Страница 11 из 22
– Твое тело… – улыбнулся Шкафчик.
– Мое тело? – повторил я за ним болваном, не на шутку удивившись.
– Твое здоровое, молодое, прекрасное тело.
– Эт-т-то еще что за херня?! Что за дебильный розыгрыш?!
– Послушай… Хм-м… Мальчик. Так или иначе ты собирался пустить свое тело в расход. По идее, оно уже должно быть размазано о землю. Оно тебе совершенно не нужно, ведь так?!
– Ну-у… Не совсем… – промямлил я.
– Не нужно – не нужно! Так давай сделаем, чтобы всем было хорошо. Ты нам – тело, мы тебе – трагический уход из жизни.
«Нет, все-таки они чуток переигрывают», – подумал я.
– И что вы с ним будите делать?
– Тебе-то уже какая разница?
– И все же? – не унимался я. – Это же, в конце концов, мое тело.
– Ну, если так… – врачи переглянулись. – Если честно, пустим на комбикорм свиньям…
– Что-о-о!!! – я опять, непонятно как, оказался у стола.
– Да сядь ты! Шучу я, шучу… – холодно улыбнулся доктор Труба. – Глянь, какой впечатлительный.
– Я бы на вас посмотрел, будь вы на моем месте, – надулся я.
– Я, милый мой, на твоем месте никогда не окажусь, поверь!
– В данный момент миллионы людей во всем мире ждут здорового сердца, – послышалось из холодильника. – Твое сердце идеально подходит, как минимум, тысяче кандидатов. Почти та же самая картина с печенью и почками, только в гораздо больших размерах. И так далее…
– То есть… Вы хотите… Чтобы я стал донором? А-бал-деть! – только и вырвалось у меня.
– Именно так! – сказал психиатр. – Когда я открыл ЭТС…
– ЭТС?
– «Эффект танатосального стопора» и способы его провоцирования, через визуальные и аудиальные каналы восприятия, я подумал, как бы лучше всего это знание применить. Вот Вы бы, молодой человек, что сделали на моем месте?
Я задумался.
– Даже не знаю. Во-первых, мне многое непонятно…
– Например?
– Как оно вообще действует?
– Если упростить до банальности, то с помощью кое-каких картинок и звуков в мозгу у человека раскрывается определенное свойство. А именно, как только кто-то вздумает влезть в петлю, закинуть в желудок упаковку снотворного, полоснуть лезвием вены или (как в вашем случае) сигануть с крыши, срабатывает механизм блокировки всякой деятельности. Короче, Ваше тело сковывает одна сплошная судорога… А, чтобы не сойти с ума от боли, Ваш мозг погружается в забытье, в мир грез на период от двух до шести часов.
– Поэтому мне и казалось, что я спрыгнул?
– Именно так! В своем воображении ты и спрыгнул, а на самом деле… Сам знаешь.
– А как же тогда вы узнали, что я собираюсь делать? Как вы вообще смогли меня найти? – разум понемногу стал возвращаться на свое положенное место, и разрозненная мозаика мыслей наконец-таки начала складываться в единую картину. Но самое странное то, что я верил каждому слову врачей, несмотря на всю ирреальность услышанного.
– О-о-о… Мой друг, ну у вас и аппетиты! Этот вопрос единственный останется без ответа. Честно сказать, я и сам толком не знаю. Нам просто поставляют самоубийц как товар, вот так. Единственное, что знаю точно, не только психиатрия сделала прорыв за последнее время. Физики, программисты и тому подобная шелупонь (вроде нас с доктором) не сидят на месте без дела. Ну так что… Что бы Вы сделали, открыв ЭТС? Теперь-то Вам все понятно!
Я еще раз прокрутил все в голове.
– Наверное… – начал я неуверенно, – наверное, я бы запустил этот Э-эС-Тэ…
– ЭТС, – поправил меня доктор Труба.
– Этот ЭТС как можно шире, чтобы самоубийства прекратились.
– Ну, хорошо. А как же вышеупомянутая свобода выбора – жить, или умереть, «вот в чем вопрос»?
– На самом деле, как? – я потер пальцами виски (почему-то сильно разболелось голова). – Получается, что человек ни жить не хочет, ни умереть не может. И как тогда быть?
Я поднял взгляд на врачей.
– Что значит «как быть»? – удивился хирург. – Мы ведь тебе уже предложили выбор, или ты забыл?
– Забыл… – честно признался я.
– Какого черта кто-то кого-то будет заставлять жить?! – то ли спросил, то ли воскликнул доктор Труба. – Хочешь умереть – пожалуйста! Только не надо бессмысленности и глупости, их и так в жизни хватает, а тут еще и в смерти!
– Воспользовавшись нашим щедрым предложением, – продолжил другой, – ты сможешь спасти кучу жизней и оказать неимоверное количество пользы. Ведь тебе нечего терять – так или иначе, тебя ждет смерть. Ведь ты этого хотел?
– Не совсем… – промямлил я, абсолютно неуверенный под натиском разумных доводов.
– А чего ты хотел – детей и старушек своим расплющенным видом напугать? Идиот! – разозлился хирург.
– Эй-эй, полегче! – запротестовал я.
– Нет, и в самом деле, ну подумай сам, – призвал психиатр, – Чего ради добру пропадать?
– Это я-то добро? – рассмеялся я.
Доктор Труба хмыкнул:
– Ты, скорее всего, полное дерьмо и сопли. А вот твое тело действительно – на вес золота. Так что, не тупи, принимай решение активнее.
Я разозлился:
– А если мне захочется просто умереть, ничего вам не отдавая?
– Э-э-э, нет, дружок. Или ты живешь своей никчемной, никому не нужной жизнью, или поступаешь по-человечески, и даешь мне засунуть в твое мясо скальпель…
– Ужас! – меня аж скривило от отвращения.
– Не ведись ты так. Обещаю, что помою руки. Ну что, давай, решай! Все равно, третьего не дано.
– Что, мне прямо сейчас ответ дать?
– Можешь прямо сейчас, – поторопил меня, не пойми с чего разговорившийся доктор Труба. – Я кое-что сделаю, и ты уснешь вечным сном. В то время как твое сердце будет биться в груди другого, если повезет, хорошего человека. А не такого сосунка, как ты…
– Хватит меня оскорблять! – попытался я возникнуть. – Но ведь, в конце концов, так же нельзя. А что скажут люди, если я возьму вот так просто и исчезну?
– Насчет этого можешь не переживать, – уверил меня доктор Тумбочка, – Сможешь выбрать любую естественную или насильственную причину смерти – все, кроме самоубийства. Разыграем по высшему классу так, что и комар носа не подточит. Хочешь – автокатастрофа, хочешь – сердечный приступ, а хочешь…
– …В собственном туалете захлебнулся, – перебил доктора Тумбочку ухмыляющийся коллега. – Для тебя самая подходящая смерть.
Я сделал вид, что пропустил последнюю фразу мимо ушей:
– Мне надо подумать.
– Хорошо, – как-то легко и естественно пожал плечами квадратный врач, будто и ждал от меня этих слов, – у нас на это положены сутки, ровно двадцать четыре часа – не больше и не меньше. Понял?
Я кивнул:
– А как вы…
– Мы позвоним, – опередил мой вопрос Труба. – Бояться нам за тебя нечего – все равно с собой ничего не сможешь сделать. Мы тебя найдем, где бы ты ни был, чтобы услышать только одно: жизнь или смерть. Так что будь на связи!
– Хорошо, – согласился я.
– Возьми ручку, – приказал доктор Труба, протягивая ее мне. – И крепко сожми в руке.
Я взял.
– Теперь, – продолжил он властным голосом, – попытайся воткнуть ее себе в глаз…
– Вы серьезно???
– Ты правильно понял. В глаз… Или есть вопросы?
– Есть один… Нет… Даже два!
– Ну-у?
– Первый. Сейчас ночь?
– Самая что ни на есть. Ровно три часа.
– О, ч-черт! А можно мы еще здесь посидим?
– Нельзя! Второй вопрос?!
– Вы что, психи?
Доктор Труба покрылся пунцовыми пятнами:
– ПРОСТО… ВОТКНИ… ЭТУ ЧЕРТОВУ РУЧКУ… СЕБЕ… В ГЛАЗ!!!
Что вырвало меня из глубокого и пустого, словно дом под снос, сна – не знаю. Может быть, влага на лице и жуткий холод. Может, чувство приближающегося рассвета. А, может, и то, и другое одновременно. Главное, что я начал проваливаться в реальность, как когда-то, совсем недавно, в пропасть длиною девять этажей.
Реальность ощущалась все сильней своей мерзкой зябкостью, запахом дождя и затекшей рукой. Мне не хотелось пробуждаться – пускай пустота, пускай даже кошмары, лишь бы не то, что есть, не то, в чем живу.