Bypass

Сначала Питер страшно переживал, что его убьют из-за его присутствия там. Но почти сразу выяснилось, что Танос, как будто и не против. Это бы не напрягало юношу столь сильно, если бы титан не стал требовать его присутствия там.

Близость к Таносу, восседающему на своём Троне зла, «слегка» пугала. Но больше этого, его раздражало всеобщее безразличие. Почему все вели себя так, будто его присутствие это норма? Он же Человек-паук, вражеский шпион в конце концов?!

Так же мальчишку смущали и «просящие». Все, какая бы причудливая раса не была, и какой бы чудной не была их речь, говорили, в принципе, об одном и том же — о пощаде. А титан милостиво обещал подумать и на этом всё.

И каждый раз Паркер силился понять, где же эти полные пафоса речи о превосходстве одной расы над другой? Где боевые кличи и истязания невинных? Где страшно мигающие лампы, угнетающе действующие на психику? Но всех этих злодейских штук, что так хорошо раскрыты в фильмах, комиксах и книгах, не было.

Но тем не менее, мальчишка ощущал, что грядёт что-то воистину страшное и никакие мольбы не остановят Таноса, и все мучения «просящих» тщетны. И на этой весёлой мысли, Питер ткнул не туда, куда следовало, и кусок внеземного металла, что он стащил с челнока, заискрился.

Ну что поделать, из отвёрток у него был только нож.

— Нет! Да, что за дерьмо такое! — пытаясь спасти панель, шипел юноша: — Чёрт! — но как оно часто бывает, в попытке спасти, он сделал только хуже. И благодаря его стараниям, большая часть сгорела, и драматично вскинув руки, он расстроенный свалился на кровать.

Но это не первая неудача в его жизни. И Питер тут же принялся выстраивать очередной план налёта на ангар. Но от обдумывания изъятия четвёртой панели, его отвлекло резкое изменение в настроении нечеловеческих голосов Читаури 2.0., от нейтрально мерзких, до фанатично восторженных.

Питер ещё долю секунды вслушивался, а затем резко вскочил: — Чёрт! Чёрт! Чёрт! — как мантру повторял подросток, носясь по комнате. Судорожно подняв с пола пояс, на котором покоились ножны с клинком, он быстро прикрепил его к костюму, тут же схватил брошенную на постели маску, и в панике оглядывал помещение в поисках миски с жижей.

Приятно знать, что ничего не меняется, как на Земле, так и здесь, в его комнате царил хаос.

Жижа оказалась на полу недалеко от двери. Хватая её и уже на бегу, делая три больших глотка:

— Снова этот вкус… — скривился подросток.

— Индейка! Индейка у Лидсов! Думай о хорошо прожаренной индейке! — приказывал себе Паркер, но особого результата это не принесло, вкус собственной крови так и остался. Жижа была мерзкой, но выбирать не приходилось. Кто знает, вдруг ему придётся провести ближайшие трое суток в вентиляции, а силы были нужны ему в любом случае.

Утерев губы тыльной стороной руки, Питер бросил пустую миску, и та с тихим звоном разбилась, но этого он не заметил, так как уже мчался прочь от своей камеры.

Как назло, всегда унылые и пустые коридоры, сейчас были переполнены. И каждый раз Питер с замиранием сердца останавливался и ждал, когда очередная делегация «просящих» отпустит его после череды низких поклонов. Он судорожно переводил взгляд с каждого лица и молился: — Быстрее! — но те, как назло пытались подмазаться к Паркеру, совершенно не понимая, что Питер здесь ничего не решал.

Впервые, когда перед ним раскланялись, мальчишка был шокирован, даже не самим этим действом, а глазами «просящих». Взгляды, которыми наградили его пришельцы были затравленные, отчаянные и напуганные, и в отличие от Паркера, они не сомневались, кто перед ними. Паучок, тогда ещё наивно полагал, что он пленник, но после череды подобных ситуаций, его самообман, как по волшебству рассеялся.

И тогда он задал сам себе вопрос: «Кто же он? Или, кем его считают?» Ответ был донельзя прост: — Питер Паркер, мальчик с Земли, один из приближённых Таноса и член Чёрного ордена.

Осознание было болезненным. Сначала его страшно злило ошибочное суждение о нём, ведь всё это неправда! Но долго винить пришельцев он не мог, да и обманывать самого себя тоже.

Всё чёртов Корвус!

Теперь у Питера Паркера был самый настоящий злодейский костюм. Чёрный, облегающий, с тонкими, но невероятно прочными металлическими пластинами, что надёжно защищали все жизненно важные органы. И как у самого настоящего плохого парня, злодейская маска с угрожающего вида красными линзами, что решали проблему светочувствительности. А так же бесполезный капюшон, что придавал ещё больше драматизма в его образ межгалактического гота. Но самым угнетающим во всём этом была именно маска, ведь за ней никто не видел потерявшегося в космосе мальчика, все видели свою предстоящую погибель.

Питер со смешанными чувствами принимал костюм, ему всё казалось, что тем самым он отрекался от своего прошлого, будто он закрывал глаза на те костюмы, что сделал ему мистер Старк. И тогда ему приходилось утешать себя тем, что это всё же лучше тех лохмотьев, в которых он первое время был вынужден здесь пребывать.

Больше не в силах терпеть уважительно приторные взгляды, Паркер вскочил на стену и, с силой оттолкнувшись, удачно приземлился уже в конце коридора. Своим резким поведением он напугал парочку пришельцев. Неприятно, конечно, но что делать, на вежливость времени нет.

Питер передвигался быстро, но ему казалось недостаточно. Чёрт, как же он скучал по паутине!

Поворот, ещё поворот. И вот за очередным углом, замаячила фигура, что вызвала мнимый приступ облегчения. Мальчишка ускорился, нагоняя война, и состроив на лице невозмутимую физиономию, деланно беззаботно заговорил — Глейв, приятель! — «Боже что я несу» промелькнуло в голове подростка, но он так же коряво-невозмутимо продолжил — Помнишь, ты настаивал на ложном выпаде с захватом, — это мягко говоря «настаивал», на деле же Паркер думал, что Глейв просто вобьёт это знание ему в череп. — Так вот я его отработал… — улыбнулся мальчишка, но так напряжённо, что у него свело челюсть.

Но Корвус проигнорировал его, и даже не посмотрел в сторону мальчишки. Подросток мысленно взвыл, но и не подумал отступить — Глейв его единственная надежда.

— Корвус, у меня клинок затупился… — совсем по-идиотски пролепетал Питер, замолкая на середине, ведь мужчина внезапно растянул губы в ухмылке, и взглянул на мальчишку сверху вниз, таким непроницаемым взглядом, что слова сами как-то дальше не пошли. Конечно же мальчишка соврал, и воин понимал это, ведь Паркер редко доставал клинок, разве только на «тренировках», и тот затупиться никак не мог.

— Маска, — протянул пришелец, вкладывая в это слово, всё то, что люди обычно вкладывают в длинные пояснения.

Паркер закусил губу, и только бог знает как, не закатил глаза. Как же его раздражало это пресловутое требование надеть маску. Видете ли Корвус не переносил «излишне эмоциональную физиономию» подростка, и как утверждал сам воин, по одной простой причине, она вызывала в нём дикое желание причинить боль Паркеру.

Игнорируя усмешку воина, Питер угрюмо натянул маску. И уже более взвинченным тоном продолжил: — Так вот, клинок… — Его не волновало побьёт ли его Глейв, он должен был задержать воина любой ценой! Питеру сейчас было противопоказано оставаться одному, а всё, потому что вернулась Проксима.

Отсутствовала женщина меньше, чем надеялся Паркер, всего тринадцать засечек. А теперь, если она найдёт паучка, то даже Танос с перчаткой бесконечности навряд ли сумеет вернуть его к жизни. А всё из-за одной дурацкой случайности.

Как-то раз, исследуя вентиляцию, паучок наткнулся на изголодавшихся Аутредов, премерзкие создания. И сбегая, натравил их на ведьму, но как у него это вышло, мальчишка не знал. Просто в особо щекотливый момент, он подумал об Проксиме, и той боли, что она ему причинила, и на удивление уродливые создания сразу же отстали от него. Собственно, всё. Только позднее Питер узнал, что те перекинулись на женщину… Да уж, неловко вышло.

Собираясь сморозить очередную чушь, паучок вовремя остановил себя. Это уже превратилось в рефлекс — вовремя закрывать рот. Глядя на отстранённое лицо воина, в глазах которого плескалось доселе невиданная злоба, Паркер понял, что лучше его не провоцировать, а то Проксиме и утруждаться не придётся.