Страница 57 из 65
– А, чтоб им пусто было!.. – Павел первым бросился к дверям, и все за ним, даже не глянув в окно.
Поспешный грохот пяти пар ног по паркету, по лестнице, по вестибюлю – Павел толкнул дверь, споткнулся, матюгнулся, задние налетели на него и с разгону вышвырнули из подъезда на крыльцо.
Егор в первый миг не понял, какого чёрта народ мечется, бестолково машет руками, потрясает оружием, – но, вскинув голову (а эти полоумные носились, пялясь в небо), – всё увидел сам.
Над руинами, на высоте метров тридцати, медленно и важно плыл большой воздушный шар. Белый-пребелый, как первый снег, чтоб быть видимым в вечернем небе – хотя вечер только наступал… У Егора захватило дух!
Не от белизны шара, понятно. А от картины, украшавшей его.
Крутые надувные бока несли на себе изображение акта мужеложства, причём явно насильственного: один, упитанный мужчина средних лет, нарисован был коленопреклонённым, со спущенными штанами и выражением горькой обиды на холёном лице. Другой же, бодро подпихивающий сзади этого сытого барина, выглядел крайне злорадным старцем – острый нос и подбородок далеко, мстительно выступали вперёд.
Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: данный групповой портрет есть политическая карикатура; плаксивый содомит – разумеется, Худых, а тот, кто надругался над ним, – Чухонин.
– Стреляйте! – повторно грянул гневный голос, и Егор узнал генерала Выдрищенского. – Огонь!
Лупанул недружный залп. Одна трассирующая пуля прочертила вялую дугу невдалеке от шара и погасла в высоте. Сам же шар начал издевательски поворачиваться другим боком.
– Дураки! Мазилы! – загремел генерал. – Из жопы вам только стрелять!
Треснул ещё выстрел. Мимо. Ещё один! Мимо.
– Уроды, – сказал генерал убито.
– Слушайте!..
Беркутов почти крикнул это. Егор круто обернулся.
– Что такое?!
Лесник держал карабин наизготовку. Рванул затвор.
– Павел! Ведь эти олухи не видят ни черта! Это же отвлекающий маневр! Они сейчас ударят!..
Всё Павел смекнул вмиг.
– Генерал!! – заорал он. – Плюнь на шар этот сраный! Занимайте оборону! Они сейчас долбанут сюда!!
Княженцев открыл было рот, да сказать ничего не успел – Павел просто не дал ему.
– Потом, князь! Давай сюда, живо! Аркан, туда! Юра – назад в дом. И будь на первом этаже!
– Зачем…
– В дом, я сказал!!!
И Юру как ветром сдуло.
– Князь, за мной!
Егор и сам не понял, как очутился на развалинах, где ещё торчали остатки стены – битая кладка, проёмы дверей и окон.
– Будь здесь, княже! Смотри: вон тот сектор, от угла до вон той трубы, твой. Видишь?
– Вижу, батько.
– Потом острить будешь!.. Слушай сюда: всё, что там только явится, кроши в дугу! Не жалей! На ещё магазин. Зря патроны не жги…
– Ура-а!.. – жидко заголосила местность.
– Князь, понял?! – вскричал Забелин, клацнув запасным рожком. – Я туда! Из-за стены не высовывайся!
Он сбежал вниз и кинулся на правый фланг.
– Генерал! Генерал, мать твою за ногу, гони своих дебилов! В цепь!.. Огнемётчика сюда!
Захлопали выстрелы.
Как ни был Княженцев неопытен в военном деле, и он догадался, что чухонинцы – лохи еще хуже худыхинцев. Придумав остроумный отвлекающий маневр с воздушным шаром, они бездарно упустили время. Надо было бить сразу! А они валандались какого-то дьявола.
Егор отщёлкнул предохранитель до упора – на автоматический огонь. Передёрнул затвор. Почувствовал, как бьётся сердце, точно на бегу. Страха не было.
По правую руку рванул злой, чёткий залп из множества стволов.
«Молодец, Пашка!»
Его рука, сразу чувствуется. Наладил оборону!
Егор улыбнулся – и из-за угла, намеченного как граница сектора огня, выскочили двое с длиннющими винтовками.
Княженцев вздрогнул, рука сама сжала крючок.
Автомат сдуру гавкнул краткой очередью. Мимо! От угла брызнуло кирпичное крошево.
«Дурак!» – мысленно хлобыстнул себя философ.
Дурак или нет – но в мгновенье ока приклад – в плечо, прицел – в тех двух: огонь!
Очередь длинно распорола воздух. Прицел мотнуло чёрт-те куда.
И – Княженцев не поверил очам своим!
Те двое так и подпрыгнули враз. Первый махнул ногой, как будто хотел откаблучить плясовую. У второго вылетело из рук и порхнуло вверх ружьё.
Егор обалдело смотрел, как оно летит. Плавно, медленно, важно, как в дурном сне.
А те стали неторопливо крениться наземь… Егор моргнул.
И тут же грохнулось ружьё. Первый рухнул мешком, второй упал, вскочил, упал опять, перевернулся, пополз назад. Прополз метров пять и замер.
Княженцев презрительно цыкнул слюной сквозь зубы, как бывалый воин. От косого среза дульного тормоза легчайше тёк и таял в воздухе нежный сизый дымок.
Из-за угла вырвались ещё трое. Вырвались – увидали убитых, запнулись.
Княженцев врезал по ним новой очередью, жестокой и уверенной.
Но не очень меткой – получилось, видать, излишне самоуверенно. Один взмахнул руками, плюхнулся, двое бросились назад. Упавший вскочил как Ванька-встанька, чудовищным скачком на одной ноге сиганул вслед скрывшимся. Другая его нога болталась плетью.
– Та-ак, – Княженцев ощерился. – Умылись?..
– Дяденька! – вякнуло сзади.
Егор рывком обернулся.
– А?!
Вверх по битому камню полз на карачках парнишка лет двенадцати, белобрысый, чумазый и курносый. Правой рукой он с натугой волок за собою деревянный оружейный ящик на защёлках.
– Ты кто, чудо?
– Прошка, – малый шмыгнул носом.
– Очень приятно.
– Меня ваш генерал прислал!
Егор зыркнул в проём. Пусто. Два трупа.
«Ваш генерал…» – несколько секунд понадобилось Егору, дабы сообразить, что речь идёт о Забелине.
– Патроны, что ли? – повернулся к парнишке.
– Ага. – Прошка шмыгнул сильнее. – И рожки. Вторым номером к тебе. Рожки набивать. Тебя Егорий Сергеичем кличут?
– Кличут. – Княженцев улыбнулся. – Сергеичем. Погоняло такое. Сечёшь?
– Ну! – расцвёл и Прошка. – Мне ваш генерал так и сказывал.
– Мон женераль… – шутя заговорил Егор, но тут бацнул выстрел, пуля ковырнула стену.
Егор мигом пригнулся, и ещё пуля свистнула прямо в проём.
– Ух ты! – вылупил глаза Прошка.
– Туда, живо! – Егор метнулся вправо, к оконному проему, более уцелевшему, с верхней перемычкой.
– Засекли, Прохор! – хрипло выдохнул он. – Сюда!
Прошка ловко подтянул ящик.
– Ты крикни, Егорий Сергеич!
– Что? – не понял Егор.
Прошка с силой вытер под носом:
– Ты так крикни: «А-а!», когда они стрельнут. Вроде убило тебя. Они дураки, поверят.
– Ага, – догадался Княженцев. – Теперь понял. А ты башка, Прохор!
– Хы-ы! – засмеялся тот. Рот растянулся до ушей.
Бум-бум! – два выстрела. И сразу третий: бум!
– А-а! – дико, страшно крикнул Егор. А Прошка тут же сильно хлопнул ящиком оземь.
– Это будто ты упал, – таинственно шепнул он.
– Молодцом, Прохор, – шепнул в ответ Егор и подмигнул.
– Глянь, Егорий Сергеич. – Прошка завращал глазами, а пальцем показал в стену.
Егор взглянул и сразу понял. В стене, левее окна, была выбита небольшая, в два кирпича дыра, почти бойница.
Осторожно подтянувшись, Егор приник к ней. Обзор, конечно, куда хуже, но главное видать. Угол, площадка перед ним – всё видно вполне. Виден второй труп, тот, что полз перед смертью. Из-под него вязко растекалась лужа крови.
От угла боязливо показалась тень. «Ага», – ухмыльнулся Егор. Руки поудобнее перехватили автомат.
Тень замерла. Недвижимо держалась секунд пять и поползла вперёд. Смелее поползла, сволочь!
Вновь замерла. Егор чувствовал удары своего сердца, оно распирало грудь изнутри.
Тень ломанулась вперёд, мелькнули ноги, и враз замелькали тени, ноги, Егор пружинисто ринулся вверх и нещадно резанул свинцом по бегущим к нему людям…