Страница 96 из 118
По существу происшедшего нами получено из Америки донесение нашего человека. Копия донесения прилагается».
В приложенном донесении говорилось:
«а) О нашем несчастье Вы знаете из газет подробно. Отчет Вам будет дан, когда я или „Филипе“ выберемся из страны..
б) Пока все люди целы, и часть уехала из страны.
в) Если не будет особых осложнений, через 2–3 недели приступим к исправлению ошибки, т. к. не все резервы исчерпаны.
г) Для окончания дела мне нужны еще 10–15 тыс. (долларов), которые нужно срочно прислать.
д) Принимая целиком на себя вину за этот кошмарный провал, я готов по вашему первому требованию выехать для получения положенного за такой провал наказания. 30 мая. Том»[247].
В Москве провели тщательный анализ причин провала операции, на основании которого было составлено заключение, в котором, в частности, говорилось:
«Мексиканской полиции удалось раскрыть все обстоятельства подготовки и совершения покушения, а также установить многих исполнителей. При подготовке операции, по-видимому, был допущен ряд ошибок. Люди, предназначавшиеся на второстепенные роли (добыча и хранение оружия, одежды и др.), отбирались без достаточной проверки, нарушалась конспирация…»[248]
В начале июня Берия вместе с Судоплатовым были вызваны к Сталину на ближнюю дачу. Об этом визите Судоплатов пишет так:
«Я доложил о неудачной попытке Сикейроса ликвидировать Троцкого, объяснив, что альтернативный план означает угрозу потерять антитроцкистскую сеть в Соединенных Штатах и Латинской Америке после уничтожения Троцкого.
Сталин задал всего один вопрос:
— В какой мере сеть в Соединенных Штатах и Мексике, которой руководит Овакимян (сотрудник ИНО в США Г. Б. Овакимян — авт.), задействована в операции против Троцкого?
Я ответил, что операция Эйтингона, которому даны специальные полномочия самостоятельно вербовать и привлекать людей без санкции Центра, совершенно независима от Овакимяна, чья разведывательная деятельность под прикрытием нашей фирмы „АМТОРГ“ осуществляется вне связи с акцией против Троцкого.
Сталин подтвердил свое прежнее решение, заметив:
— Акция против Троцкого будет означать крушение всего троцкистского движения. И нам не надо будет тратить деньги на то, чтобы бороться с ними и их попытками подорвать Коминтерн и наши связи с левыми кругами за рубежом. Приступайте к выполнению альтернативного плана, несмотря на провал Сикейроса, и пошлите телеграмму Эйтингону с выражением нашего полного доверия…
Вопреки тому, что пишут сейчас, Сталин вовсе не был в ярости из-за неудачного покушения на Троцкого. Если он и был сердит, то хорошо маскировал это. Внешне он выглядел спокойным и готовым довести до конца операцию по уничтожению своего противника, поставив на карту судьбу всей агентурной сети в окружении Троцкого»[249].
Тем временем в Мексике события шли своим чередом. После нападения стены виллы Троцкого обложили мешками с песком, на окнах и дверях установили стальные ставни, провели сигнализацию. В тридцати шагах от дома было выстроено специальное караульное помещение для отряда мексиканских полицейских. Кроме того, вокруг дома постоянно дежурили пять полицейских патрулей. Продолжался и поиск нападавших. К 17 июля личности почти всех нападавших были установлены. В сентябре 1940 года в провинции, где он скрывался, был разыскан и арестован Сикейрос. Но суд благожелательно отнесся к заявлению известного художника, из которого следовало, что нападение на виллу преследовало целью не убийство Троцкого, а выражение протеста против его пребывания в Мексике. В результате Сикейрос и остальные нападавшие были оправданы. Правда, позднее в своих мемуарах, осознав преступность подобных действий, Сикейрос написал: «Мое участие в нападении на дом Троцкого 24 мая 1940 года является преступлением»[250].
Не сидел без дела и Эйтингон. После получения указаний из Москвы он приступил к выполнению запасного плана, в котором главная роль отводилась Рамону Меркадеру. Последний, как уже говорилось, 1 сентября 1939 года отплыл из Франции в Нью-Йорк, где должен был вновь установить близкие отношения с Сильвией Аджелофф. Их встреча состоялась в сентябре 1939 года в Нью-Йорке. Меркадер объяснил Сильвии, что не собирается участвовать в европейской войне, а поэтому дезертировал из своей части, нашел выгодную работу в Мексике и в настоящий момент проживает по паспорту на имя канадского гражданина Фрэнка Джексона. Сильвия, которую друзья давно звали в Мексику, согласилась поехать туда вместе с ним. В Мехико, куда они прибыли в конце октября, Меркадер якобы устроился на работу в экспортно-импортную фирму, а Сильвия вновь начала работать секретарем у Троцкого.
Действуя крайне осторожно, Меркадер первый раз посетил дом Троцкого только в конце апреля 1940 года. Произошло это во время краткосрочной поездки Сильвии в США, когда ее друзья, Альфред и Маргарита Росмеры, с которыми она познакомила своего жениха Фрэнка Джексона, пригласили его в дом Троцкого. Лично же Троцкому его представили 28 мая 1940 года, уже после нападения на виллу боевиков Сикейроса. Услужливый, обаятельный молодой человек, жених Сильвии, лишь недавно ставший интересоваться политикой, понравился Троцкому, и с тех пор Меркадер стал регулярно бывать на вилле.
Здесь надо особо отметить, что первоначально Меркадер скорее выступал в роли внедренного агента, нежели убийцы. Но после провала покушения 24 мая Эйтингону ничего не оставалось делать, как именно ему поручить убийство Троцкого. Позже Эйтингон рассказывал Судоплатову, что Меркадер сам вызвался выполнить задание. Он готов был застрелить, заколоть или убить Троцкого, нанеся ему удар тяжелым предметом. А в 1969 году сам Меркадер рассказал Судоплатову, что первоначально Эйтингон предложил следующее: в то время как Меркадер будет находиться на вилле Троцкого, сам Эйтингон, Каридад и группа из пяти боевиков предпримут попытку ворваться на виллу. И тогда во время перестрелки с охранниками Меркадер сможет без труда ликвидировать Троцкого. Но Рамон отказался от этого плана, сказав, что один приведет в исполнение приговор, вынесенный Троцкому.
Для того, чтобы иметь возможность остаться с Троцким наедине, 17 августа 1940 года Меркадер обратился к нему с неожиданной просьбой ознакомиться с написанной им статьей. Троцкий не смог отказать человеку, много раз бескорыстно оказывавшим услуги его близким и согласился. 20 августа, в 5 часов 30 минут, одетый несмотря на жаркую погоду, в плащ Меркадер принес Троцкому исправленную рукопись, и когда тот сел за стол ознакомиться с поправками, нанес сзади удар широким концом ледоруба. Входя на виллу, Меркадер надеялся, что сумеет без шума убить Троцкого и успеет покинуть дом до того, как об убийстве узнают окружающие. Поэтому он оставил свой автомобиль перед виллой, развернув его в удобную для бегства сторону. А в 100 метрах от виллы его ждал еще один автомобиль, в котором находились Каридад и Эйтингон.
О том, что произошло в тот момент, когда Меркадер и Троцкий остались наедине, существует множество рассказов. На суде Меркадер дал следующие показания:
«Я положил свой плащ на стол таким образом, чтобы иметь возможность вынуть оттуда ледоруб, который находился в кармане. Я решил не упускать замечательный случай, который представился мне. В тот момент, когда Троцкий начал читать статью, послужившую мне предлогом, я вытащил ледоруб из плаща, сжал его в руке и, закрыв глаза, нанес им страшный удар по голове…
Троцкий издал такой крик, который я никогда не забуду в жизни. Это было очень долгое „А-а-а…“, бесконечно долгое, и мне кажется, что этот крик до сих пор пронзает мой мозг. Троцкий порывисто вскочил, бросился на меня и укусил мне руку. Посмотрите: еще можно увидеть следы его зубов. Я его оттолкнул, он упал на пол. Затем поднялся и, спотыкаясь, выбежал из комнаты…»[251]
247
Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. С. 99.
248
Там же. С. 101–102.
249
Судоплатов П. Указ. соч. С. 88–89.
250
Сикейрос Д.А. Меня называли лихим полковником. Воспоминания. М., 1986. С. 247.
251
Волкогонов Д. Троцкий. Т. 2. С. 342–343.