Страница 3 из 4
Темнота загустилась. По её позвоночнику пробежал холодок. Пугающе желанный. Она и боялась этого и хотела. Боялась и хотела. Два противоречивых чувства боролись, и побеждало второе. Блондинко шагнула к сгустку тьмы. Как была – с «Береттой» в руке и в розовых пушистых тапочках. Тьма заглотнула её, окутала. На неё смотрел Кабан. Он стоял и смотрел прямо ей в глаза – Грустный волосатый Кабан. Она почти обрадовалась ему. Он кивнул на оружие в её руке. Разные чувства пронзили Блондинко в ответ. Они промелькнули молнией в глазах, отразились на волнующейся стене тьмы. Кабан словно все сразу понял. Он протянул свое правое верхнее копытце (она уже привыкла, что он передвигался на задних конечностях), указал на «Беретту», а потом словно поманил за собой. Как сомнамбула, Блондинко шагнула следом…
Психологи называют это инсайт-озарением. Вспышка сознания, дающая возможность увидеть то, что раньше упорно оставалось за кадром. Мир без покрывала эмоциональных предпочтений и табу. Мир таким, какой он есть. Хотя бы раз в жизни каждый видит его таким. Кого-то увиденное толкает на суицид. Другого – на убийство себе подобных. Третьи просто совершают невозможные с точки зрения повседневной жизни поступки. Но то другая жизнь. Ниточка. По лезвию ножа. Притягивающая и пожирающая целиком…
Сознание вернулось не сразу. Она увидела над собой уходящее ввысь здание… наверное, это была церковь…нет, костел? Точно. Она вспомнила это место. Еще бы – центр города, прихожан всегда хватало. Порой даже слабо или совсем не верующие останавливались послушать чудные мессы, усиленные мощными динамиками. Кабан всем своим видом приглашал следовать дальше. Она не чувствовала холода. Хотя мороз впечатлял. Пробирал до костей, загонял в теплые, уютные дома, заставлял согреваться. Других. Не её. Всполохи сознания той, другой, привычной жизни вторгались мыслями, связанными с комфортом. «Тапочки?». Уже нет. На её ногах были теплые унты. Она не помнила, как это произошло. Более того, была уверена на все сто, что вышла из дому в своих ляпердовых тапочках. Впрочем, ничего другого нового на ней не было. Свитер, джинсы, «Беретта». Ага. Ладонь крепче сжала рукоять.
Смутные, тревожные чувства овладевали ею. Этот район города всегда славился своей, особенной энергетикой. Из глубин души начал подниматься страх. Она не понимала, чего именно боится. Но явственно чувствовала это. Хруст белого снега под ногами. Белое снизу, черное сверху. Белое и черное. Инь и Янь, блин. Кабан вдруг остановился, повернулся. Они стояли перед входом в костел, но не центральным, а каким-то подвальным что ли. Они шагнули в темноту. Снаружи белое и черное вело свой хоровод. Кабан невероятно быстро юркнул вниз. Блондинко вбежала следом. И тьма проглотила их. Света не было вообще. Она вскрикнула, остановилась, невольно отпрянула.
Появился свет. Попробуйте взять факел копытом. Получается? Ах да, у вас же руки… А вот Кабан нес чадящий факел именно одним из передних копытц. Нес уверенно, целеустремленно, словно хаживал тут не первый раз. Блондинко шла следом. Хоть душа давно билась маленьким мотыльком где-то в районе левой пятки. Но сейчас разум вообще был не при делах. Она очень хотела дойти. Куда? Да какая разница! Но она точно знала, что не пожалеет…
Цокот впереди. Стук сердца. Запах горящей смолы. Привычные очертания подвала начали сменяться другим антуражем. Она догадывалась, что это было построено раньше её рождения. Возможно, что раньше её родителей. Очень давно. Грустный волосатый Кабан и Блондинко, словно светлячки шли в сплошной темени. Небольшой ареал света, исходящего от факела освещал уходящие куда-то своды тоннеля. Он вел… куда он вел? Куда-то далеко вглубь.
Постепенно движение замедлилось. Коридор уходил резко вправо. Неожиданно Кабан вообще остановился. Факел в его руке…копыте дрожал. Пламя словно начало ужиматься в размерах. Блондинко испугалась, что свет вообще погаснет. Инстинктивно она протянула руку. Словно пытаясь забрать. И посмотрела своему спутнику прямо в глаза. И содрогнулась. В них читался страх. Первобытный, бессознательный, затягивающий в омут. Мир вокруг стал тягуче-расплывчатым. Роящиеся страхи забредшей в никуда и в нигде парочки путников бились по стенам тоннеля, метались, отражались от сводов и падали камнями вниз. На пол, которого даже не различишь во тьме. И маааленький, бьющийся в судорогах огонек. Блондинко словно почувствовала – дальше она должна идти одна. Дальше Кабан не может. Там, за поворотом её ждет нечто. То, с чем может справиться только она. Она? Хрупкая девушка? Не супервумен, не спортсменка, даже не… ладно, на что-то гожусь и я. Страх – он такой. Когда его много, он или сжигает изнутри дотла или придает новые силы. Такие, о которых даже и не догадываешься. Выплывая из затягивающего болота всепожирающего ужаса, Блондинко осторожно взяла факел и шагнула в темноту.
Все потустороннее испокон веков притягивало людей. Манило и зазывало. Хотелось не просто знать об этом, но и обладать чем-то таким. Ну, нереальным. Чтобы твоя сила была выше любой известной тебе силы. Чтобы не было в обычном мире ничего, что могло бы тебе помешать. В чем? Зачем? Быть сильнее других – это скучно. Временное явление. Быть сильнее всех – это глупо. Абсолютная сила – это абсолютное одиночество. А вот по-настоящему расправить за спиной крылья… Раскрыться полностью. Извлечь свою силу наружу и найти ей достойное применение – это тема. Какое применение? А вот это вопрос вопросов. Кто ответит на него, откроет смысл бытия…
Позади остался весь мир и ждущий её Кабан. Впереди – мрак и неизвестность. Здесь и сейчас крутой поворот коридора, пляшущий робкий огонек пламени и она. Куда она идет? Зачем? Оцепенение первых минут уже отпустило. Адреналин затих. В нигде и в никогда все чувства обостряются. Что она здесь делает? Коридор в кружке света становился все более чужим, непривычным. Стены закручивали её круговоротом времени, уносили вглубь веков.
Обострилось обоняние. Запахи были необычны. Пахло древностью. Кровью, страхом, даже смертью. Её вдруг словно пронзило током. Во вспышке света перед глазами мелькнула картинка. Угрюмые лица, помятые доспехи, обнаженные клинки. Гулкий топот. Спешат. Несут смерть. Снова темнота коридора. Блондинко дернула головой, словно прогоняя подступившее наваждение. Новая вспышка света. Она ухватилась за стену, чтобы не упасть. Гулко звякнула, ударившись о поверхность, «Беретта». Перед глазами пронеслось: едва освещенное помещение. Лица, скрытые накидками, склонились над девушкой. Её лица тоже не видно. И вдруг она открыла глаза и резко приподнялась. Блондинко вскрикнула. Звук потонул в бесконечной темноте. Она видела себя! Очень отчетливо. Но место она не узнала.
Воздух справа над головой завибрировал. Она остановилась. Хотела посветить в ту сторону, но рука с факелом наткнулась на невидимую стену. Ей почудился шепот. Еле различимый. Прямо в ухо. Неприятное ощущение. Словно могильный холодок. Сделала шаг. Он дался с неимоверным трудом. Как сквозь паутину. Крепкую такую, стальную.
Внизу раздался шорох. Волосы на голове зашевелились. Разум подсказал: крысы. Почему-то она не боялась ни мышей, ни более крупных грызунов. Более того, некоторые ей даже нравились. Но сейчас… Продолжая движение, она вдруг едва не упала. Едва удержала факел. Он не должен погаснуть! Поднимаясь, она, наконец, рассмотрела то, обо что споткнулась. И вся похолодела. Это был череп. Просто человеческий череп. Спокойно. Держи себя в руках. Обойди его справа и продолжим свой путь.
Ей уже начинало казаться, что идет она целую вечность, когда своды тоннеля неожиданно разошлись и она вышла в широкое помещение. Стены исчезли из поля видимости. И только пол под ногами, холодный, безжизненный пол убеждал её в том, что вокруг что-то есть. Блондинко остановилась. Стало тихо-тихо. Она слышала свое дыхание. Даже, кажется, перестук сердца, который начинал ускоряться.