Страница 1 из 13

Сотворение. Роман-реконструкция славянской мифологии

Дудюк Зинаида

Зинаида Дудюк

Часть первая

Создание мира

Вселенский холод властвовал во тьме и беспредельный заполнял простор. Он был НИЧТО как символ пустоты, и ВСЁ как сущность вечной жизни. Какое-то неясное движенье – желание или стремленье – задело девственную неподвижность, в которой до сих пор ничто не зарождалось. Всевышний Световит во мрак взирался непроглядный, внимал молчанию и понял вдруг, что исподволь иным желает видеть безграничное пространство. Он этой мысли странной удивился: “А что могу я изменить? Всегда мне нравилась гармония аморфной тьмы и полной тишины. Нарушу равновесие – и всё изменится. Так стоит ли?.. А если мрак немного подсветить и сущему придать конкретность формы? Бесплодные фантазии… Зачем заботы лишние, когда мил и привычен мне покой вселенский? Но чувствую: НИЧТО желает перемен и новизны. Зачем себя пытаюсь обмануть? Сам жажду совершить, не знаю что. И эта жажда, как предчувствие блаженства, является внезапно, не даёт покоя в забытье и мраке непроглядном, невероятным взбудоражит сном, сияньем дивным ослепит, из дрёмы вырвет звуком небывалым или дохнёт волшебным ароматом. Не ведает границ желание творить и ищет выход, точку приложения! Оно стремится быть свободным и живым! Я не могу держать его в неволе! Пусть полыхает дух его могучий в пространстве бесконечности и тьмы. Мне интересно будет посмотреть на результат его дерзаний. Каким он будет, обновлённый мир?”

По воле Световита в темноте возникла беспредельность океана. Вода текла и ласково плескалась, умела петь и трепетно молчать. Она такой усладой одаряла, что много времени прошло, пока Всевышний Световит натешился творением своим и, может быть, впервые ощутил такую радость, которой нужно с кем-то поделиться.

“Хаос разрушил разве для себя лишь? Пылинке каждой можно душу дать… В извечное Ничто я жизнь вдохну, чтобы родился Род, который сам продолжит цепь рождений. Но надо опекать его, пока он будет юн. Две стороны творение имеет. Свет сотворил – обидел тьму. Хаос взнуздал – убил его. Пускай же Род следит за миром, и знает всё о нём. Познания обязан он хранить, как драгоценность. Пусть даст названия явленьям и предметам, чтобы возможно было мысль и чувства облекать в слова, их наполняя благозвучьем. Немереная предстоит ему работа!..”

Окинул взглядом властным Световит им сотворенный мир и пожелал дух животворящий вдохнуть в бескрайность океана. Во мгле кромешной вспыхнул ярко Знич и закружился, словно вихрь слепящий. Сноп искр, сверкая, взмыл над угольной водой и, отразился в каждой капле малой. Из этого свечения возникло Яйцо Златое, которое, качаясь на волнах и излучая ясное сияние, росло и поднималось все выше над водой. В урочный час родился из него могучий Род с душою негасимой Знича. Ему простора стало не хватать. Над беспредельной ширью океана он поднял скорлупу небес.

Сначала плавал и резвился Род, играя, вспенивал высокий вал, но игры вскоре надоели. От одиночества спасая, послал ему Всевышний Ладу, жену, подругу, Вечную Мать мира, чтоб помогала обустроить жизнь. Была она весёлой говоруньей, мир её радовал и удивлял, она желала знать: “Что, где и как?”

– Хочу я прочность тверди ощутить, – сказала Лада. – Пускай намоют волны ил.

Род согласился: – Создам я властелина всех ветров, Стрибога, он приведёт в движенье океан и волны выполнят твоё желанье.

Стрибог родился из дыханья Рода. Гладь океана растревожив, погнал он волны бурные, вздымая ил с глубин безмерных, – и появился остров среди вод.

– Мне кажется, что мрачновато здесь. Не подсветить ли небеса? – спросила Лада.

– Готов твоё желание исполнить, – ответил Род.

Сияние лица его на небо вознеслось и Солнцем стало, осветив досель невиданную бирюзу небесного простора.

– Прекрасен свет! Смотри! Блестит волна! Твоим лицом мир озаряется вокруг. Во всём ты и везде. Я так тебя люблю, мой милый Род.

– Я только воплотил твои мечты.

Лучи пригрели, просушили ил – стал остров первой твердью. На берег Лада вышла босиком и засмеялась радостно:

– Хочу побольше вот такой земли, чтоб можно было вдоволь походить, побегать и попрыгать!

– Пусть будет так! Какое всё-таки блаженство – лежать и греться на песке под Солнцем.

– Люблю купаться в солнечных лучах! – сказала восхищённо Лада. – Они теплы, словно твои ладони. Блаженство несказанное! Тепла, ещё хочу тепла!

– Создам я Хорса – сына Солнца. Вдвоём они согреют нас.

Спустя мгновенье, огненные кони летели по небу, их пламенные гривы развевались, слепящий излучая свет. Прекрасный Хорс умело управлял златою колесницей.

– Два солнца в небе! Род, ты щедр чрезмерно! Как хорошо вокруг! А песни волн и ветра утешают, успокаивают душу.

Следила долго Лада за бегом лошадей, везущих в колеснице Хорса. Огненные вьющиеся гривы, блестящие копыта, сверканье спиц в колёсах – всё это увлекало, и хотелось в колеснице прокатиться.

– Иметь таких же лошадей желаю, – попросила Лада.

– Уж слишком горячи они. Ими управлять ты вряд ли сможешь.

– Я белого коня хочу, как день, как облако в небесной сини.

– Пожалуйста! Смотри! – Род улыбнулся.

На землю опустились облака и обратились в белых лошадей. Они бежали рысью, оставляя следы копыт на берегу песчаном.

– Хорош табун! Спасибо, Род! Пойдём, прокатимся!

Сев на коней, они помчались, обгоняя ветер. Смеялось солнце, пели волны, стучали бойкие копыта.

Стояло Солнце жаркое в зените, а рядом с ним светил горячий Хорс.

– Сиянием я насладилась вдоволь, – сказала Лада. – А теперь хочу в тени твоей от солнечных лучей укрыться.

– И сам готов я тень искать.

– Пожалуйста, придумай, Род, прохладу.

– Бесчисленны твои желанья, Лада! Меня они и радуют, и тешат. Стрибог, повей на нас прохладой. Что-то уж больно жарко стало.

Дыханье ветра ненадолго свежесть принесло, но и оно нагрелось вскоре так, что обжигало зноем нестерпимым.

– Оставь, Стрибог, – взмолилась Лада. – Солнце сильней тебя. Что же нам делать, Род?

– Давай такое древо сотворим, с ветвями, листьями… Оно и даст нам тень.

– Могучее! С цветами и плодами, которые положат начало миру, прекрасному, зелёному, живому!

Род только улыбнулся – из земли поднялось Древо Вечной Жизни. К теплу и свету тянулось множество его ветвей, листвою молодою покрывалось, и разными цветами расцветало, лелеяло плоды и семена. Достигли ветви вскоре облаков, лучи запутались в листве, четверопалый корень, направленный на север, юг, восток и запад, в сырую землю глубоко пророс.

Смотрела Лада на цветы с восторгом, вдыхала аромат их с наслажденьем, лепестков касалась осторожно, радостью и восхищеньем светился лик её. Она хвалила Рода непрестанно:

– Как чудно ты придумал, милый! Под Вечным Древом тень благоуханная. Каждый листочек радует меня! Каждый цветок неповторимо чуден!

Стрибог по острову развеял семена, они мгновенно стали прорастать густой травой, деревьями, цветами красоты неизречённой. Зазеленел, зацвёл прекрасный остров, где буйствовали дивные леса, за что и назван был Буяном!

Два солнца так жестоко землю жгли, что невозможно было даже из тени на них смотреть. Сказала Лада виновато:

– Устала я от света. Мне захотелось прежней темноты, хотя б на время. Ты добр и нежен, Род, но лик твой на небе безжалостен и жгуч.

– Меня сиянье тоже утомило. Кто б мог подумать, что самому себя легко так ослепить! Сгоню я в стаю тучи, пусть они горячие светила заслоняют.

– Как бы устроить нам, чтобы два солнца светили в срок определённый, потом их тьма сменяла, и вновь своим всё шло бы чередом.