Маскарад Мертвецов

Он звучал негромко, но казалось, словно он раздаётся со всех сторон и одновременно ниоткуда, словно слова сами собой появлялись в голове у каждого находившегося в зале. Он пробирал до дрожи и заставлял бояться его обладателя даже тех, кто не первый раз испытывал на себе такое воздействие его голоса.

– О, я вижу много новых лиц! Надеюсь вам понравится… И я рад приветствовать тех, кто бывал на Маскараде раньше. Вы не испугались вновь испытать свою удачу – это похвально. Что ж сегодня мы вновь сыграем в нашу маленькую игру, и кто-то из вас не вернётся домой… Я уверен, вы все прекрасно знаете правила, но я добавил одно новое. Сейчас я о нем вам расскажу, но сперва позвольте вам представить…

Над сценой пиратской бухты вспыхнул яркий свет, на мгновении ослепив всех, кто стоял неподалёку (гостей ещё перед началом просили покинуть импровизированную камеру пыток). В центре светового круга стояли Винсент и Кирика, чуть в отдалении друг от друга. Мужчина повернул голову в сторону девушки, улыбнувшись улыбкой, вызвавшей восхищённый дружный вздох со стороны женской половины зала, и протянул ей руку. Ки-Ки, как того и требовалось от неё, робко улыбнулась в ответ и подала ему свою ручку.

– Наш очаровательный небесный ангелочек – Куколка! – на этих словах механика девушка сделала шаг вперед и немного присела в некоем подобии реверанса, а её крылья сделали взмах под удивлённые возгласы из зала. – Именно благодаря ей кто-то из вас сегодня станет «живым», мои дорогие «мертвецы»! Это и будет в этот раз особым правилом. Тот, кому посчастливится получить «благословение» от нашего ангела, избежит своей страшной участи быть съеденным моими чудовищами, даже если жребий падет на него. Но наша игра подождёт, – улыбка Винсента стала коварной и более пугающей, чем обычно, а сам мужчина притянул к себе свою малышку и обнял её. – Для начала я приготовил для вас что-то особенное сегодня.

Он щелкнул пальцами, и свет так же резко погас, как и загорелся. Послышался скрип механизмов, раздвигающих занавес на главной сцене, привлекая на себя внимание. Все гости повернулись на звук, а в кромешной тьме засветились глаза: голубые, фиолетовые, красные и один желтый. Заиграла мелодия «Марш Тореадора» из оперы «Кармен», а в такт ей мигали голубые огоньки.

Майка пробил холодный пот от происходящего на сцене – оно слишком сильно напомнило ему ночь, когда он чудом выжил. Именно эту мелодию играл, сверкая на него глазами, Фредди перед тем, как напасть, в конце первой рабочей недели охранника… Парень так перепугался, что почти пропустил тот момент, когда должен был вновь включить свет…

Как только медведь доиграл свою мелодию, гостям стало, наконец, видно аниматроников. В неровном мигающем свете, даже в своих нынешних человеческих обличиях, они пугали… Светящиеся, механические, бесстрастные глаза смотрели холодно, словно прикидывая, кого убить первым… А полумаски, скрывавшие верхнюю часть их лиц, придавали им мрачную таинственность. Они стояли расслабленно и спокойно, но создавалось чувство, что они в любой момент могут напасть… Роботы больше не выглядели, как игрушки созданные развлекать детей, особенно учитывая их костюмы.

Вся одежда аниматроников была запачкана краской, имитирующей брызги крови, и отличалась своей откровенностью… за исключением той, что была на Бонни. Наряд кролика был, в отличии от остальных, закрытым. Фиолетоволосый аниматроник был одет в черные брюки и строгий пиджак с воротником под горло и красными манжетами. Он был украшен простыми полосками эполетов на плечах, нашивкой справа на груди в виде перевернутого креста и слева с кармана свисали тонкие серебристые цепочки, а на левой руке парня красовалась красная повязка с черной пентаграммой на ней. Бонни стоял у правого края сцены, держа в руках свою любимую красную гитару, и именно от него, казалось, исходила наибольшая опасность. Механического парня словно окутала аура агрессии и желания убивать…

По центру сцены стоял солист группы, держа одной рукой стойку с микрофоном. Он смотрел раздраженно и исподлобья, словно говоря окружающим «только пикните и вам несдобровать». У мишки не было его традиционной шляпы и бабочки, и он, собственно, был одет точно так же, как кролик, с единственным отличием – пиджак спереди был разорван в клочья, словно когтями страшного зверя. Сквозь порванную ткань было хорошо видно массивную грудь Фредди с кровавой надписью на ней «Love or XxX?».

Слева от главного любимца детей, рядом с синтезатором находился рыжеволосый пират. И он был единственным среди аниматроников, кто улыбался, хотя его улыбка не предвещала ничего хорошего. Фокси хитро сверкал своим желтым глазом, и создавалось ощущение, что он вот-вот плотоядно облизнёт свои острые клыки хищника… Лис был одет, казалось бы, на первый взгляд очень просто, но слишком вызывающе. На нем был черный мешковатый комбинезон с капюшоном, из-под ткани которого топорщились его треугольные уши, а на плече красная повязка с пентаграммой. И выглядел бы парень весьма скромно, если бы не расстёгнутая почти до самого конца молния так, что создавалось впечатление, что ещё немного и можно увидеть самую интригующую часть его тела… На открытой груди и животе виднелись бледные полоски шрамов – свидетельства настоящего морского волка, особенно выделялся неровный шрам, пересекавший почти всю мускулистую грудь. Правый глаз был, как и всегда, закрыт повязкой, но в этот раз на ней была нарисована пентаграмма.

А немного в глубине сцены, почти сразу позади Фредди, была поставлена ударная установка. За ней, забравшись на стул так, чтобы её было хорошо видно, стояла Чика, немного расставив ноги и сложив на груди руки со сжатыми в них барабанными палочками. Девушка, которая была ниже остальных аниматроников, сейчас возвышалась над ними. Она смотрела на толпу людей с каким-то странным вызовом, словно предлагая рискнуть к ней подойти. Обычно скромная курочка была очень эротично одета. Короткие черные шорты с кожаными вставками по бокам красиво подчеркивали аппетитные бёдра. На её ногах были одеты доходящие до колен полосатые черно-белые гольфы и высокие кожаные черные сапоги на шнуровке. Сверху на ней были надеты красный кожаный лифчик и укороченный черный пиджак, а на руке, как и у остальных, повязка с пентаграммой. На плоском животе была кровавая надпись «Let’s die!».*

– Встречайте: группа чудовищ из самого Ада! Ваши дети привыкли видеть их милыми и добрыми, но сегодня Фредди и его компания исполнят для вас совсем не детские песни…

– Элис, что за игра?! Этого нет в сценарии…

– Эм… Майк, не бери в голову. Это неважно (подозрительный взгляд в сторону девушки, и ей приходится отвечать). Ой, ну ладно. Помнишь, что тебе Дэвид сказал по поводу ночного дежурства?

– Ну, да. Он сказал, что ночью я не работаю.

– А почему?

– Этого он не говорил.

– Вечно он пренебрегает своими обязанностями (закатывает глаза). Ночью во время смены, как раз и будет проходить эта игра. Она всегда проходит в ночь Хэллоуина. Обычно жребием (не спрашивай каким, не знаю) выбирается в конце вечера от одного до трёх гостей, которые остаются на дежурство в ресторане. Не делай такие глаза, никто ещё после этого не погиб!

– Но как? Почему?

– Не знаю. Почему-то в эту ночь аниматроники всегда себя по другому ведут, нежели обычно ночью. Ты знаешь, их глюк с распознаванием лиц по ночам так и не смогли устранить, но почему-то в Хэллоуин они просто пугают, а не пытаются убить.

– Странно всё это…

– Зато посетителям нравится. Обычно им предлагается выполнить какие-то задания, а не просто сидеть в офисе. Знаешь, если бы кто-то и правда умирал во время этой игры, нас бы давно закрыли. Люди могут только пострадать, но они подписывают информированное согласие, что в курсе на что идут.

– Не понимаю, каким надо быть психом, чтобы добровольно остаться тут на ночь… Да ещё и деньги за это заплатить…

– Ну, люди странные бывают. Многим нравится пощекотать себе нервы. Ты представляешь, я даже слышала слухи о том, что кто-то из приезжих, посетивших у нас этот праздник, действительно бесследно исчезает каждый год. Но это только слухи, которыми люди сами себя пугают. Все участники игры живы и здоровы…