Страница 17 из 27
Это кажущееся простым требование сообщества стало ослабевать. Вне рабочего места (которое, вероятно, Слейтер не имел в виду) лишь скромная доля американцев среднего класса может похвастать наличием такого места. Наша формирующаяся среда обитания становится все более враждебной к этим местам. Сокращение их количества у нас на фоне изобилия во многих других странах указывает на важность доступности третьих мест. Доступ к ним должен быть легким, если мы хотим, чтобы они выжили и служили нам; и легкость, с которой можно попасть в третье место, – это вопрос как времени, так и географического расположения.
Традиционно третьи места работают с раннего утра до позднего вечера. Первые английские кофейни были открыты шестнадцать часов в сутки, а большинство мест у нас, где можно купить кофе и пончики, открыты круглосуточно. Таверны обычно обслуживают с девяти часов утра до предрассветных часов следующего дня, если закон не предусматривает иного. Во многих розничных магазинах прилавок с кофе открывается задолго до остальной части магазина. Большинство заведений, которые служат третьими местами, доступны и в рабочие, и в нерабочие часы.
Так и должно быть, ибо третье место вмещает людей, только когда они свободны от своих обязанностей в других местах. Основные институты – дом, работа, школа – имеют право приоритета, которое нельзя игнорировать. Третьи места должны стоять наготове, чтобы удовлетворить потребность людей в общении и расслаблении в промежутках до, между и после их обязательного появления где-либо еще.
Те, у кого есть третьи места, демонстрируют регулярность их посещения, но это не та пунктуальная и безотказная регулярность, которую проявляют в знак уважения к работе или семье. Время посещения здесь свободное, дни пропускаются, некоторые визиты бывают короткими и т. д. С точки зрения заведения в приходах и уходах в любой конкретный час или день есть некоторая текучесть и несогласованность состава участников. Соответственно, деятельность, которая происходит в третьих местах, большей частью не запланирована, не встроена в расписание, не организована и не структурирована. Однако в этом – ее очарование. Именно эти отклонения от одержимости среднего класса организацией во многом придают третьему месту его характер и обаяние и позволяют ему предложить посетителям радикальный уход от домашней и рабочей рутины.
Так же как и часы работы, важно (и взаимосвязано) расположение третьих мест. Там, где неформальные места собраний значительно удалены от жилья, их привлекательность гаснет по двум причинам: добираться туда неудобно, и ниже вероятность того, что посетитель будет знать хозяев.
Важность близкого расположения иллюстрируется типичным английским пабом. Несмотря на то что доступность паба была существенно ограничена законами, вдвое сократившими его обычные часы работы, паб процветал благодаря своей физической доступности. Ключ к успеху – в имени: пабы называют местными (locals), и каждый из них является для кого-нибудь «местным». Поскольку многие пабы расположены среди домов тех, кто ими пользуется, люди часто приходят туда как потому, что они доступны, так и потому, что постоянным посетителям гарантирована компания знакомых и дружеских лиц. По другую сторону Ла-Манша использование публичного пространства для общения тоже широко распространено; высока и доступность мест для встреч. В каждом районе, если не в каждом квартале, есть свое кафе, и, как в Англии, они служат для того, чтобы обеспечивать частый и дружеский контакт жителей друг с другом.
Там, где в городской топографии имеется изобилие третьих мест, люди могут потакать своим социальным инстинктам как пожелают. Некоторые никогда не будут посещать этих мест. Другие будут делать это редко. Кто-то пойдет лишь в компании друзей. Многие будут приходить и уходить в одиночку.
Завсегдатаи
Привлекательность третьего места лишь во вторую очередь зависит от того, скольких посетителей оно может вместить, от разнообразия напитков, наличия парковки, цен или других факторов. То, что привлекает постоянного посетителя в третье место, обеспечивается не управляющими, а другими клиентами. Третье место является всего лишь частью пространства до тех пор, пока там не появляются нужные люди, чтобы оживить его, и люди эти – завсегдатаи. Именно завсегдатаи придают месту характер и гарантируют, что в любое посещение кто-то из их компании будет там находиться.
В третьих местах господствуют завсегдатаи, но не обязательно в количественном отношении. Именно завсегдатаи, сколько бы их ни было в конкретном случае, чувствуют себя в данном заведении как дома и создают там веселое настроение. Именно их настроение и манеры формируют передающийся и заразительный стиль взаимодействия, а одобрение новых лиц завсегдатаями является решающим. Приветствие хозяина, хотя оно и важно, на самом деле не играет такой роли; а приветствие и одобрение, выраженное сидящими у барной стойки, приглашает новичка в мир общения третьего места.
Важность наличия завсегдатаев каждый день демонстрируется по всей Америке в лицензированных питейных заведениях, у которых нет преданных постоянных клиентов. Посетители там сидят отдельно, на расстоянии друг от друга. Кажется, что многие из них сгорбились над каким-то невидимым свинцовым шаром страдания у них на коленях. Они отдирают этикетки с пивных бутылок. Они изучают рекламные объявления на спичечных коробках. Они смотрят дневное телевидение, как будто оно представляет для них непреодолимый интерес. Эта сцена навевает ощущение «вот-вот наступит конец света», упомянутое Генри Миллером в его депрессивном описании американских кабаков[69]. В них царит атмосфера летаргии, если не полного отчаяния. Большинство незадачливых постоянных посетителей уж точно приходят не только чтобы выпить, но и для того, чтобы ощутить оживление, которое должно сопровождать выпивку. В поисках передышки от одиночества или скуки они только усиливают это чувство своей неспособностью вступить в общение друг с другом. Почти всегда они обречены, ибо если тишину сразу же не нарушают незнакомцы, она вообще редко нарушается. Эту мрачную сцену не увидишь в третьих местах, и не застанешь в ней тех, у кого есть третье место. Те, кто становится завсегдатаем, никогда с этим не сталкиваются.
Каждый завсегдатай когда-то был новичком, и принятие новичков является главным для поддержания жизнеспособности третьего места. Принятие в круг завсегдатаев не является сложным, но оно не является и автоматическим. Многое в этом процессе можно понять, наблюдая порядок приветствия в третьих местах. Наиболее оживленно приветствуют возвращающегося «блудного сына» – человека, который раньше был преданным и признанным завсегдатаем, но в силу обстоятельств не мог заходить в последние месяцы. Этот индивид, возможно, единственный, кто может получить больше положенной ему доли внимания. В конце концов, его долго не было, и у него есть что спросить и есть что ему рассказать. Следующий по степени воодушевленности приветствия – завсегдатай, появления которого ожидали. Компания рассчитывала на его появление и соответствующим образом его приветствует. За ним следует незнакомец или новичок, который приходит в компании завсегдатая. Затем идут пары незнакомцев и, последний по порядку, одинокий незнакомец, принятие которого займет больше всего времени.
И все же именно одинокий незнакомец имеет наибольшие шансы стать завсегдатаем. Что ему нужно сделать, так это установить доверительные отношения. Элемент доверия определяет степень принятия больше, чем любой другой фактор. За незнакомцев, сопровождаемых завсегдатаями, последние ручаются. Незнакомцы в паре кажутся приемлемыми по крайней мере друг для друга и обычно вступают в такие беседы, которые в дальнейшем подтвердят их адекватность. Но у одинокого незнакомца мало поддержки. Хотя приветствовать новичков в игре разговора свойственно природе инклюзивных групп, их природе также свойственно желать знать тех, с кем они разговаривают, и доверять им. Поскольку публичная жизнь в Америке относительно бедна связующими ритуалами, которые в других культурах служат тому, чтобы гарантировать представление незнакомца, порядок приветствия становится вдвое более важным.
69
Миллер Г. (2001) [1952] Вспоминать, чтобы помнить, пер. с англ. В. Бернацкой, М.: Б.С.Г. – Пресс, 13.