Месть по-царски

– Погодь, стой на входе, вместе со своими людьми.

Местные подчинились.

Савельев подошел к первому разбойнику, тот хватал воздух окровавленным ртом. Зубы выбиты, челюсть сломана – понятно с первого взгляда.

Князь взглянул на Горбуна.

– Чего уж ты так-то, Осип?

– Так он саблей махал. Мне чего, ждать, что ли, покуда посечет? Ну и вдарил, и то вполсилы. Иначе голову проломил бы.

– Кто ты? – нагнувшись к раненому, спросил Савельев.

Разбойник что-то промычал.

Утвердительно покачав головой, князь прошел ко второму. У того физиономия оплыла так, что и глаз не видать.

– Кто? – спросил князь.

Конокрад приподнял руку, указал на Горбуна.

– Да не кто тебя вдарил, спрашиваю, а ты кто?

– Э… я… – изо рта пошла кровь.

От двери донеслось:

– Купец, пройтись можно, я многих в округе знаю, может, и признаю кого.

– Пройди, глянь.

Шатров узнал первого с разбитой челюстью.

– Ба! Да это Митяй Грач.

Воевода и Горбун подошли к нему.

– Что за Грач?

– Известный разбойник. Но народ не грабит, а все боле по коням промышляет. Встанет обоз на постой где-нибудь у ближнего лесу, Грач тут как тут. И нет в обозе коней. А вот кому он их сплавлял, неведомо.

– Может, из села?

– Не-е. Откель он, неведомо, но разбойничает в наших краях.

– Глянь на второго.

Шатров посмотрел.

– Этого не знаю, не видел.

– А тех, что на улице?

– Не глядел.

– Так погляди и будь во дворе с сыном и разбойниками. Есть о чем погутарить.

– Ага, купец, только пошто твои люди тебя князем величают?

– По то, что так я велел.

– А? А я уж подумал, и на самом деле князь.

– Ступай, да быстро.

Когда Дмитрий вышел из конюшни, Шатров разглядывал лежащих на земле разбойников. Потом отошел испуганно в сторону.

– Ты чего, Петро?

– Мертвые они.

– Мертвые?

Савельев посмотрел сам. Действительно, удары шестопером не оставили налетчикам шансов выжить.

Князь повернулся к Горбуну, тот потянулся, тут от бочки крик – мертвяк.

Дмитрий спросил Горбуна:

– И чего ты наделал? Троих прибил!

– А не будут воровать. И оружие при них было.

– Нет, в охрану тебя ставить нельзя.

Бледный от испуга Шатров спросил:

– А что, купец, тапереча мне делать?

– Чего, спрашиваешь? Придется отвечать на мои вопросы.

– До них ли?

– До них. А ну-ка, объясни мне, пошто ворота и во двор, и в конюшню были открыты? Пошто твои работники не охраняли двор?

Санька и Илья что-то начали лепетать, вроде как человек из свиты купца на охрану вышел, но князь перебил их:

– Молчите. До вас еще дойдет черед.

Он перевел взгляд на хозяина двора.

– Ну? Ответствуй, Петр Иванович.

Тот повернулся к работникам.

– Санька, пошто ворота не запер?

– Да я думал, Илюха запрет.

– Илюха?

– А я думал, Санька как старшой сделает.

Шатров развел руки.

– Вот как, купец, получилось.

– Ну с въездными воротами ладно, работники у тебя действительно еще те, могли понадеяться друг на друга, а конюшня пошто была открыта?

– Михайло? – повернулся к сыну Шатров.

– Да я вроде, батюшка, закрывал.

– Вроде?

Савельев взглянул на парня.

– Так закрывал или нет?

– Не помню, должон был закрыть.

– Тьфу, – сплюнул на землю Горбун, – кутерьму развели, не постоялый двор, а не пойми что.

Савельев приблизился к Шатровым.

– А не нарочно ли ты, Петр Иванович, велел ворота открытыми оставить? Уж не заодно ли ты с конокрадами?

– Да Господь с тобой, купец, я не разбойник.

– Ну ничего, двое живы, они все расскажут. Сейчас покойников к бане, подраненых в дом. Дрозд, приглядишь за ними.

– Слушаюсь, Дмитрий Владимирович.

– Бажен и Рябой – на охрану. Ты, хозяин, вели работникам кровь в конюшне убрать, дабы кони успокоились. Запереть все и спать.

– А… мертвяки? О них доложиться надобно.

– Вот поутру и доложишься. Старосте села, тот пристава из волости позовет. И жди, чтобы до его приезда не померли те, что живы. Я узнаю. Делать дело и спать.

Скоро на дворе все утихомирилось.

Савельев и дружина уснули, Шатров же маялся бессонницей. И как купец догадался, что он заодно с Грачом? Прибить бы их с Баталом, вторым выжившим, но купец предупредил. А может, и не купец он вовсе? В телегах немного оружия, пороху, дроби, провизии. И столь охраны. Может, действительно князь? Воевода малой дружины? Тогда трогать раненых нельзя. Они не сдадут его, потому как тока себе хуже сделают. А он, Шатров, откажется от всего. И доказать его соучастие в разбойном промысле не можно будет. Отвертится. Надобно денег приставу сунуть, рублев пять, глядишь, и примет, а если еще и старосте рубль дать, то обойдется. Шатров успокоился, но заснуть до утра так и не смог.

Дружина встала рано, о том Савельев предупредил хозяина.

Антонина уже готовила утреннюю трапезу.

Шатров вознамерился тут же с подъему послать на село сына за старостой, но Савельев запретил.

– Как уедем, пошлешь. До того никому со двора ни ногой.

Пришлось подчиниться.

Покуда Антонина с Михайлом стол накрывали, ратники помолились, вывели коней, оседлали.

И после трапезы выехали со двора. В низине, где они не были видны ни со двора, ни из села, свернули в лес.

Вперед вышли служивые татары Гардай и Туран. Они знали местные лестные тропы лучше любого охотника.

Отряд продолжил путь, но уже прикрытый лесами.

Что произошло на постоялом дворе, никого больше не волновало. В гибели подельников, в увечье виноват сам Митяй Грач, вот пусть он и ответствует.

Дальше останавливались в лесах, урочищах, рощах.

На весь путь ушло менее четырех дней. К Калуге подъехали поздно вечером, когда уже крепостные ворота были закрыты. Встали в березняке, в двух верстах от города.

Приготовили на слабом костре каши. Трапезничали с солониной, пили квас, взятый с собой Гордеем Бессоновым. В ночь пошел дождь, укрылись под пологами, кто-то залез под телеги. Весенний дождь короткий, прошел быстро. До утра выспались.

После чего дружина вышла к въездным воротам городской крепостной стены. Прошла по дубовому мосту, и уже за башней ее окружили крепостные ратники. Многие были вооружены пищалями.

Савельев соскочил с коня.

К нему подошел один из ратников, назвался:

– Сотник Поликарп Лунский. А кто ты, воевода?

– Князь Дмитрий Владимирович Савельев, прибыл с дружиной по поручению Государя Всея Руси Ивана Васильевича.

Сотник спросил:

– Царская грамота при себе?

– Да.

– Покажи, князь.

– А ты читать-то умеешь?

– Пошто обижаешь? Али тока у вас на Москве грамотные обретаются?

– Извини, сотник.

Савельев передал ему свиток.

Посмотрев грамоту князя Крылова, сотник махнул своим.

– Пропустите, это та дружина, которую ждет воевода.

Ратники разошлись, кто к крепостной стене, кто в ближайшие дома.

– Езжай за мной, князь.

– С дружиной?

– До кремля да, далее один.

– А мои люди что, стоять у кремля будут?

– Их определят на гостиный двор, повелением воеводы освобожденный для ратников особой дружины государя. Там и палаты для отдыха, и мыльня, и поварская со столовым залом. Все, что надобно для проживания. Я ведаю, что ратники дружины могут постоять за себя, но им след отдыхать, а посему охранять обоз будет стражник моей сторожевой сотни. Тебе же, князь, велено пройти к воеводе, князю Ивану Васильевичу Горинскому.

– Так уж и велено? – усмехнулся Дмитрий.

Сотник поправился:

– Извиняй, князь, Иван Васильевич просил, чтобы ты пришел к нему.

– То совсем другое дело.

Он обернулся.

– Дружина, за мной!

Ратники направились к местному кремлю, где находился дворец наместника и воеводы Калужской крепости.

Воевода встретил гостя в большой зале. Для невеликих размеров местного дворца и эта зала казалась большой.