Страница 16 из 18
– Он нам их обязательно выдаст.
– Супер.
Я не имел ни малейшего представления о предмете разговора. Однако очень хотелось выжить. И я вроде как пообещал…
– Идём.
На этот раз рукоять уперлась мне в лопатку. Это подтолкнуло меня вперёд.
– Хорошо.
– Твоё согласие не требуется.
Меня толкнули ещё раз.
– А ты сними уже этот дурацкий чулок с башки.
Теперь уже обращались не ко мне.
Это под раздачу попал третий участник странной банды.
– Мы – «Свидетели пикапа», а не хер пойми кто.
Третий участник банды молча повиновался. Он стянул с себя чулок и сделал всё прочее, что было приказано. Но я не помню деталей. Я также не запомнил лица и внешности того человека. Внимание мое было в другой стороне. Оно пыталось справиться с болью, пронзающей голые ступни. Ведь я уже немногим ранее стоял босым на разбросанных осколках бетона и штукатурки. А теперь мне предстояло двигаться по ним и с ними. Я чувствовал как парочка самых мелких и острых кусочков шевелится под кожей при каждом новом шаге. Это было ещё то испытание.
– Это тебе наказание за твои блядские выходки, – время от времени добавлял человек с ножом.
Он издевался.
Мы бродили около получаса то по одним, то по другим коридорам, но так никуда не вышли и не пришли. Это было очень утомительно, но, в конце концов, спустя ещё полчаса в мое левое ухо ворвался резкий крик:
– Стоять!
Затем меня очень больно схватили за шею. Кажется, человеку с ножом внезапно захотелось повысить планку собственной злобы. Оно и понятно. Он тоже устал. Человек с ножом и сам об этом упомянул:
– Я устал.
Так просто…
Только вот почему-то виноватым он определил именно меня:
– Мы ищем Третий манускрипт «Доктрины Кварта». Мы знаем, что он здесь.
– Отлично, – прошептал я, превозмогая боль в шейных позвонках.
– Веди нас.
– Куда?
– Сам знаешь.
Но я не знал.
Однако мне было точно известно, что мои в кровь исколотые ступни не выдержат ещё одного кругового движения в никуда.
Это было бы чересчур.
Мое дыхание на короткий миг стало прерывистым. Глаза бегали. Потом я сказал:
– Туда.
Заявление сорвалось с языка неожиданно выдержанно. Словно некая вера в наивысший абсолют вселилась в мой голос, сделала его своим незыблемым проводником.
– Наконец-то…
– Рад стараться.
Игнорируя нацеленный на меня сарказм, я сделал усилие над собой и выдавил из себя ещё несколько шагов, оставивших на напольном покрытии скупой кровавый след.
Так, кусая собственную слабость тела, порождённую болью и жжением в ступнях, я добрался до первой попавшейся двери. Я толкнул её. Дверь распахнулась.
– Надо же…
Раздался удивлённый возглас за моей спиной. Но мне было не до этого. Уж слишком сильна была боль в ступнях.
Большой стол полукругом, три больших монитора и человек, сидящий на барном табурете к нам спиной. Человек был полуголым толстяком, оставившим на себе из предметов гардероба только большие широкие трусы и чёрные носки.
Желтый цветочек, голубенький цветочек, зелёный квадратик – таким был дизайнерский рисунок трусов толстяка. Но у меня не было и таких.
– Возьми вон ту обувь и ту одежду.
Странно, но человек с ножом внезапно перестал быть безразличным к моим нуждам. Впрочем, случайностью здесь и не пахло. Я был хорошим мальчиком.
– О!
Приказ человека с ножом привлек внимание человека в цветастых трусах. Его толстая шея развернула одутловатое лицо с выраженной щетиной в нашу сторону.
– Сюда, сюда… Скорее!..
Быстрым движением руки он энергично привлекал к себе внезапно нарисовавшихся гостей. Его лицо, несмотря на одутловатость, было полно живого энтузиазма, азарта и счастья. И все ломанулись на призыв. Клюнули.
Я едва успел натянуть чьё-то драное шмотье и чьи-то стоптанные ботинки, чтобы не опоздать.
– Смотрите!
И все смотрели. Я смотрел из-за спин прочих. И мы видели.
Но что мы видели?
Много-много фоток молодящейся бабы с рыжей копной на голове?
– Жена? – спросил я.
Это был вариант ответа, который первым приходил в голову.
– Нет, конечно же.
– Тогда кто она?
Тут уже спрашивал человек с ножом. Его красивые зеленые глаза недобро посмотрели в мою сторону. Они предлагали мне заткнуться.
– Дура тупая!
Свисающий на стол живот толстяка затрясся от дерзкого хохота.
– Вот же овца!
Он не смеялся. Он ржал и бил себя при этом по колену. Но вдруг всё это резко прекратилось. И толстый узловатый палец указал на один из мониторов.
– Поверить не могу…
– Во что?
– В это…
– Во что «это»?
– В это…
И мне, и человеку с ножом, и всем остальным хотелось понять. Но мы не понимали, хотя всматривались в монитор изо всех сил.
– Ты, видимо, помешан на этой рыжей блядине…
Недалекие характерные особенности не позволяли человеку с ножом видеть дальше своего носа. Он как обычно искал простой прямой путь.
– Лучше дай нам то, зачем мы пришли.
– Да нет же, – возразил толстяк, – Вот же он!
– «Он» – это кто?
Толстяк с укором посмотрел на человека с ножом, презрительно оценил нож и возможно подумал, что холодное оружие действительно ума не прибавляет. И тогда, действуя исключительно в интересах особо одаренных личностей, он уже не просто указал, он ткнул пальцем в монитор, тем самым даже царапнув ногтем пластиковое стекло.
– Тот, кого я искал.
– И кто же он?
– Главная цель.
Мы уже не смотрели на уродливую рыжую дамочку, пытающуюся строить гримасы на камеру или поющую мимо нот на празднике пенсионеров. На разных мониторах встречались разные варианты событий. Теперь мы смотрели на заурядного старикана в полосатом бело-голубом поло и серых штанах под чёрным ремнём. Таким дедулей сложно было удивить. Его редкие седые волосы с проплешинами и выступающий над ремнем животик были символом его поколения. Удивляться было не чему. И радоваться определённо тоже.
Мы продолжали пребывать в непонимании.
– Цель?
– Ну да…
Человек с ножом, двое других и даже я – все мы в тот короткий миг между разными репликами посчитали сказанное глупым словоблудием, дерьмом собачьим. А вот толстяк почему-то надеялся на наше понимание. Это было написано на его лице. И он почему-то надеялся на наше внезапное единение на поприще объясняемой идеи.
– Капитан Пузатик.
Кто-то выдавил злобный смешок. Не знаю кто. Было неинтересно выяснять. Я смотрел на монитор. Я пытался переварить. А вот человек с ножом, как и прежде, предпочёл обратиться к отрицанию.
– Херня!
– Нет, это точно он.
– На хуй! Нет ничего важнее «Третьего манускрипта».
И тут на лицо толстяка вернулась улыбка. Он видимо знал, что даже самое сильное отрицание никак не влияет на правду.
И всё бы хорошо, как бы не…
– Сдавайтесь негодяи!!!
Голос громкоговорителя прозвучал как голос бога.
– Что опять? – я не смог не удивится.
А вот человек с ножом вздрогнул.
– Нас обнаружили, – вот так озадаченно он описал ситуацию.
– Определённо.
– Что делать?
Трое переглядывались с полминуты. Их глаза невольно выдавали сдержанный испуг.
– А чего вы хотели? Думали, что взорвете дверной проем, и никто с вас за это не спросит?
Я теперь уже был одет, а значит посмелел. И я, скорее всего, смог бы выдать какое-нибудь ещё умное слово, если бы не случилось нечто из ряда вон.
– Так вас прислали не они?
В тот остросюжетный момент толстяка проигнорировали. Человек с ножом советовался со своими людьми. Его не интересовали толстяки, шпионящие за рыжими прошмандовками и другими толстяками. Но человек в цветастых трусах не молчал, настаивал на своём:
– Вы не из «НОГИ»?
– Какой ещё в пизду «ноги»? Ебанулся что ли?
– Если вы не из «НОГИ», то вам здесь быть нельзя.
– Да на хуй бы ты пошёл!
Очевидно, бесстрашному забияке стало мало игры с ножом в руках, и он зачем-то смачно плюнул в лицо толстяку.