Страница 9 из 48
— Дэтомона? — зрачки Чёрного Дракона расширились. — НО, КАК ТЫ УЦЕЛЕЛА?
Принцесса Ада, пребывая в своём обличии оборотня, яростно рыкнула. Через минуту, она вновь обернулась в Астрид. Иккинг подошёл к ней и помог встать. Астрид слегка повернула голову в сторону любимого и улыбнулась ему. Через секунду небесные очи вновь сменили свой окрас на кровавый, и через уста заговорила Дэтомона:
— Я тебе обо всём расскажу, мой дорогой друг! — Дэтомона через Астрид улыбнулась Парящему. — При условии, что суккуба и Ночная Фурия будут живы. Без них мою душу давно бы поглотил один из князей Ада.… А также ты сохранишь жизни нефилима и девушки, в теле которой заключена моя душа! — ровным хриплым голосом потребовала принцесса.
Громгильда и Кривоклык опешили от подобного волеизъявления Дэтомоны. Впервые, они увидели своими глазами ту, кто на равных говорил с их Королём. И тот ничего не возразил в ответ. Парящий задумался над словами Принцессы. Он мгновенно осознал — её появление здесь имеет судьбоносное значение для всех жителей Ада. Включая и драконов. Он громко рыкнул, оглядев ещё раз каждого из «пленников».
— Драконьего Суда не будет! Ибо Ночная Фурия привела к нам лучших союзников! Союзников к надвигающейся великой войне! — заявил он своим генералам — Кривоклыку и Громгильде.
— Войне? — поразились Иккинг и Дара. Беззубик также был ошарашен услышанным.
— Да, нефилим! Грядёт кровопролитная война! — пробасил Великий Дракон. Затем, его зрачки вновь уставились на демоницу в человеческом обличии. — И теперь, когда с нами принцесса Дэтомона, я, наконец, верю, что шансы, чтобы выжить, возросли во много раз… — послышалась нотка печально сделанного умозаключения.
====== Глава 4. Старый друг, прежние переживания и новые подозрения ======
— Я знаю об этой войне не понаслышке, мой друг. — Дэтомона глубоко вздохнула через тело кшатрии. Похоже, что её спутники были весьма удивлены её словами. И в первую очередь, сама Астрид, что делила с ней своё тело. — Старый заклятый враг моей матери, один из многих, начал терять свою власть. Демоны вскоре выйдут из-под его контроля. — Иккинг, Дара и Беззубик сообразили, о какой войне идёт речь. И более не стали расспрашивать Великого Чёрного Дракона о ней. Ибо Сущий уже поведал им. Астрид, пока принцесса общалась с Парящим, также припомнила рассказ Неприкаянного о причинах новой, назревающей войны. — С помощью своего острого ума, он коварно заманил Астрид — кшатрию, с коей я делю тело — в свои сети. Он считал, что таким образом сохранит свою власть, если выпьет мою душу. Но его план был сорван Астрид, Иккингом, Беззубиком и Дарой. — показывала она ладонью на тело девушки, в которой пребывала её душа, и на друзей. — Они помогли мне выбраться из застенок крепости демона и вернуться в прошлое.
— Ты ведь говоришь о Салеосе, девочка? — пробасил Великий, чуть не сдув стоящего рядом с кшатрией Иккинга. Астрид даже не шелохнулась от дыхания дракона, по силе схожего с резким, порывистым ветром. — С тех пор утекло очень много воды. После того, как ты исчезла, я и мои собратья-исполины остались наедине с полчищами демонов, возглавляемых предателями среди Князей и Герцогов. Они обвинили драконов в смерти твоей матери. И в твоём убийстве тоже. Верные им сторонники умело подстроили каждую деталь. Трое заговорщиков сумели с помощью убедительной лжи настроить практически каждый уголок Ада против нас. И Салеос был среди них.
— Выходит, что наши Князья и Герцоги лгали нам всё это время? И, как же обстояло по-настоящему дело? — Дара подошла к Иккингу и Астрид. Она с осторожностью произносила каждое слово. Глаза цвета ночного океана оглядели спутницу Дэтомоны. В очах Парящего, взирающих на неё, читалось презрение.
— Многие из них не ведают истины, другие же — состоят в тесной дружбе с настоящими виновниками тогдашней войны, — пояснял он Даре. — Моё племя, а в частности, я — последний из тех, кто знает обо всех деталях и подробностях той войны. Я помню всё. Драконы со временем не теряют памяти, — Чёрный Дракон снова повернул свою длинную громоздкую голову в сторону Хофферсон. — И поверь моему слову, суккуба, обвинившие нас демоны сами и устроили переворот. Своим вероломством, лживостью и ненавистью к своей повелительнице и нам, они совершили первый в истории Ада бунт, раздробив некогда могущественное и единое государство на множество отдельных и не зависимых друг от друга владений. То событие так и прослыло в Нижнем Мире: «Мировой Бунт».
Убийство Дэтомоны, а, в дальнейшем и Лилит, спровоцировало мощный резонанс. — тяжело вздохнул Великий Чёрный Дракон, будто погрузившись в эту секунду в страшные моменты истории его племени. Моменты, которые он также переживал. — Самое страшное, что война началась не сразу. В отдельно находящихся Междумирьях на драконов демоны стали вести охоту. Тем не менее, демоны в нескольких Междумирьях продолжали вести с нами сотрудничество. Не все из демонической свиты поверили «фактам» Салеоса и других предателей. Мы решили доказать свою невиновность в твоей смерти, отыскав тебя в адских измерениях. Я и другие Драконы-Исполины были убеждены, что сможем тебя найти. В твоём обнаружении мы видели шанс не только на собственное спасение. В первую очередь, мы рассчитывали на сплочение двух древних, могущественных сил против подло подстроенного заговора. Мои собратья и я тогда подозревали, что кто-то из владык демонов того времени вполне был способен организовать покушение на Лилит. Но, кто конкретно — никто не знал.
Вместе с теми, кто по-прежнему не был склонен слепо верить заговорщикам, — повествовал Парящий-над-Демонами. — мы начали прочёсывать одно Междумирье за другим. Прошло много времени. И никаких следов твоего присутствия в Аду не было. Ни одному демону, как и мне с моими прежними собратьями, не удалось отыскать тебя. В тот момент, когда все осознали, что тебя в Аду просто нет, мы поняли: наша гибель — дело времени. Заговорщикам не составило тогда особого труда обвинить нас не только в твоём убийстве, но и в том, что мы якобы поглотили твою душу. Как и душу твоей матери… И практически все отвернулись от нас… — в очах Великого Дракона слышалась печаль и горечь. В его прохладном дыхании Иккинг и Дара ощутили своей кожей оттенок пережитого им ужаса. — Но, объясни мне, Дэтомона… — иссиня-чёрные глаза серьёзно уставились на Астрид. Иккинг дёрнулся и собирался встать между собеседниками прошлого, но Дара крепко схватила его за руку, и показала жестом другой, чтобы он даже не думал ничего предпринимать. Юноша с трудом сдержал свой порыв, ощущая некоторое, нарастающее напряжение. — Каким образом ты оказалась в теле смертной?
— Ты, наверняка, помнишь, мой дорогой друг, что моя мать обладала седьмым чувством надвигающейся опасности. За несколько дней до того, как её убили, она была бледна, как снег на горных вершинах… — Дэтомона также горестно вздохнула, настолько погрузившись в воспоминания, что изо рта Астрид в эту секунду нечаянно вылетел огонёк, который развеялся словно прах на ветру. Иккинг был немного шокирован этим, но ничего вслух не сказал. — Она сотворила демоническое зерно и поместила мою душу в него после моей смерти. Отправившись на Землю, моя мать отыскала смертную, за которой наблюдала много адских лет. Светловолосая, Земная, молодая смертная женщина, справедливая и добрая, смелая и заботливая, чьей ценностью были близкие ей люди, стала избранницей. И первой кшатрией. — так Иккинг и остальные присутствующие узнали о появлении первой на Земле Кшатрии. Дара считала эту историю одной из многих красивых и, одновременно, печальных, адских легенд. Однако когда её рассказывает наследная Принцесса Ада, начинаешь испытывать некий восторг. И печаль, вперемешку с состраданием. Эти же чувства испытывали и все присутствующие. За исключением Громгильды, которой подобная история интересной не казалась вовсе.
— Среди демонов давно ходила эта легенда. Только я никогда не обращал на неё внимание… Узнаю нашу Королеву. — медленно качнул головой Парящий, отчего вызывал новые мощные потоки ветра. — Вероятно, она знала или догадывалась о заговоре Князей. Это был самый мудрый шаг твоей матери.