Сердце Холода

– Вас следует доставить в лагерь ночных, – важно произнёс чёрный дракон. – Так положено поступать со всеми новоприбывшими. Мы пошлём королеве донесение, и если её величеству будет угодно, она почтит вас визитом.

– Я никакая не новоприбывшая! – возмутилась Кинкажу. – Это мой лес, я здесь живу! Мы с королевой почти что лучшие подруги, и мои друзья полетят к ней вместе со мной – прямо сейчас!

Ночной дракон с сомнением шевельнул крыльями, поигрывая чёрным языком между острых клыков.

– Кинкажу, – вмешалась Луна, трогая её за плечо. – В лагере моя мать, её можно будет спросить, не видел ли там кто Хладну…

– А… ну тогда ладно, – согласилась радужная, раздувая пышный оранжевый воротник. – Только иду я сама, по своему желанию, а не потому что мне велят!

– Тогда пошли, – ухмыльнулся чёрный дракон.

– Я доложу о вас её величеству, – буркнула Бромелия, взмыла кверху и исчезла в листве.

Ледяной дракончик двинулся за Вихрем и остальными, держась позади, чтобы приглядывать за патрульным.

Он давно уже мечтал посетить обиталище ночных драконов, только не так, а с войском, во главе боевого крыла. Обрушиться с высоты во всём блеске и славе, замораживая всё вокруг смертельным ледяным дыханием. Уничтожить поганое племя, стереть с лица земли!

С ночными они враждовали уже сотни лет, хотя на памяти Холода никаких серьёзных стычек не было. Слишком заняты были ледяные войной за Песчаное наследство, сражаясь почти с каждым из остальных племён. Скрытные, неизвестно где обитающие ночные почти не привлекали их внимания, хоть и оставались заклятыми врагами.

Однако затем пришли вести об ужасающей бойне в Небесном дворце, куда внезапно нагрянул целый отряд ночных и прикончил всех ледяных пленников – беззащитных, в цепях. В тот день жажда мести вспыхнула в сердце не у одного юного Холода – отыскать логово подлых убийц и разделаться с ними поклялось всё племя.

И вот он здесь.

Конечно, дождевой лес – уже не прежняя тайная крепость, уничтоженная взрывом вулкана на острове, а временное пристанище. Лесной лагерь ни для кого не составляет секрета. Ночные потеряли силу и власть, отдавшись под крыло молодой Радужной королеве, которой едва исполнилось семь лет.

Шум лесного лагеря слышался издалека: хлопанье крыльев, треск веток, звон железа. Доносился и аромат варёного мяса. Жалко, что не прикажешь замолчать голодному желудку.

В зарослях мелькнула чёрная чешуя, и сердце ледяного дракончика заколотилось. Двое чёрных стражников мерили шагами тропинку, прорубленную в чаще. Обсидиан вышел вперёд и сказал им что-то вполголоса. Часовые хмуро глянули на пришельцев. Холод сжал когти. Пасть в бою с ночными – достойная смерть. Или они убивают только подло, как… Он одёрнул себя. Ничего удивительного, что чёрная чешуя вызывает мысли о Граде, но если верить королеве Пурпур, брат остался жив. Впрочем, погибла целая дюжина других ледяных пленников, и их убийцы где-то здесь, в лагере.

Обсидиан махнул кончиком хвоста, подзывая драконят к себе, и часовые расступились, давая им дорогу и провожая надменными ухмылками в своей отвратительной ночной манере.

– И чему только ухмыляются? – громко произнёс песчаный, обращаясь к Холоду. – Можно подумать, им осталось, чем гордиться. Были самым могущественным племенем в Пиррии, а теперь жалкие бездомные и кланяются радужным.

Все трое ночных мрачно оскалились, приподнимая крылья.

– А разве так уж стыдно поклониться радужным? – обиделась Кинкажу.

– Вихрь, кончай раздувать! – прошипела Луна.

– Я просто не понял, – невинно пожал он крыльями, незаметно подмигнув Холоду.

Ледяной дракончик лишь хмыкнул. Издеваясь над ночными, хитрый песчаный старался подбодрить и успокоить его. Впрочем, своей цели Вихрь достиг.

Тем не менее в лагерь Холод вошёл, напряжённый как струна. Впереди появлялось всё больше ночных, и он то и дело стрелял глазами по сторонам, высматривая опасность. Однако никаких воинственных приготовлений не заметил – чёрные драконы занимались самыми повседневными делами.

С десяток ночных валили деревья и расчищали заросли, освобождая участок под застройку, трое мыли фрукты в ручье, а ещё четверо пекли в огневых ямах какую-то дичь, похожую на небольших свиней. На уже очищенной площадке возводились примитивные жилища. Совсем юный дракончик взлетел наверх и стал поправлять кровлю из пальмовых листьев, но всё сооружение покосилось, и он с криком и грохотом провалился внутрь, собирая вокруг орущую толпу.

– Несколько наших вызвались им помочь, – стала объяснять Кинкажу, обернувшись к Холоду и Вихрю, – хотели научить строить хижины на деревьях, но они отказались – мол, наверху слишком много солнца. Это как, не понимаю? Солнца не бывает слишком много!

На земле и впрямь было прохладней, чем в древесных кронах, но куда грязнее. Холод задумался, что бы предпочёл он, радуясь в душе, что такой выбор перед ним не стоит. Едва ли сами ночные считают, что здесь лучше, чем на их бывшем задымлённом острове.

– Мама! – вдруг выкрикнула Луна, просияв, словно ледник, освещённый солнцем.

Перелетев строительную площадку, она обхватила крыльями высокую тощую дракониху, очень похожую на неё, но без серебристых чешуек в уголках глаз.

– Луна! – ахнула ночная, крепко прижимая к себе дочь. Терпеливо-усталый вид её сменился радостным возбуждением.

Холод наблюдал за ними со странным чувством. Ледяные не имели привычки обниматься, особенно королевская родня, считая это неприличным. Трудно было даже представить, как отец или мать обхватывают его вот так крыльями и прижимают к себе. Да и радостных любящих взглядов он, как ни старался, припомнить не мог.

Неужели все ночные ведут себя так со своими драконятами? Он огляделся, высматривая молодняк, и почти никого не обнаружил. Лишь в стороне, на берегу ручья, маленький дракончик жался к боку матери и помогал мыть фрукты, а она заботливо придерживала его крылом.

Ещё одна малышка училась летать, прыгая с поднятыми крыльями с толстого поваленного ствола. Отец стоял рядом и ловил её, когда она падала. В его позе и движениях тоже чувствовалась забота.

Ледяной дракончик перевёл взгляд на Вихря и Кинкажу. Они смотрели на Луну с матерью как-то странно и грустно. Интересно, что у них самих за семьи?

Не бойцы, а унылые коровы какие-то, подумал Холод. Он ни за что не стал бы вот так о чём-то переживать.

Родители никогда не жалели его, чтобы вырастить сильным и жестоким – настоящим драконом! Во всяком случае, здесь нет никого, кто мог бы с ним справиться. Конечно, Град сильнее и свирепее, но из чужаков – никто! Племя ледяных – величайшее в Пиррии, и он станет вести себя как ледяной, особенно на глазах у извечных врагов. Как велел отец: «Будь сильным, бдительным, бей первым и не доверяй никому!»

– Что ты тут делаешь? – спросила мать Луну, держа её за плечи.

Ночная опустила крылья и потупилась.

– Нет, меня не выгнали из академии, и я никому не сделала ничего плохого… Не бойся, мама.

Ледяной дракончик понял, что она отвечает на тревожные мысли матери, которые слышит. Он дотронулся до мешочка с небесным камнем. А вдруг среди ночных есть и другие, кто читает мысли – защитит ли такой маленький осколок от них от всех?

– Тихо! – прошипела дракониха, опасливо озираясь и вновь прижимая к себе дочь.

– А друзей я всё-таки нашла, – продолжала Луна. Она отстранилась, чтобы показать на драконят, и вдруг крикнула, выкатив глаза: – Нет! Стойте! Он не…

Холод не успел обернуться. На шее сомкнулись когти, и мощный толчок бросил его на землю. Кто-то большой и тяжёлый тут же навалился сверху.

– Даже не вздумай дёргаться, ледяной! – произнёс чужой голос. – Ты арестован.

Глава 5

Холод яростно заревел, пытаясь встать, но сильный и опытный противник не давал даже пошевелиться.

– Прекрати сейчас же! Отпусти! – кричала Луна.

Прижатый к земле, Холод ничего не видел, но чувствовал, что сверху происходит какая-то борьба.