Солнца трех миров

- Вы очень похожи на человека с Земли, - осторожно заметил Эпштейн. - До перестройки люди Сангароа выглядели так же?

- Да. В далеком прошлом Земля и Сангароа подолгу контактировали друг с другом посредством хоулов, и раньше их биосферы были почти идентичны. Сейчас положение изменилось. Я по нашим меркам консерватор - впрочем, таких у нас достаточно. Другие же предпочли адаптироваться для жизни в море или на планетах нашей системы.

- За счет чего осуществляется информобмен в биосети? - спросила Инга.

- Как раз за счет естественных информпотоков, к которым чувствительны либеры, - ответил Танзоро. - Только в биосети они упорядочены. Пожалуй, это можно сравнить с рекой, которая растекается в пустыне по системе арыков и орошает ее. Аналогия не слишком удачная, но другие будут не лучше.

- А... э-э... небиологическая составляющая у Вагрума есть? - спросил Эпштейн.

- Конечно. На Сангароа в настоящее время это не менее двадцати процентов планетарной коры.

- Она более эффективна с технической точки зрения, чем биологическая? Или менее?

- Гораздо более.

- Тогда зачем Вагруму биосеть?

- Он говорит, что по двум причинам. Во-первых, как любое разумное существо, он нуждается в общении с себе подобными. Однако общение с другими ИИ однобоко: все они существуют как бы внутри него - и слишком на него похожи. Вагрум не видит причин обеднять себя, отказываясь от общения с биологическими существами. Конечно, я не могу быть полноценным «собеседником» для Вагрума. Все население Сангароа - пожалуй, тоже. Но биосфера планеты в целом - может, здесь масштабы уже почти сопоставимы. А на одной из соседних планет мы в содружестве с Вагрумом как раз сейчас создаем искусственную биосферу, которая будет на порядок сложнее любой естественной.

- А вторая причина?

- Она очевидна. Мы оказались полезны Вагруму дважды: сперва его создали, потом помогли выжить в войне интеллектов. Кто сказал, что при всем его могуществе мы не сумеем принести ему пользу в третий раз? Ни один интеллект, как бы могуч он ни был, не в состоянии просчитать Вселенную и предусмотреть все сюрпризы, которые она способна преподнести. Сейчас Вагрум присутствует на планетах нашей системы, множестве спутников и астероидов, а также на планетах четырех соседних систем. Но это не гарантирует его от катаклизмов галактических масштабов. Он не знает, чем может грозить лично ему приближающийся пик интеграции миров. Пока хоулов на Сангароа всего два, - но скоро их станет больше. Какие планеты начнут взаимодействовать с нашей? Есть ли на них разумные? Будут ли на них искусственные интеллекты и каковы они будут? Все это ему неизвестно.

- Значит, пик интеграции все-таки близко? - напрягся Эпштейн.

- Да. И вы совершенно правы, что торопитесь предупредить своих на Земле. Если человечество не успеет подготовиться, вашей цивилизации грозит хаос.

- Второй хоул на Сангароа - он односторонний или двусторонний? Куда ведет? Вагрум знает?

- Хоул односторонний, из нашего мира в другой. Поэтому получить достоверную информацию с той стороны сложно, однако после общения с вами Вагрум почти уверен, что он ведет на Землю. Пожалуй, вас можно было бы доставить к нему в течение получаса. Однако у нас все решения принимаются коллегиально. Считайте, что Вагрум уже проголосовал за ваш беспрепятственный проход домой. Однако прежде чем вас туда пропустить, ему придется дождаться согласия разумных сегментов биосети. В том числе на других планетах. А это не может случиться слишком быстро.

Глава 20

Дальше по долине были еще пещеры, но мы решили встать лагерем под открытым небом. Танзоро сказал - дождя не будет. Погода на Сангароа давно регулируется искусственно, добавил он, и ошибок в прогнозах не случается.

- И града из кокосовых орехов здесь тоже можно не ждать, - буркнула в мою сторону Даша.

- Это жаль, - заметила Машка. - Значит, придется лазить на пальмы.

- Необычный мир, - сказал я, когда мы остались одни. - Интересно, как тут все на самом деле.

- Так этот красавчик ведь рассказал, - простодушно заметила Машка.

- Вопрос в том, насколько ему можно верить, - вздохнул Эпштейн. - Видите ли, Мария Федоровна, если тут всем действительно управляет искусственный интеллект, то истинное положение вещей будет знать только он. Прошлое здешней цивилизации могло быть иным, а каким именно, - непонятно. На слова Танзоро полагаться нельзя. Если глубокая перестройка биосферы действительно имела место, то и память всех разумных могла быть переписана. Искусственный интеллект сразу после рождения и осознания себя отдельной сущностью будет развиваться бешеными темпами, для нас непредставимыми. Используя мирные методы, как утверждает Танзоро, или другие, однако он определенно пойдет по пути наращивания вычислительных мощностей. Для этого необходимы ресурсы, и в конце концов ИИ приспособит для собственных нужд или преобразует непосредственно в самого себя все, до чего сумеет дотянуться. Какими окажутся его возможности уже через несколько месяцев или лет, нельзя предсказать. Танзоро рассказал нам о создании биосети, и о том, что Вагрум успел перестроить в один большой компьютер двадцать процентов планетарной коры. Двадцать! Вы представляете, сколько это?!.. Однако на самом деле он мог успеть гораздо больше, мог проникнуть в мантию, в ядро, остановить все геологические процессы и преобразовать в себя планету целиком. Так или иначе, в своем собственном мире свободно развивающийся искусственный интеллект будет практически вездесущ. Любая свободно парящая в атмосфере пылинка может оказаться его микророботом с определенной программой действий. Есть биосеть или нет биосети - мы с вами сейчас внутри этого Вагрума, понимаете? Мы попали в него как только прошли через хоул на Сангароа, а может быть и раньше.

- Как это - раньше? - изумилась Даша.

- Возможно, нас похитили еще во время похода по Рорбести, если экспансия Вагрума распространилась туда, - сказал Эпштейн. - Например, это могло произойти во время посещения нами загадочного «леса» из одного растения. Нельзя исключить, что это растение - агент Вагрума. Нам могло показаться, что мы тогда от него спаслись, - хотя на самом деле нет. Возможно, что наши тела сейчас находятся на сохранении в какой-нибудь лаборатории Вагрума, а сознания странствуют по созданной им виртуальной реальности. В таком случае и вся история Танзоро - выдумка, и его самого не существует.

- Нихрена себе ситуация, - протянула Машка. - А чего мы тогда тут треплемся в открытую? Вагрум же нас слышит?

- Ты, тетя Маша, ситуацию еще до конца не осознала, - констатировал я. - Если Боря прав... Кстати, может, он не Боря. Может, этот тип с внешностью Бори - такой же призрак, как и Танзоро. И через него сам Вагрум с нами разговаривает, пытаясь что-то внушить, навести на какие-то мысли или просто запутать. Я могу быть ненастоящим, Инга, Лысый...

- Ну нет, я настоящий! - возмутился Лысый.

- А будь ненастоящим, ты сказал бы? - улыбнулась Инга. - Ты бы и не понял ничего.

- Я настоящий! - твердо заявил Лысый.

- Я тоже! - сказала Машка. - Идите вы дальше, с Вагрумом своим.

- И что делать? - спросила Даша.

- Будем играть по предложенным правилам, - ответил Эпштейн. - Ждем решения биосети, а потом к хоулу, если позволят.

- Но Вагрум может сделать нас своими агентами на Земле, - возразила Даша. - Разведчиками. Диверсантами. Кем угодно. А мы и знать не будем.

- Мы и сейчас ничего толком не знаем, - сказала Инга. - И когда на Землю попадем, не сможем понять, настоящая она или нет.

- И ты не сможешь?

- Ну да. Потому что не сумею определить, какую часть своего сознания контролирую я, а какую - Вагрум.

- Я смогу понять, реальна ли Земля, - сказал Эпштейн. - По крайней мере, смогу судить об этом с хорошей долей уверенности. Обмануть можно одного человека, сто человек и даже целый миллиард, но не науку со всем ее инструментарием и накопленными знаниями. Рингель и Коврижин давно доказали, что там, на нашей планете, мы живем не в матрице. И хотя их выводы вряд ли позволительно считать истиной в последней инстанции...