Страница 3 из 8
И хотя Проныра не относился к тому типу людей, которые могут порадоваться способностям своего молодого племянника, улучшившего его коронный фокус, он был достаточно умён, чтобы найти в этом собственную выгоду – в тот момент, когда Картер чихал кубиками льда прямо перед ним. Поэтому на день рождения племянника, вместо того чтобы устроить ему праздничную вечеринку, дядюшка Проныра решил провести испытание. Выбрав на улице случайную пару прохожих, он отправил мальчика прямо к ним, чтобы тот показал своё первое шоу.
Но прежде дядюшка нервно пригладил светлые космы племянника на бок, ущипнул его бледные щёки и заставил улыбаться как можно дружелюбнее. Пара, казалось, была счастлива остановиться ради его представления.
Сперва Картер подставил колоду карт и попросил женщину выбрать одну из них и никому не показывать, спрятав между ладоней.
– А теперь держите её покрепче, – сказал он, – пока я думаю над тем, какую карту вы выбрали… Это бубновая королева?
– Да, так и есть! – ахнула женщина. Но когда она разжала ладони, чтобы взглянуть на карту, то воскликнула: – Она исчезла!
– Вы о ней? – спросил Картер, сжимая карту в собственной руке.
– Как ты это сделал? – воскликнул мужчина.
– Конечно же, с помощью волшебства, – ответил Картер, хотя для него это были только слова. Мальчик не верил в настоящее волшебство, но он знал кое-что о том, как отвлечь внимание людей на что-то одно, пока сам он сосредотачивался на другом. И уже более смелым тоном добавил: – А теперь, не могли бы вы отдать мне обратно карту, которую позаимствовали, сэр?
– Но я не брал никакой карты, – ответил мужчина.
– Тогда что же это лежит у вас в кармане?
Мужчина потянулся к нагрудному карману, и конечно же, внутри оказался бубновый король. Пара рассмеялась. С лёгким щелчком Картер извлёк из воздуха букет разноцветных бумажных цветов. Он подарил их женщине, а затем поклонился – точно как научил его дядюшка Проныра. Зрители были счастливы и всё хлопали, и хлопали, и хлопали в ладоши.
Дама поцеловала Картера в щёку. Мужчина вручил ему монету в пять центов. Гордый дядюшка потряс их руки, прежде чем отогнать племянника прочь.
А Картер сиял, словно медный пятак. Он развеселил молодую пару и, увидев их улыбки, вдруг вспомнил своих родителей и то, как они смеялись. Ему было всё равно, что никакой вечеринки не состоялось. Это был очень хороший день рождения.
По крайней мере, до тех пор, пока Картер не понял, что дядюшка Проныра утащил наручные часы мужчины и обручальное кольцо его дамы. Дядюшка его просто использовал. Картер знал слишком много подобных историй, в которых злодеи обворовывали совершенно невинных людей. Эти истории всегда заставляли его чувствовать себя так, словно кто-то украл у него родителей.
И всё хорошее, что переполняло его совсем недавно, вдруг улетучилось, словно воздух из воздушного шарика.
Куда ни посмотри, дядюшка Проныра не был для Картера идеальным опекуном. Как раз напротив. Ты уже знаешь, что он был вором, настоящим жуликом – из тех, кто обманывают других, заставляя их поверить тому, чего на самом деле нет.
Дядюшка довольствовался мелким жульничеством. Это означало, что он не занимался долгосрочными предприятиями, которые отнимали дни, а то и недели. Он делал всё как можно быстрее, воруя деньги и украшения в мгновение ока. А когда люди понимали, что их ограбили, дядюшка Проныра уже исчезал.
Именно по этой причине у Картера никогда не было дома. У него никогда не было друзей или собственной спальни. Он никогда не ходил в школу и не имел такого места, где смог бы почувствовать себя в безопасности. Когда им везло, Картер и дядюшка ночевали в приютах. В другие же дни им приходилось прятаться в глубинах тёмных переулков и постоянно перебираться из одного города в другой.
В конце концов, когда ты заставляешь исчезать чужие вещи, собственное исчезновение – это лучшее, на что ты способен.
Иногда дядюшка Проныра исчезал сам по себе, оставляя Картера в одиночестве на несколько дней. Мальчик понятия не имел, куда он девался – в опасности ли дядюшка и увидятся ли они когда-нибудь снова? Возвращался Проныра всегда без объяснений. Картер знал, что лучше не спрашивать его о том, где он был, особенно когда в глазах дядюшки Проныры появлялся жестокий злобный блеск, а на коже – синяки и царапины, которые объясняли всё лучше любой истории.
Оставаясь в одиночестве, Картер упражнялся в своих фокусах или находил ближайшую библиотеку. Он зачитывался книгами, в которых рассказывали о надежде, выдержке и чудесах, а ещё о конструировании поездов, гимнастике и рецептах пирожных. Со временем Картер уже мог отлично о себе позаботиться.
Годы шли, терпение Картера слегка пошатнулось. Его дядюшка был мошенником – Картер об этом прекрасно знал. Но тем не менее он продолжал надеяться, что Проныра вдруг выберет какой-нибудь городишко, устроится на работу и успокоится. Возможно, эта надежда была совсем неуловимой, а может быть, и вовсе несбыточной, но она была одной из немногих вещей, какие ещё остались у Картера. По крайней мере, до той весенней ночи…
– Видишь вон того человека? – прошептал Картеру дядюшка Проныра. – Я хочу, чтобы ты подошёл к нему и украл его часы.
– Сколько раз я говорил уже тебе? – воскликнул Картер. – Я не ворую.
Он придумал это правило несколько лет назад, когда осознал, что делает его дядя. Тогда он пообещал себе, что никогда не будет похож на Проныру. Несмотря ни на что.
– Ах ты, маленький… – прорычал дядюшка Проныра и грубо схватил его за воротник рубашки. Вдруг он заметил полицейского, который шёл по улице и вертел дубинкой. Дядюшка расплылся в лучезарной улыбке и нежно обнял Картера, словно любимого сына. – …Свет моих очей! О, добрый вечер, офицер!
Полицейский кивнул ему и продолжил прогулку. Когда же он скрылся из виду, дядюшка снова схватил Картера и выдохнул:
– Что ж. Тогда смотри, как работаю я.
Работа дядюшки Проныры всегда была одной и той же. Он не изобретал велосипед и не толкал тачки на заводе. Не выращивал ревень на ферме и не
дрессировал змей в зоопарке, чтобы те не кусали детей. Его работа заключалась в том, чтобы обворовывать других.
Пальцы Картера нащупали нечто прямоугольное в уголке кожаной сумки. Вся его жизнь умещалась в эту самую сумку. Там лежала колода игральных карт, три стаканчика, три монетки (у одной из которых была глубокая царапина на лицевой сторонке), несколько стеклянных шариков, запасная пара носков, верёвка, кепка и небольшая деревянная коробочка с инициалами. Эта коробочка, казалось, была закупорена навсегда, и не было никакой возможности её открыть, но Картеру было всё равно. Это было единственное, что осталось у него от родителей.
– Мне лучше просто вернуться домой, – прошептал Картер дядюшке. – Что-то у меня с животом не в порядке.
– Это называется не домом, а приютом, – щёлкнул его по лбу Проныра. – Я не хочу, чтобы ты был таким сентиментальным. Это может быть опасно для таких людей, как мы. А теперь подтяни-ка свои штанишки и будь готов прийти мне на подмогу, лады?
Картер подавил тяжёлый вздох. Дядюшка Проныра оглядел улицу в поисках жертвы. Минуту спустя снова появился полицейский, неспешно прогуливаясь и заглядывая в витрины магазинов. Картер свистнул, предупреждая дядюшку об опасности. Когда полицейский свернул за угол, Картер посмотрел сначала влево, затем вправо в поисках других патрульных. Горизонт был чист, и он кивнул своему горе-родственнику.
Нырнув в переулок, дядюшка заговорил с проходившими мимо незнакомцами.
– Эй, проверьте сами – видите, как просто выиграть? Подходите, я припас для вас очень простую партию! Всего за минуту ваши деньги удвоятся. Это так же просто, как раз-два-три!
Незнакомцам, должно быть, нравилось слышать слово «просто» так много раз, потому что они остановились у раскладного столика Проныры. Картер любил наблюдать за дядюшкой, когда тот работал. Он начинал сиять так ярко, словно лампочка в миллионы ватт. Старый мошенник становился вдруг весёлым, очаровательным и быстрым, словно молния. Его улыбка заставляла старушек краснеть, сердитых мужчин – аплодировать, а пухлых малышей – отдавать свои леденцы.