Страница 103 из 118
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ (ПЕРЕПЕЛИЦА)
ПОМ. НАЧ. СЛЕДЧАСТИ ГУГБ НКВД
КАПИТАН ГОСБЕЗОПАСНОСТИ (НИКИТИН)
СПРАВКА:
1. Обвиняемый СЕРЕБРЯНСКИЙ Я.И. с 10/XI-38 содержится во внутренней тюрьме НКВД.
2. Вещественных доказательств по делу не имеется. СЛЕДОВАТЕЛЬ СЛЕДЧАСТИ ГУГБ НКВД
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ (ПЕРЕПЕЛИЦА)»[270].
Практически такое же обвинительное заключение было предъявлено и жене Серебрянского Полине Натановне.
7 июля 1941 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Серебрянского к расстрелу с конфискацией имущества, а его жену — к 10 годам лагерей за недоносительство о враждебной деятельности мужа. Но Серебрянскому повезло — вынесенный ему приговор не был приведен в исполнение. Шла Великая Отечественная война, и разведке катастрофически не хватало опытных сотрудников. Поэтому в декабре 1941 года по ходатайству начальника 4-го управления НКГБ П. Судоплатова он был освобожден и назначен начальником 3-го отделения 4-го управления, в задачу которого входила вербовка агентуры для глубокого оседания в странах Западной Европы и США.
Впрочем, заступник Серебрянского П. Судоплатов сам едва избежал ареста. Вернувшись в Москву после ликвидации Коновальца, он был назначен начальником 4-го (испанского) отделения, в июле 1938 года — помощником начальника ИНО, а ноябре-декабре, после ареста 3. Пассова исполнял обязанности начальника разведки. Однако в декабре 1938 года новый нарком НКВД Л. Берия создал специальную комиссию во главе с очередным начальником ИНО В. Деканозовым по проверке всех оперативных работников разведки, и Судоплатову пришлось на себе испытать все «прелести» «чистки».
Первой в ее жернова попала жена Судоплатова Эмма Карловна. Ее обвинили в том, что она долгое время работала под руководством бежавшего в Японию Люшкова. В результате в 1940 году она была отчислена из ИНО и до 1949 года работала старшим преподавателем спецдисциплин Центральной школы НКВД-МГБ СССР. Что касается Судоплатова, то его сначала понизили в должности до заместителя начальника испанского отделения. А затем на партсобрании сослуживец Судоплатова Гукасов обвинил его в том, что он оказался в Москве по протекции «врагов народа» Горожанина, Люшкова и Балицкого, а также в том, что он поддерживал дружеские отношения с недавно арестованными Шпигельглазом, Раисой Соболь и ее мужем, сотрудником контрразведки Михаилом Ревзиным, и Михаилом Яриковым, бывшим сотрудником резидентуры ИНО в Китае (к моменту ареста в конце 1938 года начальником восточного отделения ИНО ГУГБ НКВД). В результате партбюро создало по его делу специальную комиссию, на заседании которой начальник фотолаборатории Гессельберг утверждал, что Судоплатов является «типичным троцкистским двурушником».
Тот же Гессельберг под диктовку Деканозова подготовил проект решения партбюро, в котором Судоплатова предлагалось исключить из партии за связь с «врагами народа» и неразоблачение Шпигельглаза. Партбюро приняло это решение при одном воздержавшимся, новом начальнике ИНО П. Фитине, который заявил, что Судоплатова абсолютно не знает. Это решение должно было быть утверждено на общем партийном собрании ИНО, которое было назначено на январь 1939 года, после чего Судоплатов был бы неминуемо арестован. Но ему повезло, поскольку партийное собрание так оно так и не состоялось. Причиной тому был, во-первых, арест Ежова, а во-вторых, в связи с тем, что ему лично Сталиным была поручена ликвидация Троцкого.
Благодаря новому заданию Судоплатова, возможно, избежал ареста и Н. Эйтингон. Во всяком случае, после его возвращения в Москву из Испании весной 1939 года за ним было установлено наружное наблюдение, о чем пишет в своих мемуарах Судоплатов:
«На следующий день, как только я пришел в свой новый кабинет (зам. начальника разведки — авт.), мне позвонил из дома Эйтингон, недавно вернувшийся из Франции.
— Павлуша, я уже десять дней как в Москве, ничего не делаю. Оперативный отдел установил за мной постоянную слежку. Уверен, мой телефон прослушивается. Ты ведь знаешь, как я работал. Пожалуйста, доложи своему начальству: если они хотят арестовать меня, пусть сразу это и делают, а не устраивают детские игры.
Я ответил Эйтингону, что первый день на руководящей должности и ни о каких планах насчет его ареста мне неизвестно. Тут же я позвонил Меркулову (первый заместитель наркома внутренних дел СССР, начальник ГУГБ — авт.) и доложил о состоявшемся разговоре. Тот, засмеявшись, сказал:
— Эти идиоты берут Эйтингона и его группу под наружное наблюдение, а не понимают, что имеют дело с профессионалами.
Через десять минут по прямому проводу мне позвонил Берия и предложил: поскольку Эйтингон — подходящая кандидатура для известного мне дела (убийства Троцкого — авт.), к концу дня он ждет нас обоих с предложениями»[271].
Что касается Александра Короткова, непосредственно руководившего ликвидацией Г. Агабекова и Р. Клемента, то, как уже говорилось, после возвращения в Москву осенью 1938 года он был награжден орденом Красной Звезды, а в декабре по указанию Берии уволен из органов. Возможно, поводом для его увольнения послужила его совместная работа с Орловым во Франции в 1933-34 годах. Однако Коротков отреагировал на увольнение так, как не поступил ни один из его сослуживцев — он оспорил решение об увольнении. В письме Берии он поставил под вопрос причину своего увольнения, и, к большому удивлению многих, приказ был отменен. Более того, в мае 1939 года Коротков был назначен заместителем начальника 1-го (немецкого) отделения ИНО и в этом же году принят в ВКП(б).
А вот входивший в спецгруппу Короткова Пантелеймон Тахчианов даже не был отозван в СССР и остался во Франции. Осенью 1939 года он помог получить через невозвращенца М. Штейнберга американскую визу для направлявшегося в Мексику Эйтингона, а в апреле 1940 года направлен для выполнения спецзаданий в Турцию. В Москву Тахчианов вернулся только в марте 1941 года и был назначен начальником отдела 1-го (разведывательного) управления НКГБ СССР. Точно также не был отозван из Мексики после убийства Троцкого Иосиф Григулевич. Его направили в Аргентину, где в годы Великой Отечественной войны он руководил нелегальной резидентурой, занимавшейся диверсионными операциями в местных морских портах и на кораблях, перевозивших в Германию стратегическое сырье из Латинской Америки.
Если же говорить о других участниках «литерных» операций, то большинство из них также было-репрессировано. Так, были арестованы и расстреляны участники ликвидации генерала В. Покровского С. Фирин и Б. Иванов (оба в 1937 году). Репрессировали и принимавших участие в похищении генерала А. Кутепова С. Пузицкого (в 1937 году), А. Турыжникова и Р. Эсме-Рачковского (оба в 1938 году). Такая же участь постигла и Г. Косенко, Г. Шильдбах (в 1938 году), С. Эфрона и Н. Клепинина (в 1939 году), участвовавших в похищении генерала Е. Миллера и ликвидации Н. Рейсса. Так что никакие заслуги перед первым в мире государством рабочих и крестьян не могли быть гарантией от того, что его гражданин, каким бы лояльным и верноподданным он ни был, не попадет в бездушную машину государственного террора, ставшую к концу 30-х годов главным механизмом для удержания власти партийной бюрократией.
Заканчивая разговор о спецоперациях советских спецслужб в 1918–1941 годах, необходимо особо отметить, что в этот период таковые проводились, хотя и с меньшим размахом, и секретными службами других тоталитарных государств, например, фашистской Германии. Одна из первых спецопераций, организованная и проведенная по приказу Гитлера службой безопасности (СД), была направлена против так называемого «Черного фронта» Отто Штрассера. Бывший соратник Гитлера, Штрассер, порвавший в 1930 году с НСДАП, пытался создать свое собственное движение — «Черный фронт». После 1933 года штаб-квартира движения переместилась в Прагу, откуда Штрассер обрушивался с нападками на Гитлера и его политику, используя вещавшую на Германию тайную радиостанцию. Поэтому не стоит удивляться тому, что в конце 1934 года Гитлер отдал приказ шефу СД Р. Гейдриху любым путем уничтожить радиостанцию, а главного оператора инженера Р. Формиса похитить, привезти в Берлин и предать суду.
270
Обвинительное заключение любезно предоставлено сыном Я. Серебрянского — Анатолием Яковлевичем Серебрянским.
271
Судоплатов П. Указ. соч. С. 79.