Страница 17 из 35
— Он так прекрасен, когда скулит как маленькая собачонка, когда той ломают лапы… — ласково проговорила демоница с бурыми, длинными до поясницы волосами, с серыми глазами, одетая в льняную белую блузку, сопряжённую с чёрной юбочкой, напоминающей очень короткие шорты. Она проводила коротенькими коготочками по оголённой груди Иккинга.
— Скорее, как волчонок! Упрямый! Сопротивляющийся нашим стараниям! — резкими выпадами бросалась другая, рыжая с волосами, доходившими до лопаток, кареглазая суккуба, одетая в оранжевую майку, своей длиной едва покрывающей прелести, и джинсовые чёрные шорты.
— Умоляю тебя, подруга. Давай ещё его немножко помучаем! — соблазнительным тоном заявила буроволосая, почти опустив когтистые пальчики до нижней передней части тела юноши.
— Нет! Салеос дал понять нам совершенно чётко — мы должны предоставить всё остальное веселье блондинке с голубыми глазами. — не поддавшись на приятное искушение, ответила подруга. Затем, рыжеволосая повернулась к Хофферсон. — А, вот и ты, Астрид! Добро пожаловать! Салеос рассказывал нам о тебе и твоей… необычной природе. — пламенные очи взирали на девушку спокойно, не чувствуя угрозы. Девушка хранила молчание, но глаза выдавали радость обнаруженной ею находки, в каком удручающем состоянии она ни выглядела.
— Ну, почему?! — насупилась буроволосая суккуба. — Почему она должна сделать это? Это только наша привилегия. — возмутилась демоница.
— Она должна стать демоном, таким же, как мы с тобой. — спокойно отвечала рыжая.
— Её… «особенность» позволит ей раскрыть свой истинный потенциал и обрести ту часть себя, которой ей семнадцать лет не доставало…
— Так она должна стать нашей… — в восторге начала плести языком буроволосая, но прежде словила мощную оплеуху от подруги:
— Пока Астрид — кшатрия — этому не бывать! — грозно проголосила разгневанная суккуба.
Дракон пытался понять смысл слов, сказанных развратницами, но не смог этого сделать.
— О каком потенциале идёт речь? — спросила заинтригованная Хофферсон.
— Я расскажу тебе, Астрид, об этом, только когда ты станешь такой, как мы — суккубой. — искушающим тоном проговорила рыжеволосая. — И для полноценного обращения в демоницу, ты должна совершить два самых дерзких поступка по отношению к человеку, который тебя искренне любит. Любит, даже несмотря на многочисленные пытки, причинённые ему нами. — расслабленно и довольно продолжала суккуба.
Да. Речь шла об Иккинге Хеддоке — пожертвовавшем собой ради спасения Астрид Хофферсон, теперь же прикованном цепями к пыточной доске и претерпевшем Бог знает сколько времени неисчислимые муки без права на малейшую передышку. За исключением той, что сейчас происходила, благодаря появлению голубоглазой.
Несмотря на ожоги, следы от игл, размером с гвозди, в теле, и почти сломленные разум и дух, он был счастлив увидеть Хофферсон. Как, неожиданно, его осенило: “Почему она здесь? Та ли эта была девушка?” Та ли, кто жаждала его поцелуя в ослабленном состоянии и иллюзорно влюбилась в него? Иккинг мгновенно сообразил, зачем сюда пришла девушка. Зачем она разговаривает с демоницами, соблазняющими её на самые отвратные поступки. Поступки, которые в корне изменят внутреннюю сущность возлюбленной раз и навсегда.
Беззубик сохранял хладнокровие, глядя Иккингу в его зелёные, полные отчаяния глаза. Дракон хотел помочь ему, и нейтрализовать Астрид, не убив своим зарядом её, чтобы она пришла в себя и перестала оборачиваться в дикого и садистского монстра. Но осуществить это в присутствии двух суккуб не представлялось возможным. Опасная затея могла обернуться для Беззубика аналогичным наказанием, через которое проходил Иккинг. Всё, что он мог в данной ситуации — безмолвно и смиренно наблюдать, пропуская ужас и страх в своё сердце.
— Первое, что нужно сделать — измучить Иккинга до полной потери сознания. Но, при этом не убив его! — украдкой говорила рыжеволосая демоница.
— А что потом? — ожидала ответа Хофферсон.
Наступила десятисекундная тишина. Суккуба сказала:
— Ты должна пробудить своего внутреннего демона. Я ощущаю в тебе… суккубу. Очень сильный дух… Чтобы она проявилась в тебе, нужно соблазнить исстрадавшуюся душу! Через похоть! — воскликнула демоница. Астрид не выказала эмоций отвращения или счастья. — И когда ты совершишь это — закончи его муки. Убей его, как тебе вздумается. Тогда твоя демоническая половина возьмёт над тобой верх и ты станешь одной из нас.
Недолго думая, голубоглазая дала жёсткий ответ:
— Я согласна! — рыжеволосая ухмыльнулась. У Беззубика, едва сдержавшего желание широко распахнуть свои кошачьи глаза, чуть не отвалилась нижняя челюсть от услышанной им позиции кшатрии. Иккинг осознал, что его поступок, как ему казалось, был единственным выходом из сложившейся ситуации, обернулся страшным возмездием возлюбленной. Для него это не означало ничего хорошего. Собравшись с последними силами, он приготовился принять свою судьбу, закрывая изумрудные, полные горя и отчаяния глаза.
====== Глава 8. Истинные чувства Астрид ======
Буроволосая суккуба в этот момент словно заревновала юношу к Астрид:
— Милая подруга, позволь, я всё же довершу начатое с нашим мучеником. Он такой слааадкий. — она прямо-таки таяла при виде еле дышащего, измученного юноши. — Такой обаяшка… Ничего в Аду мне не доставит наивысшего удовольствия, чем заключить его в свои пламенные объятия. — ласково произнесла демоница, за что рыжая окинула её осуждающим взглядом, полным ненависти:
— Как ты смеешь даже думать о таком? Решила нарушить прямой приказ господина Салеоса? — возмутилась рыжеволосая.
Та в ответ, грустно выдохнула:
— Ну, ладно… Хотя, после стольких пыток, я бы с радостью его обласкала… — мечтательно произнесла буроволосая демоница. Затем, окинула недобрым завистливым взглядом кшатрию, и буркнула вслух: — Но я не хочу на это смотреть. Смотреть, как мой любииимый пленник окажется в руках кшатрии. Давай, уйдём отсюда. — предложила суккуба, не желая больше видеть соперницу, и, тем более, то, что должно было произойти дальше.
— Хорошо. Пойдём. Не будем смущать юную деву. — спокойно выдохнула рыжеволосая суккуба. — Ведь это у неё впервые. Пускай всему научится самостоятельно. — две суккубы медленно побрели в сторону идущей наверх лестницы.
— А дракон? Ему разве можно оставаться здесь? — шепнула буроволосая своей подруге.
— Никто не смеет приказывать дракону, где ему находиться и что делать. — остро отметила рыжая. Но, вторую часть фразы подчеркнула сильнее: — Но лучше будет, если гость нашего господина вернётся в верхнюю часть обители.
Беззубик недовольно фыркнул, не желая оставлять Астрид одну. Он очень переживал за то, в кого она стала превращаться. Беззубик не меньше волновался за Иккинга, всем естеством сочувствуя мученику, оставшемуся наедине со стремительно меняющейся Хофферсон. Всё, что оставалось крылатой чешуйчатой рептилии — пойти наверх. Он побрёл первым, не желая находиться в компании двух суккуб. После того, как дракон поднялся по мраморным ступеням, буроволосая демоница шепнула подруге:
— Я была бы счастлива содрать с него шкуру… — пребывая в мечтаниях, произнесла она. — Сделала бы себе из его чешуек сумочку, сапожки. Представляешь, как бы это выглядело стильно в мире смертных… — буроволосая устремила свои нежные глазки вверх.
— И не только сапожки и сумочку. — поддержала её подруга, слегка посмеиваясь. Хотя, в душе она не особо разделяла её «энтузиазм».
Обе вскоре удалились из виду, впуская в каземат невыносимую и мрачную тишину.
Дракон, перед тем, как уйти, проурчал девушке, намекая ей, что сейчас самый, что ни на есть, подходящий момент для освобождения пленника и бегства из дворца. Но Астрид, пропитанная аурой мрачных стен подземелья, не торопилась спасать возлюбленного. Её цель пребывания в Аду изменилась. Демоническая часть девушки намеревалась сделать то, чему её человеческая натура упорно сопротивлялась… Или же нет? В любом случае, природа демона, пробудившаяся в голубоглазой, сумела взять верх над человеческой. Дальше происходило то, от чего дракону стало бы не по себе.