Страница 55 из 101
Никогда и ничего в своей жизни маленький мальчик не боялся, но сегодня он впервые испытал это ужасное, проникающее в каждый уголок сознания и отравляющее его холодным ядом, чувство. А причиной ему был близкий для него человек. Малышу хотелось кричать и звать на помощь, но это было бесполезно – в доме кроме них никого не было.
– Отец!!! – в отчаянии, не выдержав, закричал мальчик, хоть и понимал, что тот не придёт ему на помощь, он должен вернуться только через час.
– Тише, малыш, – улыбнулась женщина, подходя к нему. Она приблизила своё лицо к его и, глядя в глаза, погладила своей костлявой рукой с длинными пальцами по голове мальчика. – Твоему папочке нет больше до нас дела…
Малыш замер, к его глазам начали подступать слезы. Ужас и паника всё усиливались.
– Как ты похож на своего отца, сынок, – почти ласково произнесла темноволосая уродина, проводя по его щеке острым ногтем. – Почти точная копия его, вот только глаза… Как же я ненавижу тебя!
Её лицо исказилось злобой, и она со всей силы ударила ребёнка по лицу, оставляя на щеке царапины от ногтей. Она ненавидела своего сына всей душой за то, что только из-за него на ней женился её любимый мужчина, и то не по своей воле (его вынудил отец). А сейчас её ненависть достигла своего пика, потому что женщина наконец поняла, что её муж в жизни больше к ней не прикоснётся, не посмотрит на неё с любовью, а так и будет просто терпеть.
Мальчик не издал ни звука, он лишь с ненавистью и отвращением посмотрел на свою мать. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы эта женщина умерла, прекратив наконец мучить его и любимого отца. Заметив взгляд сына, она улыбнулась злой безумной улыбкой и, схватив его за подбородок, поцеловала в губы. Малыш попытался сопротивляться, но силы были не равны. Костлявые руки на удивление крепко и сильно сжимали подбородок ребёнка, не давая ему отвернуться и заставляя приоткрыть рот. Её сухие жёсткие губы царапали нежную детскую кожу, а мерзкий язык проникал в его рот, шевелясь там. Это было столь мерзко и отвратительно, что мальчик почувствовал приступ тошноты, подкатывающий к его горлу, из его глаз потекли горячие слёзы унижения.
Наконец оторвавшись от губ сына, женщина облизнулась и, улыбаясь безумной улыбкой, отошла назад, повернувшись спиной. Пока она шла к столу, она злорадно говорила себе под нос:
– Ничего, скоро, ты, мой сыночек, отомстишь своему отцу за меня!
Мальчик с ужасом смотрел в спину с позвоночником, похожим на костлявую змею. В его голове вертелась лишь одна мысль – что задумала эта омерзительная женщина, которая лишь по ужасному стечению обстоятельств была его матерью. Он никогда ничего не сделал бы плохого своему отцу, особенно ради неё.
Как будто прочитав его мысли, темноволосая резко развернулась, посмотрела на него злобным безумным взглядом и залилась диким смехом:
– Не сомневайся, ещё как отомстишь!
Взяв что-то со стола и продолжая смеяться, она двинулась назад. В неровном свете блеснула металлическая поверхность, это был большой кухонный нож. Паренёк оцепенел от страха, думая, что его сейчас убьют.
Подойдя к мальчишке вплотную, женщина занесла над ним своё оружие, от чего тот в испуге зажмурился, ожидая рокового удара. Он всё ждал и ждал, но ничего не происходило. Раздался звон металла о камень. Ребёнок решил приоткрыть один глаз, и в этот момент ему на нос упала странная горячая капля какой-то темной жидкости. От неожиданности он распахнул глаза и поднял вверх, а на его лицо уже сплошным потоком текла черная со зловонным запахом кровь, заливая собой весь обзор. Она стекала вниз по подбородку, пачкая собой белоснежную футболку мальчика, делая её черной.
Его мать неистово смеялась, орошая сына своей собственной кровью из разрезанного запястья. Когда всё лицо малыша уже было испачкано полностью, она резко зажала ему нос, заставляя открыть рот для вдоха. И стоило мальчику это сделать, как она прижала разорванное запястье к его губам.
– Пей! – приказала женщина ему.
Горькая, гнилая кровь начала заполнять его рот. Он совершенно не хотел её пить и начал активно сопротивляться, мотая головой и стараясь сплюнуть эту дрянь. Но силы вновь были не равны. И ему пришлось сделать рефлекторный глоток, когда рот переполнился кровью. Один, ещё и ещё.
Удовлетворившись результатом своих издевательств, темноволосая женщина отпустила ребёнка и подняла нож, кинутый на пол. Она выпрямилась, откинув свои грязные спутанные волосы назад.
– Смотри на меня! – вновь приказала она своему сыну, злобным голосом. – И не смей отводить взгляд или закрывать свои мерзкие уродливые глаза! Ты должен видеть всё, что я делаю!
Он не хотел подчиняться, но какая-то неведомая сила заставила его открыть глаза и посмотреть на свою мучительницу. Она вновь засмеялась, занося нож. Мальчик уже думал, что на этот раз она его точно убьёт…
Нож опустился, с легкостью пронзая плоть, но не мальчика, а его матери. Она с неистовством наносила себе удары по бедрам, на которых и так практически не было мяса, превращая их в кровавое месиво. От резких движений разлетались брызги крови, попадая на мальчика. Женщина безумно хохотала, нанося себе непоправимые увечья на глазах четырехлетнего сына. Как она могла продолжать это делать, не крича от боли, как она продолжала стоять, хотя мышцы её ног были уже полностью разорваны, было не понятно.
Закончив наносить удары по ногам, ненормальная распорола себе живот, воткнув нож чуть повыше лобкового сочленения и проведя им вдоль средней линии, рассекая переднюю брюшную стенку и заливая кровью ноги мальчика. Из раны тут же выползла кишка, которая не падала на пол лишь потому, что держалась на брыжейке*.
Эта женщина давно уже должна была упасть и умирать в муках, но она всё ещё стояла и смеялась, как будто не чувствовала боли и не представляла собой жертву маньяка. А её сын не мог оторвать полный ужаса и отвращения взгляд, прикованный к матери. Комната заполнялась смехом, полным злобы и безумия. От него начинало звенеть в ушах, а мальчику сильно хотелось, чтобы он наконец прекратился.
Не остановившись на том, что уже сотворила с собой, монстр в человеческом обличии сделала разрез на груди вдоль грудины и, отбросив нож в сторону, принялась голыми руками разрывать себе грудную клетку. С нечеловеческой силой ломая кости и вырывая куски плоти, она уже не смеялась, а издавала хрипящие и булькающие звуки из-за поврежденных легких, пропитанных кровью. Не обращая ни на что внимания, женщина раскрывала свою грудную полость, где вопреки всему продолжало биться сердце.
Наконец разворотив почти всю грудь, она безумно улыбнулась, вырвала из неё жизненно важный орган и кинула его на колени сыну.
– Смотри! – прозвучал приказ прямо в голове у мальчика, а в это время женщина наконец упала на пол безжизненной, изуродованной, мерзкой куклой.
Подчиняясь, он опустил глаза на свои колени. Там всё ещё продолжало рефлекторно сокращаться сердце его матери, выплескивая ему на ноги черную зловонную кровь из разорванной аорты…*
Он просидел, так целый час… залитый чужой кровью… не отрывая расширившихся в ужасе глаз от уже остановившегося сердца до тех пор, пока его не нашёл отец…
У Винсента в этот день очень болела голова, а настроение оставляло желать лучшего. Он надеялся, что хотя бы вид его малышки сможет успокоить, но девушка сегодня почему-то опаздывала. Поэтому теперь мужчина сидел с весьма недовольным лицом в офисе охраны и проверял записи камер с этой ночи. Он раздраженно курил, сбрасывая по привычке пепел прямо на пол. Если бы кто-то зашёл в этот момент в офис, то увидел бы непривычное зрелище – нахмурившегося, серьёзного дневного охранника.
«Она опять оставалась сегодня ночью в ресторане, а потом ещё и убежала утром куда-то, – думал он, смотря на запись, проигрывающуюся на планшете. – И снова этот мальчишка… Он стал вести себя куда более мягче и сдержаннее по отношению к ней. Что ж, это похвально. С малышкой только так бережно можно обращаться, именно так в прошлый раз я смог её “приручить”. Но у тебя, мальчик, всё равно нет ни шанса…»