Назревающая война (II)

— Будь добр, отведи нас в заброшенное поселение.

— Как скажешь, суккуба. — буркнуло Ужасное Чудовище. Недолго пребывая в недоумении от странного поведения Дары, ребята вместе с ней побрели за красным драконом в сторону узкого высоченного окна.

— Садитесь мне на спину, влюблённые. — сказал им Беззубик, холодно отнёсшийся к внутреннему порыву Дары. Иккинг без слов улыбнулся своей ненаглядной, чьи голубые глаза источали в своём взгляде неимоверную радость. Астрид вновь подарила драгоценную улыбку возлюбленному, прижавшись к нему.

На этот раз голубоглазая взялась за гребень на спине Ночной Фурии, а Иккинг блаженно обхватил Астрид за талию, крепче сжимая её в своих объятиях. Она прислонилась к нему спиной, не сводя глаз с его изумрудов.

— Не забывай смотреть вперёд, милая. — тихонько он ей шепнул. Только она повернула голову вперёд, как Иккинг начал ей шептать что-то неразборчивое в ушко, отчего она невольно засмеялась. Потому что лёгкое дыхание возлюбленного вызывало щекотку:

— Ну, хватит, Иккинг! — улыбчиво произнесла она.

— Любовнички, может уже хватит? — сердилась Дара. — Давайте уже, наконец, взлетим. Беззубик, что медлишь? — неожиданная грубость суккубы удивила в первую очередь Астрид и Иккинга. Они переглянулись, не понимая, что с ней в последнее время происходит. Беззубик лишь грустно, по-драконьи, неслышно что-то проурчал в ответ. Он взмахнул крылами, и неспешно последовал за стремительно улетающей в небо Дарой и Кривоклыком.

Иккинг видел её такой впервые. Почему она так остро реагировала на происходящее? По идеи, суккуба должна была испытывать восторг и радость, как он и остальные члены их необычной команды. Ведь переговоры с Парящим-над-Демонами прошли даже лучше, чем кто-либо из четвёрки мог себе представить. Уж тем более не он сам, когда несколько раз, как ему казалось, Астрид грозило испепеление чёрным исполином. Завтра предстояло совершить ритуал ранним утром в Круге Менгиров. И его возлюбленная, наконец, перестанет носить в себе демоническую душу. Она перестанет быть кшатрией. Вернётся к жизни обыкновенной смертной. Смертной, с которой он проживёт жизнь на Земле и благополучно забудет обо всех пережитых в Аду событиях. Из этого следовал главный вывод, который с головой накрыл юношу — ни один демон больше не проявит интереса к ней. Ни одно существо Нижнего Мира более не станет за ней охотиться. И, в итоге, они оба заживут как обыкновенные земные люди. Будут счастливы, и никогда (если только после смерти) не вернутся в Ад.

Подобными мыслями была охвачена и Астрид. Радость от того, что во время любви с Иккингом, она более не будет волноваться, что Дэтомона побеспокоит её в самый неподходящий момент, окрыляла её. Принцесса вернёт себе истинный облик, затем — положение в Аду, и, наконец, приведёт в порядок демонический мир. Голубоглазая находилась в небывалом предвкушении от того, что лишь она одна будет находиться в ласковых и нежных объятиях Иккинга. Это воистину вызывало невероятный трепет в душе. Астрид с нетерпением ожидала завтрашнего дня, который был способен не только повернуть историю Ада в правильное, как ей самой казалось за время приключений, русло, но и сделать её собственную жизнь более уравновешенной и спокойной. Но странное поведение Дары, демоницы что помогла Иккингу спасти её и принцессу Ада, омрачало её радость и вгоняло в смятение, отдающееся ароматом тоски.

Беззубик прекрасно понимал, что чувствует суккуба. Ведь, с освобождением Дэтомоны из тела Хофферсон, отношения Иккинга и Астрид только укрепятся. А демоница, давшая клятву служить своей принцессе, лишится на сотни, если не на тысячи лет, возможности видеть Иккинга. Возвращение под свой контроль половины Нижнего Мира — дело не однодневное, и даже за десяток лет прежнюю власть и силу невозможно было вернуть. Дракон знал, насколько крест, что несла на своей спине суккуба, отяжелел. Он не стал об этом рассказывать сидящим на его спине друзьям, ибо знал, что никому от этого легче не станет.

Дара хотела удалиться от друзей и сопровождавшего их по повелению Парящего Кривоклыка. И скрыться от них. Она даже не заметила, как стремительно набрала скорость, и улетала куда-то в горизонт. Красный дракон за ней не поспевал. Он громко рыкнул ей:

— Слушай, суккуба! Давай-ка помедленнее. А то заблудишься.

— Как тут вообще можно заблудиться? — равнодушно отмечала Дара. — Сплошные равнины и холмы. Даже гор почти нет.

Кривоклык громко рыкнул позади летящему за ним Беззубику, давая сигнал на снижение. Дара, пересиливая воспламенившееся нутро, последовала за драконами.

Местность, на которую приземлилась группа, и вправду выглядела… заброшенной. Огромная пустыня с высохшей, будто из-за длительной засухи, желтоватой, ломкой и колючей травой, привела спутников в некоторое уныние. Прохладный ветер, гоняющий по небу дождливые, серые тучи, навеивал Даре ещё большую печаль. Иккинг и остальные ребята также немного помрачнели. Начавшийся спустя минуту после их приземления дождь лишь ещё больше разжигал пламя неутолимой боли в душе суккубы. Дара чувствовала всем своим естеством — ей необходимо побыть одной.

— Я полечу в ту сторону. Заночую там. — указала она на небольшой лесистый островок, окружённый со всех сторон чернеющей от прихода ночи глубоководной рекой. Внутри густого леса стояла сплошная темень. Разглядеть что-либо там от места приземления не представлялось возможным.

— Но Парящий сказал… — хотел возразить Кривоклык, но жёсткий стержневой взгляд, который бросила в его сторону суккуба своими карими глазами, остановил его:

— Я полечу туда и точка. Не волнуйся, дракон, я не собираюсь сбегать. Просто хочу побыть одна.

— Дара, постой. — подбежала Астрид к суккубе, чувствуя её резкие перемены в душе и возникшую из ниоткуда жёсткость. Она дотронулась до плеча кареглазой демоницы, пытаясь высмотреть в очах опечаленной суккубы причину странного состояния её души. Дара с трудом подавила в себе желание одёрнуть плечо. Она не стала отводить взор от обеспокоенных, смотрящих на неё голубых глаз. — Что с тобой случилось? Почему ты отдаляешься от нас?

— Да, Дара. — подошёл Иккинг к суккубе, глядя изумрудными очами в её наливающиеся прозрачной солёной водицей янтарные. — Расскажи нам, в чём дело? Мы волнуемся за тебя. — демоница отвела от него взгляд. Увидев их вместе перед собой, Дара одёрнула своё плечо от пальцев блондинки, в душе которую она начинала постепенно и непроизвольно ненавидеть.

— Спокойной ночи! — отрешённо проговорила она, широко расправив свои чёрные крылья. Не теряя времени и опасаясь, что Астрид или хуже того, Иккинг, прочитает будто раскрытую книгу мысли, что терзали её, демоница полетела на островок, окружённый водой. Беззубик, наблюдая за всем этим, ничего не сказал. Лишь в кошачьих глазах мелькало безмолвное переживание за Дару. За тем, как она стала отдаляться от ребят.

— Мне тоже пора. — решил прервать печальную идиллию Кривоклык. — Надо возвращаться в свои покои в Утопии.

— Так ты теперь генерал, значит? — поинтересовался Беззубик. Он поглядел на друга, слегка ухмыльнувшись.

— Да. Отдаю приказы большинству драконов. Кроме Громгильды. — буркнул рогатый дракон.

— Вижу, характер её не улучшился с годами? — согласно кивнул Беззубик.

— Не-а. Она ещё больше ожесточилась. Муштрует драконов, будто готовит их к нападению. Конечно, все Змеевики порой бывают неадекватны, но она… в общем, будь осторожен с ней, когда завтра встретитесь. — полушёпотом посоветовал Кривоклык.

— Осторожен? Что ты имеешь в виду? — Беззубик расширил свои кошачьи зрачки.

— За время твоего отсутствия в нашем Междумирье тоже произошло немало загадочного. Если ты не видишь огонь, это не значит, что его нет. — Беззубик раскрыл рот от ужаса, заслышав последнюю фразу, сказанную старым другом. Он мгновенно сообразил, что имел в виду Кривоклык. — Мне пора, иначе за мной вышлют поисковый патруль. И Парящий не обрадуется моему опозданию. Удачи вам завтра!

— До завтра, дружище! — крикнул Беззубик вслед улетающему красному дракону, напоследок оставившему немного жареного мяса без костей ребятам, которое они чуть позже за короткое время съели.