Страница 62 из 101
Кирика дернулась, попыталась уйти от возбуждающих ласк и разорвать поцелуй, Винсент мгновенно пресек все её попытки сопротивляться ему. Его поцелуй стал более властным и требовательным, а его вторая рука, лежащая на груди девушки, нежно и болезненно сжала её. Ласки мужчины возбуждали столь сильно, что, если бы она только могла, Куколка застонала бы от удовольствия, но её ротик закрывали горячие губы, и поэтому было слышно лишь несвязное мычание.
Как только Винсент наконец прервал их долгий поцелуй, из уст девушки раздался сладкий стон. А мужчина тем временем коснулся губами нежной чувствительной коже за ушком, обжигая её горячим дыханием.
– Моя маленькая сладкая девочка, – нежно интимно прошептал он, не прерывая своих ласк. – Как же я безумно тебя люблю. Ты сводишь меня с ума своим существованием. Никогда никому тебя не отдам, ты только моя, малышка…
Кирике было нечем дышать, а из глаз её текли горькие отчаянные слёзы. Она не хотела, чтобы всё было так, как происходило… Но у неё не было даже надежды на спасение…
Внезапно, девушка почувствовала, что мужчина перестал её ласкать, отстранился и теперь даже не прикасается к ней. Куколка с опаской приоткрыла глаза и посмотрела на своего мучителя. Винсент возвышался над ней, сидя на согнутых коленях, улыбаясь своей безумной улыбкой и смотря на неё «голодным» взглядом.
– Малышка, ты помнишь о том, что не должна сопротивляться? – ласково спросил он. И дождавшись согласного кивка, продолжил: – Хорошо… Тогда сейчас ты должна расслабиться, моя маленькая, иначе тебе будет очень больно.
Ки-Ки вздрогнула от его слов и даже не попыталась сопротивляться, когда Винсент осторожно сначала согнул её ноги в коленях, а затем раздвинул их в сторону. Девушка почувствовала, как в ней нарастает страх и паника, она не могла на него больше смотреть и отчаянно зажмурилась. Кирика пыталась расслабиться, как ей и сказал мужчина, но ей было слишком страшно и у неё ничего не получалось.
Придвинувшись практически вплотную к своей обожаемой малышке, Винсент просунул руки под мягкие ягодицы и приподнял её попку, чтобы чуть погодя опустить на свои ноги. Ему понадобилось некоторое время для того, чтобы наконец приступить к тому, чего он так страстно и так долго желал…
Тишину разорвал мучительный вскрик боли. Куколка до крови прокусила губу, а её связанные ручки сжались в кулаки с такой силой, что ногти врезались в кожу. Эта боль была не сравнима ни с чем испытанным раньше. Сначала острая режущая боль, а за ней сразу же ощущение, словно её разрывают изнутри.
Винсент вошёл в неё резко, как только прорвал девственную плеву, заполняя её полностью собой. Но даже там она была по сравнению с ним маленькой и не могла принять его всего… и всё равно он испытывал безумное наслаждение и возбуждался ещё сильнее. Её крики боли, дрожащее мягкое нежное тело в его руках, горячая кровь со сладковатым ароматом, стекающая ему на ноги. Столько лет сдерживаемое желание обладать ею, его малышкой, брало над его сознанием верх, доводя его до безумства и заставляя забыть, что он хотел быть с Кирикой нежным и ласковым в её первый раз. Мужчина просто озверел…
Подхватив одной рукой девушку под коленку, а другой обняв её за тонкую талию, Винсент приподнял Ки-Ки над постелью, не выходя из неё, и начал резко и жестко двигаться, наращивая темп. Это было каким-то безумием… Тело девушки пронизывала дикая боль, заставляющая кричать и захлёбываться слезами. Она выгибалась дугой от грубых и страстных действий мужчины. Рана на спине вновь начинала кровоточить, что лишь больше возбуждало её насильника. Он срывался на бешеный ритм, с силой и яростью вжимаясь в неё, стараясь войти в неё полностью, тем самым причиняя ей невыносимые страдания…
Это было слишком для невинной девушки, у которой никогда раньше не было секса. И ещё немного – и Кирика бы просто не выдержала столь яростного напора со стороны Винсента, но к её счастью, эта пытка длилась недолго. Мужчина был слишком сильно возбужден, а его организм слишком долго не получал полноценной разрядки, так что ему потребовалось совсем немного времени, чтобы достигнуть пика наслаждения…
Совершив последний толчок и прижав к себе как можно плотнее свою малышку, Винсент издал рык, подобный рыку дикого зверя, и через какое-то время, после того как тянущее напряжение у него в паху прошло, осторожно опустил Кирику на кровать. Он нежно обнял девушку, прижимаясь к её горячему дрожащему телу своим, и, словно извиняясь перед ней, ласково поцеловал чувствительную кожу шеи. Запах лимонной мяты, казалось, стал сильнее, туманя его сознание, и он вновь начал чувствовать нарастающее возбуждение и желание… Ему этого всего было мало, но его любимой девочке требовался отдых, хотя бы непродолжительный…
По комнате гулял ледяной холодный ветер, он, словно издеваясь, прикасался к разгоряченной израненной коже, тем самым не давая утихнуть боли. Кирика дрожала всем своим телом… Ей было безумно больно, а холод лишь усиливал неприятные ощущения. Простыня под ней пропиталась её кровью и противно липла к страшной ране на её спине, причиняя ей страдания. Но больше всего девушку мучала всё никак не ослабевающая боль внизу живота и между её вновь плотно сжатыми ножками, согнутыми в коленях. Она словно пыталась закрыться. По щекам Ки-Ки текли горячие слёзы боли и унижения, ей было невероятно плохо от осознания того, что с ней произошло. Девушке до ужаса хотелось сжаться в комочек и спрятаться куда-нибудь, но она не могла – её руки всё ещё были связаны.
А в голове у Куколки крутилась только одна мысль: как же она теперь будет смотреть в глаза Бонни. Она чувствовала себя предательницей по отношению к своему возлюбленному. Пусть даже и была не виновата в случившемся, девушка винила только себя одну…
Из открытых дверей с кухни тянуло запахом дорогих сигарет. Она всегда ненавидела этот запах, он забирался в нос и неприятно щекотал горло, заставляя кашлять. Но почему же от мужчины, который постоянно курил эти чёртовы сигареты, всегда ощущался аромат её любимого горького шоколада?!...
Он вернулся в комнату через непродолжительное время, уже успев смыть с себя её кровь. На его губах сияла счастливая улыбка, а зеленые глаза были полны какой-то безумной любви и нежности к измученной девушке, лежащей перед ним на кровати. Винсент сел на край постели, прикасаясь своим бедром к её дрожащему от боли и холода телу.
– Кирика, мой ангелочек, тише… не плачь, сейчас боль пройдёт, – нежно произнес мужчина, вытирая дорожки слёз с лица своей любимой девочки. Он наклонился к ней и ласково поцеловал в губы, а тело девушки окутал черный дым.
Простыня под ней мгновенно стала сухой и теплой. И боль постепенно уменьшалась, окончательно исчезая под ласкающими прикосновениями магического дыма. Остались неприятные ощущения лишь внизу живота там, где клубы тумана её не касались.
А тем временем поцелуй Винсента становился всё более властным и возбуждающим, а его руки принялись ласкать столь желанное для него тело Кирики. И вновь помимо своей воли девушка начала чувствовать страстное желание, отдающееся жарким возбуждающим ощущением внизу живота, смешивающимся с всё ещё пульсирующей там болью. Горячие губы начали смещаться постепенно всё ниже, даря обжигающие и будоражащие кровь поцелуи. Периодически ласково покусывая нежную бархатную кожу и лаская её языком, мужчина наслаждался её вкусом и ощущением полной власти над объектом своего обожания – он вызывал в ней именно те эмоции, которые хотел. Дыхание Куколки участилось, и она прикусывала губу, чтобы не начать постанывать, но так и не смогла сдержать сладкого стона, когда ласки Винсента дошли до её груди… Контраст холодного воздуха и горячих прикосновений возбуждал обоих.
– Малышка, раздвинь ножки, – нежно приказал мужчина, временно прекращая свои ласки, и, забравшись на кровать, навис над девушкой.
– Нет, Винсент, пожалуйста, не надо! – отчаянно взмолилась Кирика немного охрипшим из-за криков боли голосом, со страхом смотря на своего насильника. – Я… я больше не выдержу этого… – она начала заикаться, на её глазах вновь появились слёзы.