пивное братство
В нашем доме первый этаж занимает пивбар «Дуглас» – один из многих английских пабов в городе. В выходные дни здесь шумно. Играют музыкальные группы, певицы исполняют знаменитые мировые хиты. Когда футбол, сюда лучше не заходить. «Дуглас» превращается в шумное царство болельщиков, которые сопровождают дружными воплями происходящее на больших экранах. Зато на другой день в пабе немноголюдно. Молодые ребята с подружками за кружкой пива и тарелочкой с чипсами коротают вечернее время. Тихо, уютно, кожаные диваны и кресла отделены перегородками, чтобы посетители не мешали друг другу, большой выбор любимого напитка. В такие дни, возвращаясь из театра, и мы с Алей иногда заходим в «Дуглас», чтобы не готовить дома ужин.
Главный гегемон России, рабочий люд, сюда не заходит. Не то чтобы дорого – обстановка не та. Гегемон не привык пить пиво в кожаных креслах. Гегемон покупает пиво в банках, приносит его домой или употребляет тут же на улице, наплевав на закон, запрещающий распивать напитки в общественных местах. Не очень весёлое это дело – потреблять любимый напиток в одиночку. С приходом «цивилизации» рухнул великий союз российских пивников. После окончания трудового дня российский гегемон собирался около пивных ларьков, которые во всех городах стояли на пути его следования к дому. Гегемон останавливался у ларька, где уже кучковались такие же немолодые ребята в промасленных комбинезонах и фуфайках. Здесь, у пивного ларька, у гегемона начинался долгожданный отдых. Отстояв очередь, он заказывал себе «большую с довеском», что означало большую и маленькую кружки пива. Потребление напитка начиналось с большой кружки. Маленькая ждала своей очереди на прилавке или на порожней бочке, стоявшей около ларька. Сам процесс питья был давно отработан. Сначала из кармана извлекалась «закуска» – завёрнутая в газету «Правда» сушёная вобла или камса. Затем гегемон сдувал с кружки пену. Приобретённый опыт не давал замочить свои штаны или соседа, который пристроился к бочке со своей воблой или камсой. После сдувания пены гегемон пробовал напиток, материл бабу, сидевшую в ларьке на розливе, за то, что разбавила пиво водой или, наоборот, хвалил – молодец, девка! Если и разбавила, то совсем немного. После «дегустации» на край кружки аккуратно насыпалась соль, стоявшая на прилавке. Через эту соль происходило потребление пива. Процесс питья неспешный, сопровождается разговором с соседями у бочки. Добрый мужской разговор, сопровождаемый незлобной матерщиной, которая заменяет мужику знаки препинания. Тема разговоров разнообразием не отличается. Сначала про начальника цеха, который, мать его туды, делает приписки своим любимчикам. Потом про политику, анекдот про Петьку и Чапаева. И про своё личное – «Моя совсем скурвилась». Или: «Моя работает без выходных. Устаёт. В постели лучше не трогай». Откровенный мужской разговор с незнакомым приятелем, у которого всё то же самое – и начальник цеха, и приписки, и жена или дочь «туды их растуды!». Не вытаскивая бутылку из кармана, освободив только горлышко, приятель говорит: «Подставляй кружку. Накапаю маленько». Пригодилась маленькая кружка, ждавшая своей очереди. Пиво с водкой – выдающееся русское изобретенье, с которым не сравнится никакой коктейль в мире! Вобла, камса, и чего там ещё в газете «Правда» на бочке, становятся общими. Гегемон страны отдыхает после трудовой недели…