Истоки

Серая, унылая атмосфера за большим панорамным окном не внушала ничего, кроме раздражающей меланхолии.

Иной раз миллиардер хотел бы ничего не чувствовать, как горе-дровосек из страны Оз, но тоска, сопровождаемая своей подругой апатией, посещала его непозволительно часто, особенно теперь, когда настала зима. Самое отвратительное время года, по мнению Железного человека, ведь никогда не угадаешь, какой день тебя ждёт, дождливый или серо-солнечный, но никак не снежный, это же Нью-Йорк, в конце концов!

Утренний разговор с Пеппер, начавшийся не очень, завершился предсказуемо плохо. И брошенное в его сторону обвинение в безответственности неприятно резануло, не только по ушам, но, как ни странно, по сердцу. И это злило Тони Старка, ведь он теперь не тот, каким был два года назад, Афганистан изменил его, но, видимо, недостаточно! Иначе «Главный секретарь» перестал бы корить его за то, кем он является.

Старк думал, что обвинения и требования - пройденный этап. И, видимо, он слишком много думает, и в девяноста случаях из ста ошибется, раз всё обернулось таким образом! А он ведь действительно изменился, в корне сменил мировоззрение, образ жизни и привычки. Тони Старк хотел сделать мир лучше! Безопаснее! Но, оказалось, миру этого и не нужно. И даже как будто ему был по душе тот старый, сгинувший в Афганской яме торговец оружием. И от этого было тяжелее всего.

И вот сегодня был прескверно дождливый вторник. Старк ненавидел вторники, он решил это только сейчас, но тут же убедил себя, что так было всегда. Ведь по вторникам ничего хорошего не происходило. Тем более сегодня у него уйма работы, Пеппер взяла отгул и вместо законного выходного выделила Старку Хэппи Хогана в качестве, – даже не помощника! – а надзирателя.

Железный человек не знал, чем именно мисс Потс подкупила Хэппи или же чем она его шантажирует. Но, видимо, за яйца глав.секретарь держит знатно, просто иначе объяснить суровый взгляд Хогана миллиардер никак не мог.

И вот, с трудом пережив одно совещание, Старк с содроганием ждал второго, и, сколько их ещё назначено на сегодня, он не знал. Может, ему и говорил его надзиратель, но мужчина, не привыкший запоминать всякую ненужную информацию, теперь страдал от этого.

Второе совещание было более нудным, чем первое, хотя это казалось априори невозможно. Спать хотелось дико, но Старк держался даже не ясно ради чего! Скрипя зубами, миллиардер обдумывал всевозможные варианты, как бы ускорить время, но даже это никак не ускоряло время. И дошло до того, что он уже мечтал, чтоб у кого-нибудь из зажравшихся держателей акций его компании приключился удар, тогда бы он смог под шумок улизнуть, но все как назло были совершенно здоровы!

С трудом высидев до конца, Энтони Эдвард Старк осознал, что его самого удар хватит, если придётся проходить через подобное снова! А Хоган уже делал стремительные шаги в его сторону, чтоб конвоировать его к очередному кругу ада. Но даже слово жалобы не могло сорваться с губ миллиардера, ведь тогда он подтвердит, и, образно говоря, подпишется под каждым обвинением Вирджинии Поттс, а позволить себе этого Старк никак не мог.

Но думать ему никто не запрещал:

— Иисусе! Если компания на один день возьмёт выходной, никто не пострадает! Никто от этого не умрёт, всем даже лучше будет! — вертелось в голове измученного мужчины. Но только от этих мыслей преданные пчёлки корпоративного улья работать не перестанут. И, быстро вбив незамысловатый код в командную строку своего ПК, Энтони Эдвард Старк не только спас свою нервную систему от перегрева, а так же обеспечил пару часов свободной жизни ничего не подозревающим работникам своей компании.

По расчёту Железного человека свобода наступит через три, два, один…

Гудение ламп разом стихло, и всё здание погрузилось в мягкий сумрак. Подобный трюк не был даже на четверть безответственным! Да и сложного в нём ничего не было, и всё весьма обдуманно: важная техника, компьютеры, да и лаборатории имеют независимую систему питания. Но, даже зная это, Старк сделал резервную копию всех данных, пустив простую команду о сохранении. Так что всё весьма обдуманно и ответственно! Но самой сложной задачей оказалось сохранить лицо, ведь миллиардер был столь рад предстоящей свободе, что его улыбку, он был уверен, будет заметно даже в темноте.

Хеппи забавно замер с документами в руках, и, словно рыба, выброшенная на берег, открывал и закрывал рот, а Тони Старк, состроив максимально удручённую мину, приказал: — Хеп, иди разберись! — и для пущей убедительности развернулся к окну, чтобы слабое из-за туч солнце осветило первый попавшийся отчёт.

Мужчина ещё долю секунды, пристально сощурив глаза, смотрел миллиардеру в лицо, а затем всё с таким же забавным выражением положил кипу бумаг на стол, и сурово, насколько умел, проговорил: — Тони! Если я узнаю, что это твоих рук дело. То я…

Старк, вскинув руки, оскорблённо протянул: — Мои руки чисты! — и для пущего драматизма ими помахал, — И ты бы увидел это, если б был свет.

Ещё мгновение посоревновавшись в гляделки, что было весьма непросто в полумраке, и проиграв, Хоган двинулся в сторону выхода. В коридоре уже вовсю раздавались панические возгласы работников Старк Индастриз и топот десяток ног, а миллиардер из последних сил держал себя в руках, чтобы не улыбнуться, пока Хэппи не оставит его одного.

***

Двигаясь по мрачному коридору, Старк испытывал удовлетворение. Почти весь персонал скопился на первых этажах в бессмысленной попытке исправить неполадки, а значит, сейчас самое время добраться до крыши, а там в костюм и молнией в мастерскую.

— Что же может быть лучше этого? — задавался вопросом миллиардер и сам же отвечал, — Ничего.

Напевая себе под нос незамысловатый мотив, Железный человек двинулся в сторону пожарной лестницы. Насквозь пройдя девятнадцатый этаж, что с недавних пор вмещал себя часть научного отдела, миллиардер резко остановился. В углу, под одним из стендов со схемами какого-то очередного проекта, сулившего немалую прибыль, сидел ребёнок. И если б Тони верил в приведения, а не в алкогольный бред, то непременно наложил бы в штаны.

Ребёнок, как это принято в третьесортных страшилках, сидел, уткнувшись в колени, возможно, плакал, а может, и нет. Мужчина не мог это с уверенностью утверждать, ведь был далековато от него. И, замерев, Старк почти взвыл, так всегда бывает, когда какая-нибудь неожиданность рушит планы, и самое паршивое, что именно такие ситуации и определяют, кем ты являешься на самом деле.

Тяжело вздохнув и бросив хмурый взгляд на табличку с такой заманчивой надписью «Выход», миллиардер двинулся в сторону драматично сгорбленной детской фигурки. И, уже подойдя совсем близко, мужчина осознал, что последний раз видел ребёнка лишь по телевизору, и то в глупой рекламе яблочного сока, а здесь был самый, что ни на есть настоящий, и как с ним общаться или хотя бы как начать разговор, мужчина просто не знал.

И, неловко кашлянув, миллиардер спросил: — Ты заблудился, малой?

Мальчишка предсказуемо вздрогнул, и, быстро утерев глаза рукавом мешковатого джемпера, вскинул на мужчину неуверенный взгляд.

— Простите, сэр, — выдавил из себя найдёныш, при этом забавно щурясь. И даже в полумраке Железный человек заметил бледное лицо пацана и припухшие от слёз глаза. «Жалкое зрелище» — хмыкнул по себя Старк.

— За что ты извиняешься? Да и что ты здесь забыл? — засунув руки в карманы, оглядывая научный отдел, скомканно проговорил миллиардер. Он всё с замиранием сердца ждал такой предсказуемой фразы: «Вы Железный человек!». Но её, к слову, не последовало… Мальчишка, неуклюже поднявшись, неловко отряхнув джинсы, пробубнил что-то невнятное про школьную экскурсию и про то, что он отстал ото всех, засмотревшись на один из проектов, а затем выключился свет, вот и всё.

— Маловат ты для посещения научных лабораторий, — хмыкнул миллиардер, пытаясь вспомнить, когда же Старк Индастриз стал проводить экскурсии для детсадовцев.

— Сколько тебе лет-то? Шесть?